Я спускался вниз по узкой улице, наполненной солнечным закатным светом. Там, в самом конце, уже виднелась синяя полоса моря. После трудного дня мне хотелось неспешно пройтись, вдыхая морской соленый запах.
Последние месяцы были трудными - я взял на себя обязательство преподавать в приюте для мальчиков, что при церкви святого Стефана. Забытые собственными родителями и Богом, эти бедолаги изо всех сил тянулись к знаниям, так что наши занятия, бывало, заканчивались позже, чем я планировал. Мои маленькие ученики после уроков подбегали с миллионами вопросов, ответы на которые отнимали у меня немало времени. Но меня радовал это неподдельный интерес ко всему, с чем соприкасался детский ум. Эти малыши в поношенной одежде и с горящими глазами вызывали у меня больший интерес и педагогический энтузиазм, чем их избалованные сверстники из богатых семей.
Несмотря на мою любовь к юным ученикам из церковного приюта, я очень уставал, ведь всю первую половину дня я посвящал ученикам из богатых семей, и лишь после полудня добирался до церковного приюта.
Эта неделя тоже выдалась не из простых, и мне требовался глоток свежего воздуха.
Я вышел к Северному порту – там суетились рыбаки и торговцы, весь порт, казалось, был в движении, которое не останавливалось до самого позднего вечера.
Но мне нравилось смотреть за тем, как работают эти люди, ведь я и сам раньше мечтал ходить в море. Но по причине слабого здоровья мне выпала совсем другая участь – быть учителем.
Тем не менее, любовь к морю осталась со мной по сей день. Я любил смотреть на заходящее солнце, которое пронизывало своими невидимыми нитями каждый закоулок Северного порта.
Издалека я заметил, как ко мне приближается знакомая фигура. Безумный Алонсо. Он махал мне руками и радостно улыбался.
Безумный Алонсо – местный чудак. Безумным его прозвали за его рассказы о том, что скоро настанет катастрофа, что люди погрязли во зле, и в мире произойдет что-то страшное - и настанет «пустота и обожженные людским гневом камни». Да, так и говорил – «обожженные людским гневом камни», что бы это ни значило.
Безумный Алонсо был безобиден. Моряки любили его и часто угощали выпивкой, чтобы послушать его рассказы о грядущей катастрофе. Они лишь посмеивались и снисходительно похлопывали его по плечу, мол, совсем съехал с катушек старый дурак.
Сам же Безумный Алонсо величал себя не иначе как Спасателем. Кого и от чего он спасал, было неизвестно. Но старые городские бабки рассказывали, что Безумный Алонсо забирает на свою лодку людей, уводит их в море – и больше о них никто ничего не знает.
Вот этот самый Алонсо подошел ко мне и дружески похлопал по плечу.
- Ну что, море зовет?
Я улыбнулся. Несмотря на некоторые странности, Алонсо мне нравился. Мы немного поговорили о том, о сем, а затем Алонсо показал мне на новую лодку, стоящую чуть поодаль от лодок других рыбаков. Это была не обычная рыбацкая лодка. Это было прекрасное судно, предназначенное для прогулок, для романтических свиданий или даже для предложения руки и сердца возлюбленной. Такая лодка могла принадлежать только богатому торговцу или чиновнику.
Но Алонсо с гордостью утверждал, что эта лодка – его. Конечно же, я не поверил. Как мог Безумный Алонсо, городской сумасшедший в рваных штанах, купить такую прекрасную лодку? На какие деньги? Да и зачем она ему? Для ловли рыбы такое судно все равно не подходит.
- Эта лодка – для особых людей, - хитро прищурившись, сказал старик. – Приходи сюда завтра на закате, и я тебе все покажу.
- * *
Несомненно, мне было очень любопытно, для каких таких особых людей приготовил Алонсо свою лодку. Да и, признаюсь честно, я не слишком-то верил старому безумцу – наверняка лодка принадлежит какому-то богачу, а этот проходимец решил разыграть меня.
Но все же я отправился в условленное время в Северный порт. Лодка красовалась на том же месте, где я видел ее в последний раз. Только теперь на борту было много людей.
Я подошел поближе.
- Эдуардо! Эдуардо! Вот ты где? А я уже боялся, что ты не придешь! – Безумный Алонсо радовался мне как ребенок.
- Ну давай, поднимайся сюда, что же ты стоишь? – он махал мне руками, приглашая на борт чудесной лодки.
