Каждый день...
Каждый день дядя Беня диагностировал у себя что-нибудь новенькое. Начиная от рака всего и заканчивая воспалением суставов.
Иногда он даже находил у себя воспаление того, чего у него в принципе быть не могло . Но бдительную мнительность дяди Бени не обманешь, вдруг он - медицинская аномалия?
А все началось с того, что на работе, на очередной юбилей ему подарили годовую подписку на «Медицинский вестник». «Лучше бы они ему «Рыболов и охотник» подарили, хотя бы рыба была бы» - ругалась казачка-Леся бессменная, вот уже почти тридцать лет как, не-жена дяди Бени. Сначала жениться Лесе и Бене не разрешал дяде Бенин папа, раввин. Хотя мама была не против, ей нравилась бойкая, энергичная Леся, при которой у спокойного, флегматичного и всегда немного сонного дяди Бени прорезался «характер». Через двадцать лет, папа дяди Бени сменил гнев на милость и благословил брак, но тут возмутилась сама Леся, и внезапно прорезавшиеся в ней вольные казачьи корни. Раз жили двадцать лет не женившись, и пять детей родили как-то без благословения, так и дальше будут жить. Папа дяди Бени разозлился плюнул на порог балкона – если плевать на порог квартиры, то не все соседи увидят, какие не благодарные у них дети, а вот на порог балкона, в самый раз и ушел.
Леся повела плечами и гневно посмотрела на мужа, но тот, был занят вырезанием очередной лодочки и скандала как такого не заметил. Лишь, когда в комнате повисло слишком напряженное, грозовое молчание, он оторвал глаза от работы и спокойно улыбнулся жене, - Зачем нам жениться, Лесенька? Разве наши детки от этого будут хуже кушать?
Детки на тот момент кушали очень даже хорошо, а это, как известно самое главное. Дядя Беня продолжил вырезать, его деревянные модели лодок и яхт, каждую из которых он любовно вырезал, потом шлифовал покрывал лаком и раскрашивал, несколько раз даже предлагали купить, за очень хорошие деньги, но дядя Беня отшучивался, что это будет его наследство и коллекцию не продавал. Зато его жена совершенно точно знала, если нужно, чтобы в доме было тихо, спокойно и можно было посекретничать с подругами на кухне, достаточно было дать Дяде Бене ножик и подходящий кусок дерева, которых у нее в стенном шкафу было припасено на много долгих кухонных посиделок.
Но «Медицинский вестник» как-то опасно пошатнул лодку семейной жизни Дяди Бени и Леси-казачки. Дядя Беня, верный детской привычке хорошего еврейского мальчика, все, на чем были буквы и что попадало ему в руки тщательно прочитывал от корки до корки. И после получения первых номеров журнала стал тих, задумчив и бросил вырезать. Когда он попытался диагностировать у Леси какую-то сложную болезнь внутренних органов, Леся пригрозила ему сложным перелом рук и ног, которые, диагностировать будет гораздо проще и без «Медицинского вестника». И тогда он стал диагностировать себя и готовиться к смерти.
Когда дядя Беня купил черный костюм, Леся обратилась к семейному врачу Якову Соломоновичу и семейной ворожее - Яне Гавриловне. Эти почтенные эскулапы давно состояли в законном браке, деля ложе, дом и небольшой сад, но, практики имели разные и многие соседи считали, что их семья держится исключительно на непохожести взглядов на лечение колик, снятия порчи и приготовлении микстуры от выпадения волос и депрессии. Ворожея принимала в кабинете на первом этаже их дома в правом подъезде. Кабинет Якова Соломоновича тоже был на первом же этаже, но в левом подъезде и, соседи наблюдали, как через два часа попыток заглянуть в будущее, активно благоухая кофе Леся-казачка вышла из правого подъезда и, чеканя шаг, двинулась в подъезд левый.
- Леся, милая, вы слишком много пьете кофе! – С порога приветствовал ее старинный друг семьи.
- Исключительно в целях познания будущего, - туманно ответила Леся и закрыла за собой дверь, чем вызвала разочарованный вздох случайно оказавшихся у забора соседских кумушек. Правда, после этого она снова перешла в первый подъезд, буквально через сорок минут, видимо, хотела уточнить прогнозы.
Вечером она вошла в дом твердой походкой. Дядя Беня в очередной раз приготовился умирать, от широко известной, но само собой уже не имеющей лечения болезни, но нарвавшись на тяжелый взгляд жены, почувствовал, что симптомы стушевались и, прихватив, злокозненные бактерии приготовились обороняться.
- Леся, милая, мне совсем немного осталось, - простонал он. «Милая» издала предупреждающее клокотание горлом.
- Но я должен позаботиться о тебе! – Воинственно выкрикнул он, в ответ, объект будущих забот, как бы случайно взвесил в руке небольшую тыкву, которая, пока исполняла исключительно декоративные функции и просто невинно лежала на столе.
- Лесенька! Я переписал завещание и все понял! – Донеслось из-за кресла, за изогнутую спинку которого, якобы, чтобы завязать шнурки на домашних тапочках присел, обремененный сильным инстинктом самосохранения, дядя Беня.
Место тыквы в руке заняла ваза подаренная папой дяди Бени в период родительского расположения.
- У тебя депрессия! – Желая спасти подарок родителя, пошел в атаку вместе с пледом, используя его в качестве обманного маневра, Дядя Беня.
Леся задумалась. Беня посчитал это кратким перемирием и укрыл плечи жены пледом.
- Я буду тебя лечить, - нежно прошептал он.
Непримиримая воительница с Медицинским вестником неожиданно для обоих сторон склонила голову на плечо мужа и тихо всхлипнула.
Через два дня вся подшивка злокозненной газеты была спрятана в подвал. А на подоконнике появилась новая заготовка к будущей яхте.
- И когда ты успел зайти к Бене и рассказать ему про якобы депрессию Леси? – Спросила Потомственная Ворожея, когда они с мужем пили кофе, на своем балконе.
- Пока ты варила кофе, - ответил ей Яков Соломонович и раскрыл новый номер «Медицинского вестника».