Вероника, сев на корточки, раскладывала махровые бело-красные гвоздики у памятника Седову. Вот уже два года, как она приезжает на старинное кладбище, расположенное недалеко от центра города. Лет тридцать здесь никого не хоронили, но, когда умер Седов, к директору кладбища подъехали вежливые люди и ласково, но доходчиво объяснили, что или он хоронит Седова, или хоронят его самого. Лишенный выбора, начальник быстро организовал перенос будки охраны за забор и отдал освободившееся место под захоронение. Положив цветы, женщина присела на скамейку.
– Наверное, и сейчас сверху он все контролирует, – грустно улыбнулась Вероника. – Интересно, нравится ему, как я тут все устроила?
Не было ни одного человека, зашедшего на кладбище, который бы не остановился у этой могилы. И дело было не в том, что она находилась в двух метрах от центральных ворот, а в том, что она разительно отличалась от всех остальных. Ровная площадка четыре на четыре метра, покрытая крупными рифлеными плитами из черного гранита, небольшой постамент с табличкой, на которой выгравирован год рождения Савелия и его последние, услышанные Никой, слова: «Будем жить!» Три скамейки из шлифованного камня установлены буквой «П». На одной из них отлитая из бронзы статуя сидящего Седова. Вместо ограды – кованые свисающие цепи, закрепленные на чугунных столбах. Солнечные лучи, отлетая от блестящего гранита, осыпали памятник искрящимися бликами. Здесь всегда был порядок, за этим следил сторож. Он протирал могилу от пыли, убирал снег и сметал осенние пестрые листья.
Вероника смотрела на памятник и вспоминала, как заставляла мастера несколько раз переделывать вылепленный макет. Скульптор спорил, но женщина не отставала, пока он не добился идеального сходства.
– Пойду я, Савелий, – Вероника коснулась скульптуры. – Передам внуку от тебя привет.
С Савой по скайпу она разговаривала не часто. Сын, записавшийся во все возможные кружки и секции, был очень занят. «Мамочка, у меня все нормально», – обычно говорил он, а потом начинал поглядывать на часы, показывая, что ему некогда.
Ника два раза летала в Англию во время каникул. Останавливалась в замке у Филипсов, но Саву видела редко. Он прибегал и, отсидев, словно повинность, час, убегал обратно в школу. Никакие уговоры мамы остаться ночевать не помогали.
Женщина вновь погладила памятник и пошла к выходу. Приехав домой, она стала набирать ванну. Просторная, светлая, со вкусом обставленная квартира, пропахшая одиночеством, так и не стала родной. После смерти Седова Вероника совсем расклеилась. Но созданная дизайнерская фирма не дала опустить руки. Веронику уже многие знали как отличного специалиста, создающего интересные проекты, слухи расползлись быстро, и посыпались заказы. В одиночку справляться она не успевала. Долго и тщательно подбирала сотрудников. Собрав хорошую команду, женщина взялась за работу, которая вдохновляла ее и не давала расслабиться. Заказчики видели перед собой энергичную и ухоженную даму. Никто и предположить не мог, что, придя домой, она из успешной бизнес-леди превращалась в обычную женщину, которая порой рыдает, уткнувшись в подушку, вспоминая Савелия Аркадьевича.
Вероника еще раз оглядела квартиру.
«Может, продать ее и переехать в свою однушку», – думала она.
Ключи от старой квартиры пользовались большим спросом у подружек, с которыми они когда-то проектировали дом в «Соснах». Они частенько водили туда кавалеров или отсиживались после очередных скандалов с мужьями.
Сигнал телефона трелью разлился по квартире. Звонила одна из подруг.
– Ника! – радостно кричала она. – Мой достал два пригласительных на презентацию фильма, а сам не может, вызвали на совещание. Ты пойдешь?
– Конечно! – обрадовалась Вероника. – Это же класс!
В городе только ленивый не говорил об этой презентации. Из Москвы с новым фильмом знаменитого режиссера приехала почти вся съемочная группа. Перед показом планировалась творческая встреча с известными артистами, сценаристами и операторами. Билеты не продавали, были только контрамарки, которые получали люди, приближенные к губернатору и его окружению. Поэтому Вероника даже не мечтала попасть на просмотр и, услышав о возможности оказаться там, конечно, обрадовалась.
– Вероничка, – щебетала подруга. – Жду тебя у входа в «Кристалл» ровно в 20.00.
