Когда в вертолете все уселись по местам, Полина спросила Плутона Марковича:
- А что случилось с динозаврами? Вы их убили?
- Всего лишь дал им вздремнуть. - улыбнулся Плутон Маркович.
Он хотел подсесть к девочке поближе, но Тоша не сводил с него своего взгляда, всякий раз рыча, когда Вроди приближался к его хозяйке.
Плутон Маркович очень сильно нервничал от подобного поведения собаки, но виду не подавал. И лишь профессор ломал голову над подобным отношением собаки к безобидному на вид человеку, но ничем ход своих мыслей не выдавал.
Неожиданно в салоне раздалось рингтон: "Братан, возьми мобилу и ответь звонящему дебилу."
- Извините, мне нужно ответить. - сказал мэр, встал с места и отошёл в дальний угол.
- Да, пап, привет... Да не забыл я про твои сегодняшние 86 лет! Почему не поздравил? Тут, пап, такое!.. В годы твоего правления такого не было... Как погодка в Мале? Как там выборы у Ямина? Что? Как мои выборы?.. Ох, даже не спрашивай... - слышались обрывки его разговора.
Когда он вернулся на свое место, Тед неудачно пошутил:
- Ответил дебилу?
- Слышь, птенец желторотый. - огрызнулся Андрей Иванович. - Ты забыл, с кем разговариваешь?
- Да ладно, ладно, я пошутил, не сердись. - ответил Тед.
Остальная часть недолго полёта произошла в полном молчании.
Местом прибытия оказался особняк Вроди в черте города, на Царёвой улице.
Оставив фургон у дома, вертолет приземлился на крышу особняка, на специальную площадку, после чего все спустились в гостиную.
Плутон Маркович ушел на кухню распоряжаться обедом, а все остальные принял осматриваться.
Гостиная была обставлена дорого и со вкусом. Черные обои и персидские ковры ручной работы. У правой стены стояли два книжных шкафа из красного дерева, книгами которых заинтересовалась Полина. Между двумя эти шкафами, над комодом, висел "Весёлый собутыльник" Франса Халса.
На противоположной стене висел красный щит со шлемом и финифтью. На щите черный волк, пронзенный черным копьём, рвал в зубах черного ворона. Под щитом развевалась лента с девизом на латыни: "Modo finis est licitus". Справа от щита была повешена родословная схема, который заинтересовался только Борис Николаевич.
По середине гостиной расположились диван и несколько кресел, все из натуральной кожи. Центром гостиной, безусловно, был лакированный стол времён Людовика XV, под которым уютно расположился Тоша, положив голову на вытянутые лапы.
- Ух ты! Диван из настоящей кожи! - воскликнул Тед, пружиня на нём. - Как думаешь, Аня, здесь кожа крокодила?
- Нет, я думаю, он из кожи его мамы и неверных жён. Да и не веди себя как ребенок, а то мне иногда бывает за тебя стыдно. - ответила Аня, собираясь сесть на диван. - Эй, Севка, подвинься, весь диван окуппировал, сейчас Теда с него скинешь!
- Скоро подадут обед! - весело сказал Плутон Маркович, входя в гостиную.
- А почему вас назвали таким необычным именем? - спросила Полина. - Вы нам расскажете? Ну пожалуйста!
- Да, Плутон Маркович, расскажите, пожалуйста. - добавил Тед. - И фамилия у вас такая интересная! На Мавроди похоже, который умер недавно. Кстати, мой батя за него голосовал.
- Ваш род прослеживается с XIIl века нашей эры, интересно... - вставил профессор, не отходя от схемы.
- Вы венгр? - спросила Аня.
- По происхождению я итальянец. - ответил Плутон Маркович, поудобнее устраиваясь в кресле. - Моего деда звали Джанфранческо Романо Джанбатиста Карло Верони. Он был офицером королевского флота Италии и неугомонным путешественником, а так же лучшим другом Клайда Уильяма Тодо. Настолько лучшим, что решил назвать сына в честь открытой им планеты. Но увы: в первом браке у него детей не было. А после того, как его жена погибла в кораблекрушении, он перевелся в пехоту, хотя его и отговаривали.
В годы Второй мировой войны воевал на Восточном фронте, попал в плен. В 1946 году был освобождён, но решил остаться в СССР, ведь к тому времени он по уши влюбился в мою бабушку - простую русскую крестьянку. Через месяц они сыграли свадьбу, и казалось, всё самое страшное позади, но... В 1948 году моего деда арестовали и через три недели расстреляли. Бабушка была тогда на шестом месяце беременности. Ей удалось избежать ареста, и рождённого ею сына - моего отца - записали как Марка Фёдоровича Вроди. А от деда осталось только эти две вещи...
Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию времён Первой мировой и платочек.
Фотография была залита каким - то коричневым пятном и в одном месте даже прожжена, но всё равно было можно разглядеть увешеного наградами усатого капитана, с уверенностью смотрящего вдаль.
Затем Плутон Маркович развернул платочек. В него оказался завернут знак Савойского военного ордена степени офицера. Его колодка была опалена, а в центре знака застряла пуля. Эмаль потрескалась и потускнела, а трофей в нескольких местах был поломан.
- Когда - то этот орден спас деду жизнь, ибо носился у сердца. - вздохнул Плутон Маркович, аккуратно завернул орден в платочек и вместе с фотографией убрал на место. - А отец, как вы успели уже догадаться, назвал меня именем, которое изначально должно было принадлежать ему, почтив тем самым память моего деда.
- А за что ваш дед получил этот орден? - спросил Борис Николаевич, продолжая изучать схему.
- За взятие Сталино - он ворвался в город одним из первых. - ответил Плутон Маркович. - Вижу, вас схема заинтересовала? Садитесь, Борис Николаевич, пообедать, а потом я вам всё подробно и с удовольствием расскажу.
Андрей Иванович всё это время стоял у комода и с интересом рассматривал "Веселого собутыльника".
- Подделка! - с видом знатока авторитетно сказал он, когда Плутон Маркович закончил свой рассказ.
- Репродукция. - обескураживающие улыбнулся Вроди. - Садитесь лучше к столу, Андрей Иванович!
Официант в зелёной ливрее и белых перчатках с инициалами Плутона Марковича уже подал дымящийся суп с клёцками, несколько ломтей черного хлеба и малиновый компот, а затем бесшумно удалился.
Всё с аппетитом поели. Не забыли и о Тоше - слуга сбегал в ближайший магазин и купил лучший собачий корм, который там был. Так же псу налили полную миску молока. Тоша принялся за еду, поминутно поглядывая на Плутона Марковича, готовый цапнуть его в любой момент.
Обед только - только закончился, как вдруг у профессора зазвонил телефон.
- У аппарата. - взял трубку профессор.
- Алло, Борис? Это я, твой начальник. - у говорившего на том конце сильно заплетался язык. - Где динозавры? Куда ты их дел? Они что, сбежали?
- Как догадался? - съязвил Борис Николаевич.
- Раз так, то что ты меня не разбудил? - укорил профессора начальник. - Лужи крови вижу из окна. Много наших полегло?
- Сотни. - ответил Мюслев. - Да и меня с детьми чуть не съел кархародонтозавр.
- Аааааа!.. - протянул директор парка. - Я вот чего звоню: начальник охраны знает способ на расстоянии усыпить на день динозавров... Какие - то вживленные ампулы, активирущиеся на расстоянии... Где - то сдесь. Но вот беда: до него не добудиться, спит без задних ног. Слушай, приезжай, разбудим его и спросим, как остановить динозавров. Ладушки?
Профессор хлопнул ладонью по лбу и вздохнул:
- Хорошо. Сейчас будем.
Директор парка отключился.
- Доберёмся на моём вертолёте. - сказал Вроди. - Только тарелки отнесу.
Он собрал посуду и направился к двери. Но едва Плутон Маркович успел выйти, как в коридоре мелькнул тот самый подозрительный тип в рабочей робе.
Андрей Иванович вскочил со своего места и закричал:
- Эй, этот гад пытался меня похитить!
Но тут же рухнул на пол и захрапел.
Тед, облокотившись на спинку дивана, тоже уснул. Уснул Севка, посапывал под столом Тоша, свесилась с кресла уснувшая Полина.
Аня с Борисом Николаевичем вскочили.
- Что происходит? Почему все спят? Почему меня саму... - Аня не договорила и стала медленно оседать на пол.
Профессора самого шатало и клонило в сон, но он нашел силы поймать Аню и уложить на диван.
"- Прав был Тоша..." - подумал Борис Николаевич, а в слух прокричал из последних сил:
- Вроди, чёрт лысый, что ты нам подсыпал?!
Он сделал несколько шагов, но споткнулся и упал прямо к ногам Плутона Марковича, который сдал посуду на руки официанту и теперь стоял, улыбаясь, в гостиной.
- Ну и кто из нас теперь дурак? - спросил он, наклонившись, профессора.
Борис Николаевич хотел послать Вроди туда, где не светит солнце, но не смог, так как провалился в тяжёлый сон.