Наблюдается интересный феномен: ультраправый дискурс проникает в молодёжные субкультуры и несёт с собой нонконформизм, революционный пафос и агрессию против окружающего мира. Почему неонацистская эстетика и идеология становятся популярными среди белорусских молодёжных субкультур и к чему это может привести?
Любая молодёжная субкультура - это в определённой степени протест. Своеобразная самозащита молодой личности против норм взрослого и всегда консервативного общества, традиционных ценностей и условностей угрюмого рационального мира.
Мы привыкли, что протест этот происходит в русле антиавторитарных и прогрессивных идей. Так, с хиппи родился антимилитаристский протест, идеалы свободной любви и коммунальной жизни, панк-рок уже в начале 1980-х годов начал актуализировать политический анархизм, хардкор-субкультура конца 1980-х - начале 1990-х популяризировали веганство, здоровый образ жизни и антифашизм.
Однако чем дальше, тем больше наблюдается интересный феномен: ультраправый дискурс стремительно проникает в молодёжные субкультуры и несёт с собой нонконформизм, революционный пафос и агрессию против окружающего мира - по крайней мере, декларируемые.
При ближайшем рассмотрении мы увидим, что ультраправые в последние 20-30 лет занимаются тщательным копированием эстетики, и особенно фразеологии, левых молодёжных движений, либо берут уже «готовую» субкультуру, добавляя к ней приставку «НС» (Национал-социализм). Так, например, появился NSBM (Национал-социалистический блэк-метал), вслед за «автономия» и «черным блоком» европейских анархистов появился неонацистской «чёрный блок» - ряды молодых во всем чёрном и в масках, выстроенные под чёрными флагами. И только большой специалист в политике с первого взгляда поймёт, кто перед ним - нацисты или анархисты.
Вслед за хардкором появился «хейткор» - то же одежда, то же веганство, защита животных, здоровый образ жизни и слова об изменении мира к лучшему, и ... призывы убивать «чёрных». Единой субкультурой, которую, хоть и с натяжкой, можно назвать от начала правой - это субкультура футбольных фанатов. Даже те же скинхеды изначально ничего общего с расизмом не имели: рабочая молодёжь в тяжелых ботинках и подтяжках начала вербоваться Британским национальным фронтом в свои ряды лишь в начале 1980-х годов.
Так повелось, что в Беларуси, в отличие от Европы, неонацизм представлены почти только в субкультурной форме - свои идеи ультраправых демонстрируют и распространяют, в лучшем случае, через значки и нашивки на одежде, баннеры на стадионах, фанатские наклейки на столбах, граффити и песни соответствующих групп. Последняя группа неонацистов, которая попыталась заявить о себе как о политической силе - «Белая Воля».
Основанная выходцами из уличной группировки «Support 88», она, для большей респектабельности, изменила антураж (менее Гитлер и свастик, больше белорусского национализма), переориентировала риторику с «борьбы против инородцев» на «борьбу против этнической преступности» и «против наркомании».
В багаже «Белой Воли» - несколько пикетов на площади Бангалор в поддержку Слободана Милошевича, против продажи «бубок» и г.д.- активно копировалась политическая практика российского ДПНИ (Движения против нелегальной миграции).
Свое фактическое существование «Белая Воля» прекратила в 2007 году, по некоторым данным - после драки с анархистами на «Социальном марше» 7 ноября.
Однако несмотря на отсутствие социальной базы и четкой популярности в обществе, неонацистские идеи продолжают довольно существенно проявлять себя в субкультурном поле. От фанатов «Динамо», про ультраправость которых знают все, к наци-металлистов (на сегодня в Беларуси не менее три группы, которые открыто позиционируют себя как национал-социалистическое блэк-метал) от сообществ типа «Rightcore» - вплоть до правых рэперов . Для значительного числа молодёжи - особенно субкультурной - неонацизм остаётся привлекательной идеологией. По крайней мере, на поверхностном уровне.
Почему так получается? Причин можно выделить несколько:
- Прежде всего, неонацизм - это протест, как и любая радикальная идеология. Недаром молодёжь составляет большинство в любых радикальных политических группах - от анархистов до исламистов. В молодом возрасте человек острее чувствует несправедливость и несвободу, и может так случиться, что вследствие этого он - с помощью интернета или старших товарищей - найдёт в рамках реакционных идеологий, того же неонацизма с его героическим пафосом и революционной риторикой.
