В избе уютно и тепло:
Чуть запотевшее окно,
И в печке чугунок дымит,
И половица скрип да скрип,
И самотканые дорожки,
И бабки старенькой лепёшки
От пылу-жару отдыхают.
Она ж тихонечко вздыхает:
Всё ноет - ноги и спина,
Испита жизнь почти до дна...
И мысли... мысли, как в тумане,
И чай невыпитый в стакане...
И дед там где-то запропал:
"Как молодой... знать не устал...
Пойти позвать... чтоб съел пирог...".
А кот стрелою за порог
И трётся деду о колени.
А тот несёт в избу поленья.
"Зачем же, старый? Надо к ночи!
Печь горяча и даже очень!
Иди поешь-ка пирогов...
И чай с малиною готов".
Уселись рядышком за стол:
"Ты молодой-то был орёл!
Работал в поле, будто зверь.
А где же сила-то теперь?".
Он улыбнулся ей в ответ:
"Нам на двоих два века лет...
А сила в сыне... внуке... В детях.
Ну сколько ж ждать пострелов этих?".
"Должно уж скоро подойдут.
У них заботы целый пуд.
Да и сноха вот-вот вернётся...
И Рыжик под ногами вьётся...
Ты чай-то пей... поди остыл...
Опять... цигарку... закурил!".
Погладил он седую плешь
И прошептал: "Сама-то... ешь...".