Недолго думая, я поднялся на борт. Безумный Алонсо радостно приветствовал меня, но скоро я потерял его в толпе людей.
Кстати, люди действительно были особые. Пожалуй, здесь собрались лучшие люди нашего города.
Здесь был Профессор теологии, уважаемый ученый, один из самых мудрых людей города. Здесь также был и доктор Маркос – во время последней эпидемии доктор Маркос дневал и ночевал в больнице, спасая больных. Говорили, что сам он спал по два-три часа, а затем снова принимался за лечение больных. До эпидемии это был видный мужчина с густой шевелюрой черных как смоль волос. После эпидемии доктор Маркос заметно поседел и как-то осунулся. Он был еще не стар, но выглядел серым и уставшим.
Здесь была и матушка Алессандра – «ангел небесный», как называли ее всезнающие городские бабки. Матушка Алессандра действительно приходила на помощь всем нуждающимся, навещала и сирот, и больных, помогала старикам.
А вот Эрнесто – инженер. Именно благодаря ему в городе появился мост, который соединил Старый город с Островками. Когда случилось наводнение, мост помог быстро перевезти всех жителей Островков в Старый город, что спасло их от верной гибели.
Оглядываясь по сторонам, я понимал, что оказался в лучшей компании, о которой только мог мечтать. Интересно, почему, для чего все эти люди собрались здесь, на этой красивой лодке?
Но мои размышления прервал голос Профессора Теологии:
- Судно уходит,
Время проходит,
Движемся мы на закат.
Движемся мирно
С песней старинной,
Нам не вернуться назад.
Эту странную песенку знал каждый ребенок в нашем городе. Мне ее пела моя старенькая нянька, когда я лежал больной в кровати, а она сидела рядом и поила кислым напитком.
В песенке говорилось о людях, которые плывут на прекрасном судне на закат – в страну, где из ждет изобилие, где нет ни болезней, ни горя, где они будут полностью счастливы и никогда не узнают бед. В песенке говорилось, что они оставляют свои семьи, своих родных и близких «в горе, беде и слезах», но они не жалеют об этом, ведь впереди у них – вечное блаженство.
Это была странная песенка, но она как нельзя лучше подходила к нашей необычной ситуации – наша лодка действительно медленно плыла, волны тихо плескались о ее борт, а впереди по курсу было только заходящее солнце.
Я хотел было заговорить с Профессором, но он первый начал разговор. Мы вспомнили слова песенки из детства, а потом он поведал мне о том, что слова этой песенки – совсем не выдумка. Раз в 10 или 12 лет заходящее солнце открывает дорогу в другой мир – туда, где, по его словам, действительно нет ни горя, ни болезни. Но лишь немногие могут попасть туда, в этот мир. Никто не знает, что ждет там, но никто оттуда еще не возвращался. Профессор рассказал, что туда попадают лишь самые лучшие, самые достойные люди – те, кто действительно заслужил пребывать в блаженстве и изобилии.
Никто не знает, когда Солнце вновь откроет эту дорогу – лишь Безумный Алонсо, который читает знаки по Солнцу и морю. Именно он и перевозит в тот мир людей, которые стали достойными этого.
Я слушал Профессора и не мог поверить. Безумный Алонсо? Вот этот вот оборванный старик, которого считали сумасшедшим?
- А что же будет с теми, кто останется здесь? – спросил я у Профессора.
- Как там пелось? Они останутся в печали, бедах и слезах. Совсем скоро люди сами себя уничтожат. Уничтожат они и все, что вокруг. Сами, своими руками. Если не одумаются. А они вряд ли одумаются, ведь совсем скоро не останется никого, кто смог бы вразумить их, кто мог бы показать им, что можно жить иначе. Только старик Алонсо, да и того они считают безумным.
Я подумал о своих маленьких учениках из церковного приюта. Как мало я мог рассказать им об этом мире! Как мало успел им дать!
Пока мы беседовали с Профессором, свет от заходящего солнца изменился. Лучи света стали как будто стеной, плотной полосой, за которой ничего не было видно. Наша лодка двигалась прямо на эту стену из солнечных лучей.
Я обернулся, чтобы задать вопрос Профессору, но его уже не было рядом.
Лодка уверенным ходом шла на стену из солнечного света. Свет слепил глаза, я почти ничего не видел вокруг – только свет. Голова гудела - и я потерял сознание.
Продолжение - здесь