В России, похоже, общественно-политический дискурс до сих пор не определился с отношением к тем, кто отправился воевать на Донбасс. Может проблема в том, что не достаточно ясны сами понятия, связанные с войной.
Я сам, к примеру, пробыв два месяца в расположениях войсковых частей ЛДНР, долгое время считал себя ополченцем. И только пять лет спустя в разговоре с представителем Союза Добровольцев Донбасса понял, что путаюсь в понятиях. Выяснилось, что ополченцем считается тот, кто «привязан» к месту боёв, защищает свой дом, то есть - местный. А прибывший туда россиянин – добровольцем.
Ведь россиянина никому и в голову не придет упрекать в том, что он не встал под ружьё, когда Киев начал АТО на Донбассе. А вот для местного быть ополченцем - моральный долг. Это потом, со временем, служба стала необходимостью: нужно кормить себя и свою семью. Ибо для многих она - единственный доступный источник дохода. Если же кто-то от такой судьбы не отвертелся, то он и не воспринимался как полноправный гражданин народных республик.
Поэтому тогда, в августе четырнадцатого, командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой публично предупреждал претендентов на управленческие должности в ЛНР, что им нужно пройти инициацию войной за свободу Донбасса. Этот своего рода призыв к чиновничеству - вступать в ряды ополчения - был проигнорирован.
Приход же во власть Плотницкого вообще открыл многим «пацифистам» путь в управление протогосударством. При высоких должностях оказались даже те, кто переждал горячую стадию войны на территории противника, в Украине.
Добровольцами на этой войне называют не только россиян, вставших на защиту русских в постмайданной Украине. Многие украинцы также пошли воевать на Донбасс без принуждения, то есть ДОБРО-ВОЛЬНО. Таких набралось аж на 37 батальонов. Примерно 20 тысяч бойцов. Россиян в первый год войны тоже было не меньше. Учитывая, что в четырнадцатом ВСУ были не боеспособны, а ВС РФ оставались в казармах, война, по сути, начиналась без армий.
Бандеровцы свои воинские подразделения называют добробатами (добровольческими батальонами). Например, таковым числился и печально известный «Азов», основу которого составили неонацисты. «Добробаты», известно, не гнушались разжиться добром на зачищаемых от «сепаров» землях. Что, если вспомнить историю - когда казна была пуста, волонтёрам вместо денег правители обещали славу и возможность пограбить земли неприятеля - вполне в традициях европейских монархий. Так что понятие «волонтеры» появилось не на пустом месте.
У многих нормальных людей тогда возникал когнитивный диссонанс: вояки, отличившиеся на этой войне зверствами – добровольцы? Может лучше называть иначе? Волонтёры? Да, не так режет слух.
Слава мародёров не мешала украинской власти подавать обществу бойцов «добробатов», как «щирых и свидомых» патриотов, однако статус участника боевых действий, предполагающий нагрузку на бюджет, она придержала аж до семнадцатого года. Российские добровольцы такого же отношения ждут от власти и поныне.
Сказать больше, по российскому законодательству прибывшие на Донбасс добровольцы, скорее - наёмники. Особенно, добровольцы «второй волны», которые уже поступали на службу в корпуса ЛДНР по контракту. Те же, кто не пожелал становиться, по сути, наёмниками, объявлялись членами незаконных вооружённых формирований. Со всеми вытекающими… Многие тогда просто вернулись в Россию.
Понятие «доброволец» в нашем праве появилось только в восемнадцатом. И отчего-то имеет только невоенное значение. То есть добровольцами называют тех, кто бесплатно оказывает услуги и иначе помогает людям. А российский доброволец с оружием – это как НЛО. Вроде - есть, а вроде - нет. Во всяком случае, своих добровольцев государство попросту не видит. Несмотря на то, что признает их наличие на Донбассе.
Уже который год активисты «русского мира» добиваются для этих людей статуса ВБД (ветеранов боевых действий). Что позволило бы часть (!) заботы о раненых и покалеченных на этой войне возложить на государство. Но – безрезультатно. На их лечение и поддержку, как повелось, скидывается нищий народ. Так же, как и на память о погибших.
Широко известны два памятника (хотя их больше), установленных защитникам Донбасса. Один - в Алчевске (ЛНР) - ополченцу, комбригу Алексею Мозговому, другой - в Ростове-на-Дону (Россия) – «Героям Донбасса». Первый возведён на народные деньги, собранные на просторах бывшего СССР, и олицетворяет собой борьбу народного героя за справедливость, второй памятник – на миллион внебюджетных средств – похож на обелиск погибшим россиянам. А надпись, кому этот памятник, появилась уже после его установки. Похоже, что ростовские власти плохо понимали его смысл и значение для города и страны.
До сих пор не снята двусмысленность правого положения российских добровольцев, побывавших на этой войне. Ведь статья о наёмничестве из Уголовного Кодекса РФ (а ведь это «крючок», на который подвешен каждый доброволец), никуда не делась. Сейчас её просто не применяют к тем, кто воевал на стороне ЛДНР. Хотя все формальные признаки состава преступления налицо. Ведь в отличие от международного права, которое устанавливает, что оплата наёмников значительно выше, чем у комбатантов, для российских следователей сумма денежного довольствия значения не имеет. Будет дана «отмашка», и колесо репрессий завертится.
Да и политическая ситуация может в любой момент измениться. Вспоминается март пятнадцатого. Тогда, в расположении лимоновской «интербригады» довелось наблюдать некоторую панику среди прибывших и ожидавших распределения добровольцев. Её вызвала новость, что российское ТВ показывает старые кадры с Путиным. Тут же возникла версия, что в Кремле произошёл либеральный переворот со всеми вытекающими для российских и прочих добровольцев последствиями: границу перекроют, а Донбасс будет легко зачищен карателями. Признаться, такой тревоги за Путина мне ещё наблюдать не приходилось. Тогда он ещё ассоциировался с «русским миром», и тем добровольцам казалось, что их судьба напрямую связана с личностью президента.
Понятно, что теперь таких представлений уже нет.
Одна из групп «В контакте» называется «Движение за легализацию добровольчества». Конечно, основной упор в ней делается на то, что многие семьи добровольцев нуждаются в поддержке, особенно - из числа погибших или покалеченных. Но просматривается в дискурсе не только материальный интерес. Часто в сети встречаются публикации, полные негодования по поводу депортации Россией русских (действительно, этнически русских) добровольцев в Латвию, Казахстан, Украину.
Один из постов содержал вот такое обличение российской власти: «Для вас добровольцы – не патриоты и защитники, и, тем более, не гордость, отвага и героизм, а ничтожная ширма в деле успешного проведения очередных военных спецопераций, на которых мы – обычный дешевый бесправный расходный материал!».