– Спасибо тебе, дорогая. Обязательно буду. До встречи.
Она посмотрела на часы и поняла, что времени поваляться в ванне уже не осталось. Быстро сполоснулась под душем и стала одеваться.
Ровно в восемь они с подругой вошли в киноконцертный зал «Кристалл». Большое, освещенное хрустальными люстрами, фойе с трудом вмещало всех присутствовавших. Официанты, держа в руках подносы с шампанским, разлитым по фужерам, лавировали между разодетыми представителями местного бомонда.
Колокольчик звонка пригласил всех в зал. Вероника с подругой сидели в самом центре второго ряда, первый ряд оставался пустым. Зал грохнул аплодисментами, и на невысокий подиум вышли создатели фильма и актеры, сыгравшие главные роли. Хотя никто в представлении не нуждался, ведущий, заглядывая в черную с блестками папку, назвал звания и фамилии каждого.
Поприветствовав зрителей, стоящие на сцене рассказали, как проходили съемки, как добывали деньги, которые внезапно закончились, и какие курьезные случаи происходили во время работы над фильмом. Вероника внимательно слушала и неотрывно смотрела на мужчину, стоящего рядом с режиссером. Ей было интересно, почему ведущий не сказал, кто этот человек, а назвал только имя и фамилию – Даниил Леруа. Он не рассказал ни одной истории, а просто скромно улыбался и аплодировал, глядя на коллег.
Женщина не могла понять, чем он напоминал ей Савелия Аркадьевича. Мужчина выглядел лет на пятьдесят, статный, подтянутый, вьющиеся седые волосы аккуратно подстрижены и зачесаны назад, легкая черная щетина придавала смуглому интеллигентному лицу брутальную загадочность. И улыбка. Скорее, не улыбка – усмешка. Не издевательская, выражающая сарказм, а добрая, притягательная, располагающая к доверию.
Веронике хотелось увидеть его глаза, но с такого расстояния это было невозможно. Актеры закончили выступление и пошли рассаживаться в первый ряд.
«Иди сюда, – мысленно говорила Вероника. – Сядь ближе, я хочу разглядеть тебя».
Как будто услышав ее слова Даниил, собравшийся сесть на первое попавшееся место, неожиданно остановился и, пробежав взглядом по сидящим во втором ряду, зацепился за Веронику, прошел вперед и опустился в кресло перед ней. Устроившись удобнее, он оглянулся и посмотрел на нее. Веронике показалась, будто ее раздели, потом одели, потом снова раздели, залезли внутрь, все перевернули и наконец, пробравшись в голову, прочли все мысли.
«Вот чем он похож на Седова, – подумала Вероника. – У него такой же взгляд: пронизывающий, до дрожи в коленях, от которого не защититься и не спрятаться. Полоснул, как скальпелем, и вывернул всю на изнанку».
– Я, наверное, не буду оригинальным, – произнес мужчина, – но от вас можно потерять голову.
Но в этот момент голову теряла женщина. Бархатный тембр его голоса обволакивал, заставляя каждую частичку тела вибрировать ему в унисон.
«Приехали, – подумала Вероника, понимая, что теряет над собой контроль. – Мне еще этого не хватало».
– Меня зовут Даниил, – сказал Леруа.
– Я Вероника.
– Сейчас мы посмотрим наше кино, а потом предлагаю выпить кофе. Если, конечно, вы не спешите, – продолжил мужчина
– Спасибо, – придя в себя ответила Вероника. – Но после фильма я занята.
Она вздрогнула от удара в бок. Подруга, заткнув Веронику, легким толчком локтя радостно сообщила:
– Вы знаете, Даниил, она не спешит. Только что звонил мой муж и сказал, чтобы я сразу после просмотра ехала домой.
И, подмигнув Веронике, добавила:
– Так что наши планы меняются, и ты можешь спокойно пить кофе.
Свет в зале стал медленно гаснуть.
– Ну, вот и договорились, – улыбнулся Даниил. – Приятного просмотра.
Фильм на самом деле был интересным: сюжет захватил с первых минут и не отпускал до конца. Ника все время вглядывалась в лица актеров в надежде увидеть Даниила Леруа, но так не увидела.
По экрану побежали бесконечные титры, зал в очередной раз грохнул овациями, и зрители начали неспешно пробираться к выходу. Подруга, обняв Веронику, зашептала ей на ухо.
