Оксана отшатнулась от рычащей жёлтой громадины.
Свист, скрип и скрежет металла о бетон сопровождали движение объемного грузовичка. Камни из под бешено вращающихся колес изрешетили стену подземного гаража и окружающие автомобили.
Кое-где потрескались стекла. Завыли сигнализации.
Грузовик пронесся как молния и исчез за мгновение. Оксана помотала головой, вытряхивая бетонную крошку из волос. Стекла ее больших круглых очков покрылись пылью.
Девушка отлипла от борта седана и осторожно пошла по проезду подземки. На ходу вытирала очки и настороженно оглядывалась.
Скоро она дошла до нужного авто. Громадная цельнометаллическая Газель. Вся наглухо черная. Глянцевая, обильно лакированная.
Машина стояла в самом углу подземного паркинга. Блестела, как чёрное зеркало отражая тусклый свет потолочных плафонов. Вибрировала низким гулом.
Оксана постучала в боковую дверь. Бух, бух, бух — тыльной стороной сжатого кулака. По другому не услышат. Внутри гулкая музыка.
Дверь щёлкнула и отъехала в сторону, обнажив внутренности мрачного кузова. Вырвалась звуковая волна гитарных рифов.
— Чем обязан, мамзель? — спросил открывший мощный старик с седой козлиной бородкой. Музыка притихла.
— Я ищу...Константина, — ответила Оксана, голос ее чуть дрогнул.
— Милости прошу, бе, — ответил старик и сдал назад.
Буквально пятясь задом и пригибаясь, отошёл и чуть повернул в кабину. Уселся там на пуфик между сиденьями.
— Доброе утро, госпожа! — поздоровался Костя.
Он лежал на потрепанном матрасе, не укрытый, в одних семейных трусах в горошек. Худой, темный, с грязными, спутанными волосами до плеч. С приличной седой щетиной, мускулистый и ни капли жира. Курил тонкую черную сигарилу.
— Здравствуйте, Константин, — вежливо поздоровались Оксана. С некоторым удивлением оглядела салон.
Тот был весь черно-серебряный. Повсюду аппликации молний и гитар, плакаты какой-то рок-группы.
— Я вижу вы из Морозовых, вас привело какое-то дело? — спросил Костя и затянулся. — Проходите, садитесь, могу предложить чаю.
— Спасибо, — Оксана взобралась внутрь и села между стариками на пушистый черный пуфик. — Я — Оксана Морозова.
— Очень приятно, — кивнул Костя. — Возникли какие-то проблемы с вашим делом?
— Да, — ответила Оксана, с тревогой глядя в открытый проем двери. — "Все же хорошо что открыто — можно быстро выскочить."
— Возникло затруднение, Клаус заявился в нашу резиденцию в отсутствии Дедушки.
— Так значит Клаус, — задумчиво протянул Костя. — А я ведь вчера почувствовал возмущение в фоне, похожее на Преисподний лаз. Но был занят, чтобы проверить. Предлагаю отыскать его и посмотреть что там!
— Это было бы замечательно! — воодушевилась Оксана.
Костя затушил сигарилу в хрустальной пепельнице. Протянул худую, но мускулистую руку к потолку.
Оттуда на его ладонь соскочил потолочный шар, до этого служивший фонарем. Шар был сделан словно из застывшей нефти. Черный, блестящий, глянцевый.
В руках Кости шар засветился еще сильнее. По его поверхности забегали миниатюрные молнии.
— Маршрут построен, — донёсся оттуда низкий, мрачный голос.
— Давай, Иванушка, за руль, — Костя оторвался от шара и обратился к приятелю. — А я пока что приведу себя в порядок. Прошу извинить, госпожа Оксана.
С этими словами Костя поднялся и стал одеваться. Старик Иван кряхтя протиснулся на водительское сиденье.
Завел двигатель, он взревел как будто без глушителя. Музыка стала громче.
Костя натянул серые драные джинсы и захлопнул дверь. Оксана с некоторым беспокойством огляделась, но машина сразу же качнулась и тронулась.
Газель покатилась по проездам паркинга неспешно, громыхая музыкой и ревя движком.
