- Есть та грань смелости, которая для многих непостижима не то что бы вообще, но, часто, даже в признании её. Судя по твоему взгляду, туманно выразился?
- Ну ты в своём репертуаре - загнёшь, так крепче радикулита.
- Давай, попробую в контексте. Например, есть такой вариант, когда люди видят как ты путешествуешь, как ты тренируешься, как ты преодолеваешь себя, увлекаешься экстримом - это многим нравится и они открыто выражают своё одобрение и восхищение. Ибо многие хотят также - оттого и такая реакция. Это доступная, простая и понятная смелость - для каждого. Непонятна она, разве что тем, кто имеет иной взгляд на это и при этом резок в суждениях. С этим ясно?
- Угу.
- Тогда перейдём к "тёмной стороне" нашего разума. Что же там кроется? О какой такой смелости речь? Та смелость есть следствие постижения самого себя - своих завитушек психики, своих внутренних проблем, демонов, ангелов и прочих питомцев. Всего того, что уже пару веков находится в кругу интересов психотерапевтов - наша психика и все её причуды. Каждый сложился, так или иначе, в своей неповторимой среде, даже если она была и похожа с чьей-то. Мы рождаемся, вроде бы, одинаковыми, но всё равно неповторимыми - набор не только генов, но и картинка нейронов мозга и его связей, сформированная ещё в утробе и под воздействием внешних факторов, таких как сама утроба с химией организма матери, на которую влияла и её психика и прочее, так и напрямую внешняя среда, которую мы начинали воспринимать с определённого периода нахождения внутри. В итоге, рождаемся мы уже отличными от всех остальных и уже имеем базовый индивидуальный вариант... как бы это назвать? - он нахмурился, прищурив глаз, почесал недельной небритости подбородок, и продолжил. - Ну ладно - пусть будет мышление. Индивидуальный вариант мышления. Так вот - наложение последовательных ситуаций жизни, начиная с момента формирования каждого из нас ещё в утробе, и создают нас. Многие в этом вопросе плывут по течению, лишь изредка подгребая. Некоторые гребут изо всех сил. Не всегда, правда, понимают как правильнее, чтобы приплыть куда хотят. У всех всё складывается по разному, иногда они меняют тактику, иногда сама жизнь приводит к такому. Даже то, чего они хотят - это тоже обусловлено тем, что их формировало ранее.
Но, в итоге, все набираются опыта и начинают действовать, ну или бездействовать, исходя из того, что набрали. То есть, получается, постоянно корректирующаяся система на базе получаемого опыта. И всегда есть те, кто постоянно ищет и копает. Причалит к берегу, и давай нырять. Ныряет, ныряет - ищет чего-то там на дне. Пойдёт по берегу погуляет, там покопает, кусты обследует, вернётся. Плывущие мимо часто смотрят на него как на идиота. Все плывут, а он ныряет, понимаете ли. Ещё и по берегу ходит - вообще "поехал", по ходу. Критикуют, пальцем у виска крутят, кто-то с интересом смотрит, но не решается спросить - ибо остальные могут отречься за такое - древние инстинкты не велят общаться с теми, кто отличается. Что не понимают, то отрицают. А потом "оп", и этот ныряльщик, довольный, садится в лодку и спокойно движется туда, куда ему надо. Непринужденно так, без надрыва. И все в изумлении смотрят на него с немым вопросом. Типа "Да как же так? Мы тут из кожи вон лезем, а этот фигнёй страдал, а потом у него всё как по маслу. Какого хрена?". И даже если и не так быстро и не совсем по маслу, но на его лице и в его взгляде такое, что многие хотели бы также. И мысли его становятся открыты, и уходит чувство зажатости при любых темах, и спокоен он часто пуще остальных. И многие понимают, что дело было в его ныряниях. Но мало кто решается нырять. Даже те, кто понимает, что дело в этом. Ибо большинство предпочитает думать, будто это либо не связано, либо он незаслуженно просто нашёл философский камень на дне, и вот и всё. Ну или просто что он блаженный - так проще успокоить своё Эго и продолжать жить как жил, думая, что это что-то изменит. Да и страшно как-то нырять - новый опыт всегда настораживает и инстинкты говорят "лучше оставить как есть".
