Последние две недели я издалека наблюдаю, как в разных местах по всему миру, к которым я лично привязана, наблюдается мрачный всплеск случаев коронавируса, а потом, в ответ, закрывается все и вся. Первым из моих знакомых на добровольный карантин отправилась мама. За ней последовали мои парижские друзья — всего две недели назад они обедали в кафе и планировали поездку в Германию, а потом уселись дома с детьми. Затем настал черед друзей и коллег в Нью-Йорке, где я прожила почти десять лет.
Все это время Москва, где я тоже прожила восемь лет, казалась неправдоподобным исключением из правила. Жизнь в российской столице приобрела неожиданный оборот, но полностью не прекратилась. По состоянию на вторник, в России насчитывается семь тысяч четыреста девяносто семь подтвержденных случаев Covid-19 — и это лишь малая толика от числа заболевших в главных европейских странах или США.
Владимир Путин ограничился общими заверениями, что ситуация в России «под контролем»аж до 30 апреля,и хотя мэр Москвы, верный путинец, закрыл школы и отменил публичные мероприятия, ежедневные приливы и отливы мегаполиса существенных изменений не претерпели. Я в основном сижу дома, но метро все еще работает, но вот магазины и рестораны закрыты. Половина моих друзей так или иначе придерживается самокарантина, зато другая половина вообще не понимает, из-за чего сыр-бор.Что это, пока неясно — везение, своевременные меры, опасная некомпетентность или некое сочетание всех трех. Если некомпетентность, то, по идее, низкие цифры России очень скоро сменятся колоссальными. Вполне возможно, что, само того не желая, российское общество, для которого тесное общение нос к носу не так характерно, как для многих европейских, получило на ранней стадии пандемии ряд преимуществ. У России имеется 4 200-километровая граница с Китаем, но у ее крупнейших городов связи Китаем слабее, чем много где в Европе. (Товарооборот между Россией и Китаем в прошлом году перевалил за 100 миллиардов долларов, но значительная его часть пришлась на поставки нефти и газа — а они предполагают совершенно иной тип контактов, чем, например, фабрики северной Италии, где трудится много китайцев). Россия огромна, а ее транзитная инфраструктура менее развита, чем у европейских стран с сопоставимым населением. В результате Михаил Фаворов, врач и эксперт в области общественного здравоохранения, ранее курировавший программы Центра контроля и профилактики заболеваний в Восточной Европе и Средней Азии, сообщил мне: «Я скорее склонен ждать в России не одной вспышки, а нескольких, каждая со своей географией и стадиями развития».
Не исключено и то, что на первые дни пандемии Россия отреагировала с похвальной дальновидностью и заботой. В январе Россия закрыла сухопутную границу с Китаем. Начиная с февраля, пассажиров, прибывающих в Москву из очагов вируса — Китая, Ирана и Южной Кореи — прямо в аэропорту встречала целая фаланга медицинских работников в защитных костюмах. У пассажиров из Европы — пока рейсы не отменили совсем — мерили температуру и отправляли домой на обязательный двухнедельный карантин.Я поговорила с тремя пациентами, чьи симптомы проявились дома, пока они дожидались результатов анализов. Их поместили в изоляторы в больнице в пригороде Москвы — в соответствии с рекомендациями Всемирной организации здравоохранения. (Отзывы об этой больнице в пригороде Коммунарка, ставшей главным российским центром лечения коронавируса, я слышала смешанные: одна пациентка сказала, что она «производит впечатление», а другая пожаловалась, что мазок, взятый в аэропорту, благополучно потеряли и что она прождала несколько дней, пока у нее не взяли новый).
На данный момент Россия, страна с населением в 144 миллиона человек, утверждает, что провела в общей сложности 795 523 тысячи тестов на коронавирус. Подтвержденных случаев в России даже меньше, чем в Люксембурге, и есть некоторые свидетельства, что вспышка коронавируса обширнее, чем предполагает официальная статистика.