– Повезло, он настоящий мачо. Не тупи. Когда у тебя мужик-то был в последний раз? Пользуйся моментом. Я бы сама не прочь с таким зажечь. Ни о чем не думай, отбрось комплексы и ныряй в его кровать.
Она попрощалась и ушла.
Съемочная группа поднялась на подиум и прошла за кулисы.
Даниил протянул Веронике руку и сказал:
– Наверху есть замечательная кафешка. Предлагаю пойти туда.
– Пойдем, – ответила Ника и взяла его под руку.
Кофейня на втором этаже оказалась уютной. Синие добротные шторы, плотно закрывающие окна, и приглушенный свет ламп в матерчатых абажурах, висящих над каждым столиком, создавали романтическую атмосферу. Тихая музыка, полумрак, запах кофе и ванильного ликера расслабляли, заставляли погрузиться в негу, забыть о повседневной суете и проблемах.
«Правильное место выбрал, – подумала Вероника. – Сочетание его голоса и этой душевной обстановки добьет любую бабу»
Она уже решила, что не будет спорить с собой, разрываясь между правильно-неправильно, прилично-неприлично. Она сегодня поступит так, как захочется, полагаясь на шепот сердца, а не на приказы головы.
Посетителей было много.
– Куда сядем? – спросила Вероника.
Даниил взял ее за руку и повел в конец небольшого зала к столику на двоих в самом углу. Усадив Веронику, сам сел напротив. Заказав подошедшей официантке кофе, она спросила:
– Я внимательно смотрела фильм, но не обнаружила вас ни на экране, ни в титрах. Вы автор идеи, или как это правильно называется?
Даниил громко рассмеялся и ответил:
– Вероника! Без меня это кино бы не сняли. Я человек, достающий деньги.
– Продюсер?
– Нет, – усмехнулся Даниил. – Продюсер регулирует все процессы, я просто вкладываю средства и хорошо зарабатываю на этом. А в титрах меня нет потому, что не хочу привлекать внимания к своей персоне. Ведь большие деньги – большие проблемы. Понятно?
– Не совсем, но с удовольствием послушаю, если расскажете. И про большие деньги, и про большие проблемы. Люблю интересные истории.
– Конечно, расскажу, – вновь засмеялся Даниил. Он взял ее за руку и сказал: – Только с одним условием. Мы переходим на «ты».
– Запросто! – ответила Ника, понимая, что ей приятно его прикосновения.
– В моем бизнесе ошибаться нельзя, – сказал Даниил. – Как саперу. Неудачное вложение – и ты труп. Я состоятельный человек, но у меня не бывает свободных денег.
Увидев недоуменный взгляд Вероники, он пояснил:
– Я все вкладываю в кино. У меня была квартира на Ленинградском проспекте, недалеко от метро «Динамо», я ее продал, а деньги вложил в фильм и заработал. Снова купил квартиру, а потом опять продал и опять хорошо заработал. Теперь я хорошо известен в этом бизнесе, и ко мне обращаются. Я живу один, с женой развелся очень давно, квартиру больше не покупаю, а снимаю, и деньги постоянно крутятся, обрастая прибылью. И чем дальше, тем больше. Проекты уже огромные, но и доход радует. Когда-нибудь все брошу, куплю домик на берегу океана, буду валяться на горячем песке и пить вино. Вот так и живу.
– Понятно, – ответила Вероника. – А если фильм провалится?
– Нет. Мои не проваливаются. Я работаю только с такими режиссерами и актерами, имена которых у всех на слуху. На них народ валом идет, а это – гарантия успеха. Сегодняшний фильм обошелся нам в четыре миллиона долларов, а по прогнозам – соберем примерно в три раза больше. Это как минимум. Вот и вся арифметика.
– Интересно, – задумчиво сказала Вероника.
– А ты чем занимаешься? – спросил Даниил.
– Дизайном, но не ради денег, а для удовольствия. С мужем разошлась, сын учится в Англии. Вроде все, и рассказывать-то больше нечего.
Вероника посмотрела на часы.
– Ого, – воскликнула она. – Незаметно за разговором время прошло, ночь уже, второй час.
– Ты спешишь? – спросил Даниил.
– Нет, – ответила Вероника. – Хочется на улицу, на воздух.
Мужчина подозвал официантку. Когда она подошла, Ника вытащила из сумки кошелек, достала тысячную купюру и положила на стол.