А его речи и действия, тем временем, спокойно обнажают то, о чём многие боятся говорить. О сокровенных вещах, что сидят в головах многих, но наружу не выходят. Ибо обществом оно закопано очень глубоко и на надгробии написано "ТАБУ". Так и написано - громкими кричащими буквами. Чтобы страшнее было. При этом маркетологи активно используют этот перекос психики для продажи товаров - то, что всю жизнь томится в голове, так и просится наружу. А тут тебе рисуют образы. И ты уже не замечаешь, что тебе пропихивают совершенно иное под этим соусом. А это самое, похороненное - это не только о влечении или прочих естественных потребностях любого человека, которые эксплуатируют маркетологи. Это о переживаниях глубоких и чувственных, это противоречивые мысли о чести, достоинстве и нравственности, когда внутреннее и искреннее говорит одно, а общество давит другим. Это о себе, о работе, о хобби, о личных ощущениях и много о чём ещё - практически обо всём, что есть в каждом, но просто с другого ракурса. С того ракурса, который из поколения в поколение хоронят в каждом новом человеке, формируя ещё не окрепшую детскую психику под максимальным слоем предрассудков, невежества, противоестественных нашему настоящему нутру устоев и правил, часто основанных на многовековых заблуждениях и животных взглядах, облачённых в платье приличия. А приличие ли это?
И вот, находятся смелые, после того как сами прошли через весь этот ад и сумели выбраться из него, либо же, оказавшиеся счастливчиками вырасти в адекватной семье. Они срывают это платье и обнажают то, что так долго томилось внутри каждого вокруг.
- Поэтично... - изрек Ирвин, воздев к небу безмолвно улыбающийся взгляд, наполненный одобрением экзаменатора театрального вуза. Оратор же продолжал без паузы.
- И что в итоге? А почти ничего. Большинство делает вид, что ничего не произошло. Так сильны их догмы, что лежат тяжёлой могильной плитой поверх их жизни. Темы внутренних метаний для многих погребены так глубоко, что остаются там до самой их смерти. Но путь к счастью и свободному познанию жизни лежит через вытряхивание из себя всего того, что гниёт на дне души. И сложно сказать, виноваты ли они в этом. Но суть ведь не в том, кто виноват, а в том, что такое положение дел отравляет им жизнь. Свою собственную. И, нередко, ближайших окружающих. Вот об этой смелости я и говорю. Когда кто-то сумел проявить её и возвестить об этом через свои мысли и свободу общения на любые темы без попытки выставить ту или иную в неприглядном оттенке, многие его просто сторонятся в этом вопросе. А часто, и вовсе сторонятся. Ибо он позволяет себе делать то, на что у них, пока что, а может и вовсе никогда, не хватит смелости. Оно не сразу происходит - постепенно. Но для многих это столь тягостно, что их несмелые попытки так никогда и не приводят к поступенчатому вскапыванию своих догматических могил. И такую смелость в своём сородиче они обходят далеко-далеко.
Вот они - две смелости, но такие разные. Внешняя и внутренняя. Обе не такие уж и простые, как кажется. Обе, по сути, завязаны на внутренних процессах психики. Одни попроще и имеют яркое внешнее проявление, оттого люди и рукоплещут. Они понятнее и ближе им. Вторые же, лежат глубоко и под тяжелой плитой, и не имеют столь яркого внешнего проявления. Ибо, как и всё, что глубоко, имеют смысл лишь для одного человека. Этим не потешишь своё Эго и не получишь славы, столь сладкой и ожидаемой многими. Это тихий титул. Но сколь он тих и глубок, столь же сладостен и столь же масштабен в рамках жизни того, кто для себя открыл эту дверь. Это то, что открывает мир столь огромный и глубокий для познавшего его, что любая слава и яркие внешние проявления меркнут на этом фоне. Но и усилий требует он столь же больше над собой, сколь широк окажется. Оттого и обитатели сего мира столь малочисленны.
В глубине души, многие желают того же и тихо вкушают чувство своей близости с этим, впиваясь глазами в разного рода романы, фильмы и реальные истории сумевших - истории других людей. Они тайно и страстно желают проникнуть в этот мир своей жизни. Получить результат. Но от стольких иллюзий придётся отказаться и изменить себя настолько, что им даже и представить невозможно. И это их страшит. Даже с самим собой многие не могут быть честны и открыты в этом. На это нужна смелость. Смелость особого толка, смелость внутреннего мира, сокрытого от окружающих. Смелость быть свободным ото всего. И даже, когда она и есть, часто остаётся незамеченной - в силу закрытости от общественного взгляда. Взгляда, который взирает сквозь страхи и порицание. Порицание того, чего сами жаждут, но не осмеливаются. Невидимый фронт, сокрытый от глаз большинства - сражение за право быть с соплеменниками, оставаясь при этом собой. Настоящим собой. И даже подобных себе, что становятся маяками в этом океане душ, бывает не так просто распознать - ибо каждый из них осторожен в проявлении своего инакомыслия, движимый желанием оставаться всё же на плаву и не быть потопленным лишь из-за того, что способен видеть иначе, нежели многие.