Анастасия Васильева, глава независимого профсоюза «Альянс врачей», сказала: «Узнать реальную ситуацию невозможно, но точно мы знаем одно: государство готово манипулировать медицинской статистикой в политических целях». В 2015 году Путин призвал снизить уровень смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, после чего больницы отрапортовали о снижении смертности от болезней сердца по сравнению с прошлым годом — при почти аналогичном росте смертности от редких либо неклассифицируемых заболеваний. Подобные манипуляции не исключены и сейчас.
В последние дни в российских соцсетях появилось множество сообщений о палатах, переполненных пациентами с пневмонией. Как отмечает эпидемиолог и профессор Высшей школы экономики Василий Власов, даже если нет никаких оснований говорить о том, что Россия скрывает факты о масштабной эпидемии, кривая инфекции в стране только начинает свое движение. «Пока мы слева, — говорит он. – Вопрос в следующем: когда кривая поползет вправо, движение будет линейным или по экспоненте?» Власов также отмечает, что хотя официальные показатели статистики по коронавирусу довольно низкие, они начинают расти с тревожной скоростью, удваиваясь каждые два дня, в то время как в Европе они удваиваются каждые три и более дней. Власов объяснил, что недавно Россия начала использовать более чувствительные тесты, и сейчас проводит проверки в большем количестве лабораторий по всей стране. Таким образом, ползущая вверх кривая может означать не только новые случаи, но и уже существующие. Все чаще публикуемые цифры указывают на то, что официальные данные статистики в России могут быть занижены. Московский мэр, возглавивший в стране борьбу с коронавирусом, сказал во вторник Путину: «Реальной картины никто не знает. В действительности заразившихся людей намного больше».
Масштабы эпидемии продолжают расширяться, и России будет труднее следить за людьми, которые заразились коронавирусом на работе, в метро и от родственников.Одна 19-летняя московская студентка отказалась сдавать анализ, хотя у нее была повышенная температура и постоянный кашель. Она упорно отказывалась даже после того, как закрыли ее общежитие из страха перед коронавирусной инфекцией. Я разговаривала с одним жителем Волгограда (это город на юге России), который рассказал мне, что в конце прошлого месяца он слег с пневмонией. В больнице врачи рассказали ему, что заболевших пневмонией в городе в 10 раз больше, чем в предыдущие годы, и что каждый второй или третий пациент страдает от этой болезни. «Кашель у меня не прекращался, — рассказал этот мужчина. – Я начинал задыхаться, пройдя 100 метров. Это напоминало мне то, о чем говорили все». Врачи спросили, не контактировал ли он с людьми, которые недавно вернулись из Китая или из Европы. Он таких не знал, и проверять его на коронавирус не стали. По словам Васильевой, такие истории свидетельствуют либо о целенаправленном сокрытии фактов, либо просто о нехватке знаний, оборудования и тест-систем, особенно за пределами Москвы.
Эпидемия разрастается, и на этом фоне встает вопрос о референдуме по конституции, который назначен на 22 апреля.Это вроде бы безобидное голосование на самом деле имеет целью дать возможность Путину баллотироваться на пятый, а возможно, и на шестой срок. Кремль хотел провести референдум без лишней суеты и шума, но коронавирус внес свои коррективы и усложнил ситуацию. Если число инфицированных резко увеличится, народное голосование будет выглядеть как безумие, и поэтому Кремль уже заговорил о переносе референдума на июнь. Еще он намекает на то, что можно будет голосовать дома. Это кажется вполне разумным решением, за исключением того, что при таком голосовании подтасовок и манипуляций может быть еще больше, чем на обычных российских выборах. Далее, для поиска нарушителей карантина сейчас все чаще применяются технологии распознавания лиц. Такие инновации, вроде бы предназначенные для борьбы с коронавирусом, вполне могут стать неотъемлемой чертой слежки и контроля за общественной жизнью на многие годы вперед.