Пока мы извлекали маму из-под завалов, ее семилетний сын прижимал к груди образок и просил у Бога помощи.
Если бы меня спросили прежде, чем запоминается война, я сказал бы, что страхом и смертью. Сегодня, после нескольких месяцев под пулями, я так не думаю. Вот какая история произошла со мной.
Нам удалось прорвать вражеское наступление и зайти на территорию, где раньше были боевики. В небольшом селе царила страшная разруха: почти ни уцелевшего дома, поваленные заборы, вражеский танк еще дотливав, оружие валялась на земле, брошенное боевиками. Наши танки шли позади, а мы разбились на группы по два-три человека и начали осматривать руины. В отдалении, у одной из домов, я увидел силуэт. Присмотрелся - мальчик лет семи-восьми. Когда увидел нас, бросился бежать. А затем вдруг остановился и вернулся.
Я пошел навстречу. Малый был совсем худым, измученным, с разбитой головой. Он стоял, готовый в любой момент броситься наутек. И закричал на русском:
- Вы за кого?
- За правду, - сказал я, не долго думая. Тот еще раз со страхом на меня посмотрел, а потом сказал:
- Помоги, там моя мама. В дом попал снаряд, папу убило, а маму завалило. Но она еще жива. Извлеките ее.
Он не плакал, не выдавал страха, а смотрел мне прямо в глаза и просил о помощи.
- Как тебя зовут? - будто встрепенулся я.
- Егор.
- Где, говоришь, твоя мама?
- Сюда, - сказал малый и побежал.
Я крикнул ребят и пошел за ним. Мальчик мчался к разрушенному дому. Рядом никого не было. Он обежал вокруг, прижался головой к одному из выступлений и начал кричать.
- Мама! Мама, ты слышишь меня?
Из-под завалов послышался глухой стон.
- Она здесь уже два дня. Когда снаряд попал, мы все были дома. Я меньше, сумел вылезти до того, как обвалился потолок, а она осталась там. Извлеките ее оттуда.
Дом развалился, потому что упало бетонное перекрытие. Плита была почти целиком, только сбоку откололся небольшой кусок. Непонятно, как выжила женщина ... Мы обошли вокруг обрушенного дома несколько раз, но как убрать плиту с места - не знали. Оттянуть танком нельзя, потому что убьем женщину под завалами, а другой техники у нас не было.
- Разве подорвать плиту - частями ее будет легче оттянуть, - предложил один боец. - Но это тоже опасно, взрывной волной может задеть ...
Так, опасно. Однако времени у нас нет. Женщина ранена, отсчет идет на минуты. А наша техника прибудет через несколько часов. Казалось, положение безнадежное ... Но стоило попробовать. Решили взорвать лишь небольшую часть, хотя все равно женщина могла не выжить. Когда закладывали гранату, дрожали руки - одна вещь отражать атаки, а совсем другое-убить невинного человека, который просит спасения.
- Чем я могу помочь вам и маме? - спросил малый.
В этот момент во мне что-то как оборвалась. И ребенок, с полными глазами боли, которую он никогда в жизни мог бы и не испытать, стоял сейчас и спрашивал, чем помочь. На его месте я бы, наверное, умер от страха, если бы остался жив после всего, что он прошел.
- Кто у тебя есть, кроме мамы? - спросил я.
- Никого ... - тихо ответил Егор.
- Бабушка, дедушка? - продолжал я.
- Умерли.
- Папа? - голос мой становился тише.
- Мертвый под завалом. А мама жива. Так чем я могу помочь?
Какая жестокая эта война! .. Парень, который взрослым мужчинам по пояс, спрашивает, чем помочь!
- Молись, - говорю ему, а сам чуть не плачу.
- А я не умею, - серьезно говорит Егор. И в какой-то момент в его глазах поблескивает искорка страха. - Я не умею. Это плохо?
- Ты молись так, как умеешь, Бог выслушивает различные молитвы, - говорю ему я и вытаскиваю из своей нагрудного кармана образок - оберег, с которым прошел не одну атаку.
Егор берет образок, нерешительно застывают и начинает молиться.
- Господи, если Ты есть, то помоги моей маме. Ничего у тебя не прошу, только не отнимай ее от меня. Я буду вежливым, я никогда ее не обижу.
Это была искренняя молитва, которую я когда-либо слышал. В горле стал клубок, глаза предательски залепило от слез. Я молча встал и пошел к завалу. Ребята уже все подготовили. Мы в последний раз сделали подсчеты, по которым взрыв должен быть безопасным для женщины и мог бы ее освободить.
- Вы слышите меня? - крикнул я к женщине.
- Да, - послышался глухой голос из-под завалов.
- Сейчас мы взорвем часть плиты и попробуем вас вытянуть оттуда, хорошо? Спрячьтесь за стену, она должна выдержать. Громкий всхлип, а затем:
- Сын ... Не оставьте его.
От слов, полных отчаяния, холод пробежал по спине. Тогда я решил, что - в случае чего - возьму малого к себе. Иначе просто не смогу, совесть не позволит после всего.
- Обещаю, - сказал я, - будьте готовы.
Мы в последний раз переглянулись, некоторые тихонько перекрестились, и в ушах ревом прозвучало "Давай!" Затем раздался взрыв, какой-то не такой, как всегда, может, от осознания того, что делаем, а может, от заостренных нервотрепкой ощущений. Над грудой металла, бетона и кровли повисла тишина. И больше ничего, ни звука, даже сердце не билось. Вот был второй самый страшный момент в моей жизни. Я убил невинного человека ... Когда пыль наконец осела, мы увидели, что толстая плита треснула почти посередине, хотя взрывали стороны. Кто-то из ребят подбежал к щели.
- Она там! Вероятно без сознания. Но я ее вижу.
Сердце снова пустилось в ход, ребята засуетились, обвязали тросом обломок плиты и с помощью танка оттащили его, чтобы было больше места добраться к женщине. Она действительно была жива, но потеряла сознание, руки-ноги целы.
Только теперь я увидел малого: он все это время стоял на коленях, прижимая к груди маленький образок, и плакал. Когда его маму подняли из-под обломков, он наконец подошел, прижался к ней, плача.
- С мамой все в порядке, ее сейчас осмотрит наш медик, - пробовал его успокоить.
Малый неохотно оторвал от груди образок и попросил:
- Дядя, научи меня молиться ...
Тот случай запомнится мне на всю жизнь. Мама малого выжила, ей вовремя помогли врачи. А я научил парня молиться, всем молитвам, которые знал. И отдал образок-пусть Матерь Божья оберегает теперь их с мамой.
А еще думаю плита раскололась именно над женщиной и не повредила ее - вероятно, в этом и есть Божья сила и Его пожалуйста. Услышал Он молитву ребенка. А еще я понял, ради чего мы воюем. Потому что люди не верят в Бога, живут так, будто ничего выше нет над ними, что они управляют всем миром.
Благодарю Бога, что жив, что моим детям не пришлось видеть того, что видел я, и прошу дать силы нам, чтобы забыть весь ужас войны.
Друзья, чтобы не пропустить обновления канала – подписывайтесь пожалуйста, а так же ставьте лайки и делитесь записью в социальных сетях.