Думаю, все знают старый советский анекдот:
"Какая фамилия самая длинная? - И примкнувший к ним Шепилов"!
Однако если про участие в заговоре Шепилова знают все, то причастность Ворошилова к антипартийной группе тщательно скрывалась даже от членов партии.
Да, в центральной печати Булганин, Первухин и Сабуров тоже были выведены из под удара, но на места были разосланы секретные циркуляры о том, что они наказаны и занимают свои посты лишь формально.
О причастности маршала Ворошилова к попытке переворота не узнали даже многие руководители регионов! Об этом были в курсе лишь те, кто непосредственно участвовал в Пленуме ЦК КПСС 22-29 июня 1957 года. Выносить эту информацию за пределы ЦК было запрещено.
Даже публикацию в СМИ об антипартийной группе задержали на несколько дней, чтобы члены ЦК успели разъехаться по стране и дать необходимые разъяснения партийному активу.
Поэтому вопросов по Ворошилову рядовые коммунисты уже не задавали, так как им заранее объяснили, что маршал был против "банды Маленкова". Однако, кто уже привык читать между строк, сразу всё поняли.
Ведь в секретном циркуляре все участники событий были перечислены поименно - и "кто за" и "кто против", а Климент Ефремович как-будто в воздухе завис.
В наши дни допустимо занимать нейтральную позицию по политическим вопросам - в 50-годы совершенно невозможно. Кто не с нами, тот против нас. И если маршала не оказалось в списке "победителей", то значит он в списке побежденных.
Потом начали переименовывать все, что было связано с именем легендарного маршала. Был Ворошиловград - стал Луганск и так далее. Хотя нормативный акт "по переименованиям", который, по иронии судьбы, подписал сам Климент Ефремович, носил рекомендательный характер.
Например, мясокомбинат имени Микояна переименовывать не стали! А вот "упоминания" о Ворошилове снесли начисто.
Однако формально, повторюсь, для всех советских людей, Ворошилов остался одним из высших руководителей государства (председатель президиума Верховного Совета СССР).
Хрущев вывел маршала из под удара еще до Пленума ЦК, где громили заговорщиков. И если Булганину, который "примкнул", как и Ворошилов к антипартийной группе, досталось по полной программе, то по Клименту Ефремовичу была дана команда молчать.
И сначала, действительно, Ворошилова старательно обходили стороной, пока на трибуну не вышел маршал Конев и не "приложил" его по полной программе. Военные вообще на этом пленуме играли первую скрипку и молчать не собирались.
А почему?
Не побоюсь этого скандального тезиса, но 19-20 июня 1957 года в Кремле де-факто произошел военный переворот во главе с Жуковым и "примкнувшему" к нему руководителем КГБ - генералом Серовым. Поэтому на самом пленуме военные чувствовали себя победителями и вели себя соответственно.
Жукова испугалась не только "банда Молотова", но и "команда Хрущева", поэтому всего через три месяца, в октябре 1957 года, маршала Победы обвинили "в бонапартизме", сняли со всех постов и отправили в отставку.
Но это уже совсем другая история.
В итоге, после обвинительного заключения от Конева, Ворошилову посыпались претензии уже в открытой форме. Маршалу пришлось выходить на трибуну и каяться, как Булганину и всем остальным заговорщикам.
Бог знает, чем бы это закончилось, если бы не Никита Сергеич.
Хрущев встал и уже "в открытую" озвучил официальную версию - для тех, кто с первого раза не понял. Дескать, Ворошилов уже старый человек, не понял, что произошло, хитрый Молотов его обманул и так далее. Поэтому наказывать его не будем, а отправим на пенсию.
Однако, как известно, ни Ворошилова, ни Булганина на пенсию не отправили, чтобы сохранить лицо перед "зарубежными партнерами". По той же причине не репрессировали и главных заговорщиков - Молотова, Кагановича и Маленкова.
Только когда прошло несколько лет и вся эта история подзабылась, Ворошилова и Булганина (уже снятых со своих постов) официально, в открытой печати, признали членами антипартийной группы.
Однако при Брежневе его вернули в ЦК КПСС и сделали вид, что "ничего не было". В 1969 году его хоронили, как героя, у кремлевской стены - в отличие от того же Микояна.
Так что выражение "От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича" больше подходит Ворошилову, чем Микояну. Вот так...