Костя завершил облачение старым свитером в красно-синюю полоску и черными носками, спрятав страшные жёлтые ногти на пальцах ног. Пятерней расчесал волосы. Налил себе чая из мини-бойлера.
Снова предложил Оксане, но та отказалась.
Затем старик уселся обратно на матрас с большой кружкой чая, долил в нее чего-то горячительного из фляжки и принялся выспрашивать Оксану о здоровье ее дедушки и всех членов семьи.
Пришел черед вопросов о самой Оксане и чем она планирует заниматься после окончания Университета.
Поездка длилась более двух часов. Черная Газель лавировала в потоке машин на московских улицах и, к удивлению Оксаны, старик Иван оказался замечательным водителем. Стремительным и уверенным.
Он легко крутил руль и переключал скорости, ловко перестраивался из ряда в ряд на открытое место, там где движение шло быстрее. Мчался, когда позволяла местность, выезжал на свободные тротуары и обочины, трамвайные пути.
Разворачивался на перекрестках. Видя впереди затор, он ловко объезжал его дворами.
Доехали, когда уже начало темнеть. Оказались за Мкадом в промышленной зоне. Выгрузились у большого склада.
Оксана разминала затекшие ноги и оглядывалась, выйдя из авто после Кости. Слюдяной шар висел над стариком чуть сбоку, мягко освещая местность.
Подошли к запертым воротам. Костя сделал движение кистью и замок щёлкнул.
Вошли внутрь. Там было темно и тихо. Шар на костиной головой освещал радиус трех метров, слегка потрескивая.
Вокруг множество маленьких клеток. Пустых, с открытыми дверцами. Стоят рядами и друг на друге.
Пройдя немного вперед, ближе к центру склада, обнаружили то что искали.
Большая пентаграмма на полу. Круглая, размером примерно два метра, со множеством выступающих лучей. Начертана черным углем, также латинские письмена.
— Хм, любопытно, — пробормотал Костя.
Обошел пентаграмму. Шар мягко плыл за ним по воздуху. Попробовал шагнуть внутрь. Но пентаграмма не поддалась.
Старик словно уперся в натянутую пленку. Вокруг его тела побежали медленные темно-красные всполохи и извивающиеся струи. Показывая где в воздухе обозначены стенки пентаграммы, до того бывшие невидимыми.
— Вот зараза! — Костя шагнул назад и выругался.
Багровое свечение в воздухе погасло. Оксана и дед Иван наблюдали за Костей. Девушка с интересом и легким страхом, Иванушка же безразлично.
— Защиту дополнил Клаус! — процедил Костя, поскреб подбородок.
— Та шарахни ее, тудыть! — прошамкал дед Иванушка.
— Старшее поколение как всегда глаголет истину! — серьезно выдал Костя и поднял вверх указательный палец. — Попрячемся!
Дед Иван осторожно за руку увел Оксану чуть подальше от пентаграммы. Костя поспешил за ними.
Чуть поодаль обнаружился большой стол. Старики повалили его на бок, столешницей к пентаграмме. Спрятались за ним, присев на пол.
— Ну что, концентрируем! — Костя притянул к себе шар. Взялся за него обеими ладонями.
Тот засверкал и заискрился, издавая шипение.
— А теперь рок-н-ролл! — старик встал и, широко размахнувшись, запульнул шар в пентаграмму. Сам тут же сел обратно.
Бух-будух! Раздался оглушительный грохот. С потолка посыпалась штукатурка. Над столешницей со свистом полетели проволоки — остатки от прутьев клеток.
Один из штырьков со звоном впился в столешницу и выглянул острой зазубриной возле лица деда Иванушки.
Тот глядел на мерцающий острый кончик невозмутимо пережевывая что-то, козлиная бородка скакала вверх-вниз.
— Ии-яя-ууу! — к ногам Оксаны приземлилась кошка бенгальской породы и с шипением впилась ей в голень.
Костя тут же отцепил сбрендившую контуженную кошку и она не успела причинить вреда. Где-то недалеко посыпались стекла.
— А, ну вот и все! — Костя встал, поглаживая успокоившуюся котяру. — Вэлком ту Раша!
15 #сонет