Сюда следует добавить, что в Беларуси, в которой вокруг «воевавших дедов» выстроен целый культ, а про «священность» дурацкого праздника 9 мая государство трубит из каждого утюга, открыто заявлять о поддержке идеалов Третьего рейха - нонконформизм, который может добавить немало самоуважения юноше и помочь ему почувствовать собственную значимость, самоутвердиться как личности, которая плывёт против течения.
- неонацизм предлагает простую картину мира. В нём нет полутонов. Есть чёткое разделение на своих и чужих. Поэтому он - очень простой в пропаганде. С опорой на традиционные ценности (которые, в принципе, не очень диссонируют с общепринятыми в обществе), «право сильного» неонацизм доступно объясняет, кто друг, а кто враг, а также рассказывает, что следует делать. Ситуацию упрощает ещё и то, что ультраправые демонизируют прежде всего тех, кто выглядит иначе, чем они, - что ещё более упрощает самоидентификацию и определение врага. Такие идеи просто высказывать, просто объяснять - не надо ничего разжевывать или читать толстые книги. Апелляция идёт более к эмоциям и инстинктам, чем к разуму - такие идеи легко отражаются в песнях и кричалках футбольных фанатов.
- неонацизм даёт выход агрессии. Накопление агрессии у людей, особенно у молодых, - в принципе, естественное и объяснимое явление в нашем больным обществе. Этому способствует целый ряд факторов: от низкого уровня жизни до одобрения агрессии в массовой культуре. Нацистская идеология даёт этой агрессии выход: иногда безобидный ( «слэм» на тематическом концерте или фанатские стычки), иногда деструктивный (избиение людей другого вида или цвета кожи). Возможность разделить мир на «низших» и «высших» заочно оправдывает проявления такой агрессии.
Таким образом, юноши стремятся туда, где смогут не просто выбросить агрессивный потенциал, который накопился от недовольства жизнью и невозможности что-то изменить, но и сделать это легитимно, с ощущением причастности к чему-то большему. В это русло хорошо ложатся два факта: абсолютное большинство нацистских групп играет тяжёлую музыку (которая сама по себе жёсткая и агрессивная), и то, что на неонацистских тусовках и акциях вы почти никогда не увидите девушек - разный уровень тестостерона и разная социализация у девушек и парней дают о себе знать.
- Ощущение сообщества. Современное общество атомизировано и индивидуалистично. Получив относительную личную свободу, человек потерял ощущение принадлежности к чему-то большему - некоего социального окружения, которое бы давало поддержку, заботу, стабильность и чувство единства. Семья и круг знакомых очень часто не способны выполнить эту роль в результате слабости тех связей, что они дают. В радикальных молодёжных сообществах тебе говорят: ты - член стаи, воин, который спасает страну (а то и всю белую расу) от неизбежного вымирания. Слова о единстве, воинская эстетика на каждом шагу, ритуальные жесты, одинаковый дресс-код - все это буквально кричит молодому: «Мы - банда!»
Вспомните своё детство - каждому хотелось быть в «компании крутых», и никто не хотел быть один. Неонацистские субкультуры декларируют то же самое, но на другом уровне.
Безусловно, перечисленное выше актуально и для распространения неонацизма в общем, и не только для нашей страны. Везде, где мы видим подъём реакционных и ксенофобских идей, мы найдем указанные выше психо-социальные причины.
Само собой напрашивается вопрос: при каких условиях данная идеология может стать массовой и перерасти рамки субкультурных гетто? Представляется, что почва для этого в Беларуси уже есть, и давно: это высокий уровень бытовой ксенофобии и расизма, которым проникнуто белорусское общество ( от власти до простых граждан ) и общая консервативность общества, которое охотно стигматизирует и травит тех, кто не похож на большинство .
Конечно, появление массовой политической партии ультраправого типа в Беларуси пока невозможно (как и любой другой неподконтрольного массового сообщества. Однако рано или поздно белорусская система будет реформирована, и можно быть уверенным: если найдутся желающие инвестировать в наци-тусовщиков, очень скоро мы увидим переход неонацизма из клубов и стадионов на улице и в офисы, несмотря на фейковые усилия милиции. И тогда многие убедятся, что толерантность и кротость белорусов - не более чем миф.
26.02.2016
Подписывайся на телеграм-канал автора.
\ \ \