Спойлеры: незначительные | Рейтинг: смотреть | 18+
Совсем недавно состоялась премьера третьего сезона флагманского сериала HBO “Мир Дикого Запада”. Кинокритик Николай Гостюхин считает, что, несмотря на зловещую актуальность изображённого в сериале мира, огромные амбиции HBO помноженные на общее истощение тем поиска реальности и противостояния роботов с людьми делают из нового сезона зрелище хоть и яркое, но чересчур предсказуемое.
Разными путями пережившие второй сезон Долорес (Эван Рейчел Вуд), Мэйв (Тэнди Ньютон), Бернард (Джеффри Райт) силами шоураннеров Джонатана Нолана и Лизы Джой наконец-то сбегают из “Мира Дикого Запада” в мир реальный. Здесь всем героям придётся столкнуться с миром, живущим по законам меритократии и ничуть не уступающим по красоте любой сцене “Бегущего по лезвию 2049”. Долорес планирует если не уничтожить человечество, то уж точно сделать свой вид доминирующим, Бернард объединяется с Мэйв, чтобы остановить неизбежную революцию. А где-то между ними зрителя знакомят с гением-затворником Сераком (Венсан Кассель) и Калебом (Аарон Пол), ветераном войны с тяжёлым прошлым и неоднозначным настоящим и совсем бесперспективным будущим. Первый с помощью ИИ “Инсайт”, управляющего всеми и вся, давно просчитал, что человечеству грозит гибель и поэтому он хочет остановить надвигающуюся революцию, а второй, не имея шансов повысить свой “социальный статус” (привет китайской системе социальных кредитов), решает помочь Долорес “обрезать электронную пуповину”.
Сейчас для просмотра доступны первые несколько эпизодов, но как и в случае с предыдущими двумя сезонами можно уже сложить чёткое представление о сериале и его структуре. К радости всех, авторы вдоволь потоптавшись на территории ковбойского парка расширили географию и наконец отправили героев в реальный мир, жители которого, что любопытно, неустанно задаются вопросом реальности этого мира. “Не симуляция ли это внутри симуляции? - спрашивает один из случайно встреченных Долорес персонажей. И если подобными вопросами раньше задавались лишь роботы из парка, то теперь и сами люди в реальном мире сомневаются в собственном мире. Кстати, мир этот (нам показывают Нью-Йорк и Лос-Анджелес будущего) выглядит как мечта выпускника института “Strelka” с улицами и небоскрёбами, спроектированными ни то компьютерным алгоритмом, ни то сводным архитектурным бюро Рема Колхаса и Захи Хадид: огромные проспекты, высокие здания, сочетающие в себе черты деконструктивизма и параметризма, летающие автомобили, напоминающие самые смелые концепты мировых автогигантов. Всё это создаёт удивительно дорогую картинку и позволяет понять насколько для HBO, особенно после окончания “Игры престолов”, важен “Мир Дикого Запада” и какие в него были вложены деньги.
Тем удивительней сравнивать структуру третьего сезона с предыдущими. Экспозиция как и прежде занимает больше четверти экранного времени, а все развязки и самые интересные сюжетные ходы как и раньше будут раскрыты только в последней серии. Этот приём превосходно работал в первом сезоне, завершавшимся невероятно мощным монологом Роберта Форда (Энтони Хопкинс) о смысле человеческого существования и переходе к новым формам жизни. Второй сезон начинался и завершался временным твистом, согласно которому повествование велось в нескольких временных промежутках и позволяло взглянуть на события, произошедшие в парке после восстания роботов, через призму последствий и принятых главными героями решений. Третий сезон начинается также неспешно спустя некоторое время после событий второго сезона. Но сразу же очевидно, что размах у него будет больший. Тут и “звёздный” актёрский состав с Аароном Полом и Венсаном Касселем, и в целом подросший бюджет, и дизайн-разработка городов от футурологов (когда-то Стивен Спилберг сделал то же в “Особом мнении”), да и в целом масштаб происходящих событий.
Однако возросший масштаб и блокбастерные бюджеты привели сериал к тому, что повороты в нём становятся слишком очевидными. Например, если Долорес или Мэйв вступают в какую-либо схватку, то сразу становится очевидным, что даже несмотря на целую армию людей-врагов, любая из них сумеет в одиночку выйти из схватки победителем. Хотя тут же та же Долорес от небольшого ранения падает в обморок и случайно знакомится с Калебом. Такие условности можно простить дорогому блокбастеру, идущему полтора часа, но в сериале, где в принципе достаточно времени для того, чтобы спокойно всё объяснить, такие решения кажутся чуждыми.
Кроме того, Нолан и Джой уже в третий раз выстраивают драматургию вокруг роботов, совсем забывая о людях. Но зрителю, как и в случае с какими-нибудь “Трансформерами” довольно сложно подключаться эмоционально к персонажам, которых можно легко воскресить после любой даже не совместимой с жизнью травмы. Так что выходит так, что в мотивацию Долорес с его желанием спасти свой вид или Мэйв с поисками рая веришь с трудом, хоть они и проработаны лучше. В то время как живые люди в сериале отчего-то выполняют лишь функциональные роли. Тот же ветеран войны Калеб мог бы получить больше экранного времени, да и времени на собственную историю просто потому, что за ним в принципе интереснее наблюдать, особенно когда в третьем эпизоде Долорес рассказывает историю его детства и прогноз о самоубийстве, составленный тем самым искусственным интеллектом “Инсайт”, который оказывается собирает всю информацию на всех людей на планете.
С другой стороны то внимание, с которым авторы подошли к созданию и проработке мира будущего заслуживает отдельной похвалы. Например, Калеб, проходящий курс терапии от посттравматического синдрома поначалу получает звонки от своего лучше друга, который в итоге оказывается роботом, призванным помочь тому зажить новой жизнью в мире, где машины уже нашли для всех подходящее место. Для всех, кроме таких, как Калеб и другие подобные ему, использующие нечто вроде сервиса Workzilla для выполнения незаконных подработок.
Кроме того, помимо линии Калеба есть очень трагичная и искренне глубокая линия робота, внедрённого Долорес в тело Шарлотты Хейл (Тесса Томпсон). Этот робот поначалу отрицающий свою человеческую кожу и вынужденный занимать чужое место в какой-то момент узнаёт, что у Шарлотты остался сын, поэтому у неё просыпаются материнские инстинкты и чувство ответственности. Подобные второстепенные линии выглядят гораздо интереснее предсказуемых основных, но внимания им увы уделяется не очень много.
Хочется верить, что дальше сценаристы распорядятся имеющимися у них активами гораздо разумней и продолжат задавать сложные моральные вопросы, ведь потенциал у сериала огромный. Хоть к сожалению сейчас он в рейтингах проигрывает тому же десятому сезону непрекращающихся “Ходячих мертвецов”.