– Ты что? – удивленно улыбнулся Даниил. – Когда я говорил, что у меня нет свободных денег, я не это имел в виду.
– Я поняла, – ответила Вероника. – Просто я всегда за все плачу сама. На этой земле был только один человек, который платил за меня, и ничего за это не просил. И хотя я полностью зависела от него, эта зависимость не ощущалась. Он умер два года назад, но, даже уходя, он сделал так, что до конца дней своих я могу оставаться независимой и не нуждаться ни в чем. Поэтому за себя я плачу сама.
Они спустились из кофейни и вышли на улицу.
Как-то давно, Вероника поздно уезжала от подруг. Она обратила внимание, что ночью город продолжает жить, но уже своей будоражащей жизнью. Мелькающие лампочками витрины кафе, баров, ресторанов, призывно мигая, зазывают к себе праздно шатающуюся публику. Группки молодых парней и девчонок толпятся у припаркованных недорогих, но ярко тюнингованных машин, из открытых окон которых вырывается музыка. Смешиваясь со звоном бьющихся бутылок, криками, смехом, она взлетает вверх и медленно опускается, пронизывая городские улицы манящим ветром протеста и крамолы.
– Тебя подвезти? – спросила Вероника, подходя к машине. – Ты где остановился?
– Не могу отказаться от такого предложения, – ответил Даниил. – Мы все живем в гостинице «Урал». Завтра, вернее уже сегодня, в шесть утра за нами придет автобус и увезет в аэропорт.
– Ну, тогда поехали, – ответила Вероника.
Она включила зажигание, и машина тронулась с места. «Мне звезда упала на ладошку. Я ее спросил: «Откуда ты?» – доносилось из колонок.
– Дайте мне передохнуть немножко, я с такой летела высоты, – подхватил Даниил, продолжая песню.
– Тоже любишь Дольского? – удивилась Вероника.
– Да, – улыбнулся Даниил. – Мама с папой часто слушали, когда он приезжал. Папа – француз, был профессиональным художником, а мама – переводчиком, туристов во Францию из СССР возила. В Париже они и познакомились. Тогда замуж нельзя было за иностранца выходить, а переезжать за границу мама боялась. Так и жили от поездки к поездке. Потом чекисты прознали, и закончилась любовь. Мама не выездная, папа не въездной. А когда железный занавес рухнул, мама к нему приехала, а он уж вовсе больной был. Полгода вместе прожили, и папа умер, а через год и мама. Обоих во Франции похоронили. А я с гордостью ношу папину фамилию – Леруа. Красивая?
– Очень, и подходит тебе.
– А у тебя родители живы?
– Нет, – быстро ответила Вероника. – Давно умерли. Не будем об этом, да и приехали мы.
Она остановила машину у входа в гостиницу.
– Вероника, – сказал Даниил. – Больше всего на свете я бы хотел пригласить тебя подняться ко мне в номер.
Вероника в ожидании приглашения заглушила двигатель и краем глаза присматривала место, где можно оставить машину до утра.
– Но я не буду это делать, – продолжал Даниил. – Ты мне очень понравилась, и не хочется давать тебе повод подумать, что ты мне нужна только на одну ночь. Если я еще приеду в ваш город, мы увидимся?
«Ну и дурак же ты, Даня, – подумала Вероника. – Женщина в кои-то веки решила поддаться желанию, а ты взял и обломал. А может, это я – дура мечтательная?»
Она повернулась к Даниилу и, глядя ему в глаза, произнесла:
– Если ты приедешь, то мы обязательно увидимся. И вот тогда ты сможешь пригласить меня подняться. Иди, а то не выспишься.
Даниил притянул к себе женщину и нежно поцеловал в щеку.
– Вот моя визитка, – сказал он, протягивая карточку. – Скажи твой номер телефона, я позвоню.
Записав номер, мужчина вновь поцеловал Нику, вышел из машины и, помахав на прощание, зашел в гостиницу.
«Ага, так ты и позвонишь! – зло подумала Вероника, отъезжая с парковки. – Столичная штучка. Да и черт с тобой!»
Она резко развернулась и помчалась домой, в свою красивую, но ненавистную квартиру, в которой ее никто не ждал.
Все главы романа читать в ЭТОЙ ПОДБОРКЕ
Продолжение следует...
Подпишись, чтобы не пропустить!!!
Понравилось? Поделись с друзьями в социальных сетях👍!
картина "Карточный домик" художник Елена Аликина.