Новосибирск, июль 2010
Аня открыла балконную дверь, и свежий ветер растрепал ей волосы и зашелестел газетами на подоконнике. Ароматы летнего дня наполнили пустую комнату и где-то в дальних комнатах хлопнула форточка.
Аня смотрела на сосновый бор, начинающийся прямо под балконом. На небо в белых барашках облаков. Сосны качались под ветром, а он играл с ними как морскими волнами.
– Здесь будет наша спальня, – она обвела взглядом комнату, – если ты ещё не передумал.
Фёдор вместо ответа, обнял её согревая ей спину.
– Тебя не продует у двери? – спросил он.
– Нет-нет. Совсем не холодно, – ответила Аня, в ответ прижимаясь к нему, – Кстати, я видела вчера объявление в Интернете. Там «Стратокастер» выставили на продажу. Новый. Может пойдем, посмотрим.
– Не надо. Я на «Музиме» поиграю.
– А почему? «Стратокастер» же лучше.
– Хватит с нас того, что твой дед нам квартиру эту купил. Так сказать подарочек на будущую свадьбу.
– Пока не купил ещё. Ещё риэлторы оформляют все дела. Но через месяц можно будет справлять новоселье. Жалко, что ты не хочешь купить эту гитару. Она тебе подошла бы. Я кстати уже и рубашку присмотрела, которая в тон «Стратокастеру». Темная такая коричневая, почти черная.
– «Стратокастер» мне уже ни к чему. Я ухожу из группы.
– Как? – Аня обернулась к Федору лицом. Уходишь из группы? И со мной не посоветовался. Почему вы мужчины никогда не советуетесь как поступить? И где ты будешь играть?
– В музыкальной школе. Я уже заявление подал и меня приняли.
– В нашу музыкальную школу?
– В нашу.
– И кем?
– Преподавателем по классу гитары.
– Но там же требуются специалисты с высшим образованием.
– А я и в консерваторию поступил. На вечернее отделение.
– И все сам? И со мной не посоветовался?
– Зато я посоветовался с Сергеем Петровичем.
– Да, ты это правильно сделал. Дед у нас молодец.
– Он то меня и приземлил.
– Чем это?
– Да просто рассказал о своей истории. У него тоже когда-то был выбор.
– Ну-ка, ну-ка расскажи. Я может, чего не знаю.
– Пойдем выйдем на балкон. Здесь возле двери тебя продует.
– Пойдем, только ты рассказывай.
– У него тоже был когда-то выбор. Или пуститься в игру в знаменитые писатели, или приехать сюда в Сибирь, встать к установке, начинать скучную работу на гальванических ваннах и писать тысячи отчетов о результатах экспериментов.
– Но победил-то все-таки писатель.
– Это тебе так кажется. Победил физик.
– С чего ты это взял?
– Я всё-таки внимательно прочитал книжки Сергея Петровича, которые прислала Анна
– И что? Я, к стыду своему, не читала ни одной до сих пор.
– Если бы он выбрал путь литератора, то я сомневаюсь, что он в Союзе занял бы сколько-нибудь заметное место в литературе. Ведь он поднимался одновременно с такими гигантами, как Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина, Вознесенский.
– Эх, жаль я слаба в литературе, равно, как и в истории.
– А Сергей Петрович, тогда уже смог взвесить все шансы и оценить свои перспективы.
– Но что же он тогда здесь не поднялся?
– А что ты понимаешь под словом «поднялся»? Мы еще не знаем и может быть никогда не узнаем содержание его работ по физике. То что его самого и часть его работ рассекретили в этом году, еще не открывает его настоящего значения.
– Ну ладно, бог с ним. Пусть он великий физик, о котором мы еще узнаем когда-нибудь.
– Не забывай, что его сын – твой отец – замечательный инженер. И ты – такая замечательная внучка.
– Только папа мой, так заполярился в своем заполярье, что я уже и забывать его стала. А вот я-то точно, дедова внучка. Слушай, я тоже в науку пойду. Ты будешь детишек учить а я формулы писать. Может напишу что-нибудь вроде эм-це-квадрат.
– Ты лучше деду правнука роди. Вот это будет ему подарок.
– И назовем Серёжей.
– Назовем.
Аня повернулась к Фёдору и глянула ему в лицо
– А вот если бы тебя звали Сергеем, то тогда круг бы замкнулся раньше, – произнесла она, как будто что-то решая для себя
– Какой круг? – не понял Фёдор.
– Понимаешь, холодная война, физика, литература. Когда-то пятьдесят лет назад все эти понятия сопровождали любовь двух молодых людей вынужденных расстаться в силу условностей того мира, того времени. А сейчас те же условия, те же понятия помогли наладить жизнь нам с тобой. И если бы тебя звали Сергеем, то Анна и Сергей встретились бы через поколение.
– Это, сказки всё, – улыбнулся Федор. – Пойдем лучше родителям скажем что мы подали заявление в ЗАГС.
– Подожди, я сейчас тебе кое-то прочту...
Аня открыла свою сумочку и достала небольшой листок бумаги исписанный мелким ровным почерком.
– Дед отдал мне все книги, которые ему привезли американцы. Он их едва только глянул и сказал мне, что не будет их перечитывать, что помнит всё что когда-то писал.
Я решила, что они будут хранится у нас в нашем новом доме, и вот в одной из книг я обнаружила этот листок. И прочитала. Ведь я, как биограф буду писать книгу. Слушай.
«Здравствуй, Серёжа. Можно сказать, что я пишу тебе из глубины прошлого века. Недавно, около года назад, мы увидели твою подпись, под одной из научных публикаций. И я решилась. Я благодарна судьбе за те две недели, которые нам были подарены тем летом. Я ничего не забыла, и помню каждый миг. Эта память держала меня, на плаву и держит сейчас. Не знаю, был ли ты в Москве, а я была. Была и стояла у трёх лип, которые мы посадили. Мы посадили сильные деревья. Значит жили правильно. Писать больше не буду. Всё моё тепло в этих книгах, которые я издавала для тебя. Привет, дорогой друг. Привет навсегда».
Новосибирск. 2016.