Дорогие дамы, мы живем в социальном эксперименте под названием КАРАНТИН всего одну неделю, а терпение французов испытывают уже почти целый месяц. Я попросила своих русскоязычных знакомых рассказать как всеобщий карантин изменил их жизнь и жизнь их соседей. Все три моих со-автора - успешные, образованные женщины, которые говорят на нескольких языках. Они сами с нуля добились успеха на чужбине, которая стала их вторым домом, и привыкли встречать удары судьбы с высоко поднятой головой. Кинопродюсер, издатель журнала "Про Париж" Любовь Франсуа с 2010 года живет в столице фестивалей мира- Каннах, куда она переехала из Парижа. Мария Сапожникова состоит в совете директоров нескольких фондов в разных странах и занимается связями с общественностью, но имеет прописку в столице моды - Париже. Поэтесса, журналист и писатель Йоко Сан живет в столице эксклюзивного летнего отдыха мульти-миллионеров - Кап Ферра. Если хотите увидеть председателя правления Сбербанка Германа Грефа на утренней пробежке, то вам сюда, а не в Монако, вопреки расхожему мнению.:-) Итак, начнем!
ЛЮБОВЬ ФРАНСУА - КАННЫ
Все произошло очень быстро. Мы уснули в одном мире, а проснулись в другом. В мире, где дом без гостей – в радость, а праздники – в тягость. Завуалированное лицо стало символом безопасности, а не встречаться с родителями и друзьями – доказательством истинной любви и заботы. Юг Франции затих, даже чаек стало меньше – им голодно: рестораны закрыты и сардинку в оливковом масле своровать негде.
Долгожители Средиземноморья – старушки в розовых шляпах и старички в белых шарфиках в одночасье превратились в серые сгорбленные тени одиночества, тихо плетущиеся за багетом и обратно в пустой дом – внуки не приедут, дети позвонят на пять минут, здесь не принято висеть часами на телефоне с родителями. Им досталось больше всех, они не привыкли сидеть в социальных сетях и у телевизора, их образ жизни – игра в петанки и холодный Розе у моря. В больнице, с трудом переводя дыхание, они вежливо спрашивают: «Что со мной?» - «У вас короновирус, месье» - «А что это такое?» Они и вправду не понимают. Медсёстры вытирают глаза под очками – ИВЛ не положен, реанимации не будет (возраст, сопутствующие заболевания, не попадает в очередь на выживание) - и предлагают позвонить близким, чтобы попрощаться… по мобильнику.
На третьей неделе царства вируса, «отрицание» и «гнев» закономерно перетекли в «депрессию». Не то чтобы все смирились с вынужденной изоляцией, но те, кто выступают слишком сильно за свободу собраний и гуляний, в основном в больших городах, платят дорого – не штрафами, а собственной жизнью. Уже несколько дней в списках смертников – проблемные кварталы пригородов Парижа, достали полицейских настолько, что те плюнули: хотите умирать, умирайте. И они умирают, а с ними их жены, дети и старенькие родители. Торг не уместен. Или, или.
Лекарства нет. То есть на юге оно есть, а именно в Марселе. Один чудный доктор лечит Хлорохином, к нему выстроилась очередь, но он один на всю Францию, и устал сопротивляться ученым умам, которые требуют испытания лекарства: а вдруг побочные эффекты. Он машет рукой (лекарство существует уже лет 50, все побочки известны), ему некогда пререкаться -нужно лечить людей. Французы возмущаются: мы предпочитаем лечиться с побочными эффектами, чем без эффектов умереть. Пишут петиции, подают в суд на правительство и на тех, кто оставляет умирать их стариков. И это вселяет надежду. Надежду на то, что этапы «принятие» и «смирение» во Франции не наступят никогда.
МАРИЯ САПОЖНИКОВА - ПАРИЖ
В Париж я вернулась из Майами 17 марта. Мой самолёт приземлился в 8 утра, а всеобщий карантин начинался в полдень.Шофёр такси, который вёз меня домой в 16-й округ, рассказал в красках, как рестораны, бары, спортклубы и ТЦ закрылись неделю назад. Большинство Парижан уже неделю сидели по домам. Из нововведений - для выхода на улицу теперь всем людям без аттестации на работу надо распечатать из интернета бланк для заполнения, либо самой написать от руки письмо в котором, клянясь своим честным словом, объяснить истинную причину нарушения режима изоляции. Уважительные причины прогуляться: за продуктами, выгул собаки не больше часа в радиусе километра от дома, поход в аптеку или к врачу, пробежка, а не прогулка.
Меня не было дома более трёх месяцев, поэтому по приезду я поторопилась в магазин закупить всё необходимое - еду, туалетную бумагу. Была приятно удивлена, что супермаркет был переполнен всем необходимым, даже свежие фрукты-овощи были в наличии.
Первое время я наслаждалась тем, что могу просто отдохнуть и поспать в своей кровати. Я разобралась в гардеробе, почитала накопившиеся книги. Через пару дней я стала просыпаться утром и понимать, что нахожусь под домашним арестом, который непонятно когда закончится, и тогда накатывала грусть, которую я гнала прочь, создавая моменты радости, чтобы не впасть в депрессию. Я занимаюсь спортом на протяжении всей моей жизни, и то, что закрыли спортзалы, стало настоящей трагедией. Как же я обрадовалась, когда узнала, что тренеры начали делать живые трансляции в Инстаграме. Записалась на курсы иврита. Если не пригодится, то уж точно не помешает!
Из хорошего: созваниваться с друзьями стало намного проще, теперь вечерами можно по часу болтать по телефону - тут главное не выпить целую бутылку вина незаметно под душевные разговоры. Карантин помог мне сблизиться с сыном- подростком. Его дорогущую частную школу- интернат временно закрыли, а учеников отправили по домам. Личная гигиена в условиях карантина - это отдельная история! Перед вылетом из Майами я сделала себе Шеллак на ногтях. Вчера я, вместе с верхним слоем ногтей отодрала свой маникюр. Никогда не знала, что ногти могут болеть! Волосы не крашу и не укладываю, а вот что будет без походов к дерматологу и косметологу даже думать не хочется. Тут заказала онлайн какой-то профессиональный пилинг. Скоро опробую на себе.
ЙОКО САН -СЕН-ЖАН-КАП-ФЕРРА
14 марта был день рождения дочери. По этому случаю был снят пентхаус с джакузи в отеле Монте-Карло в Монако. Шампанское, розы, все как обычно бывает на торжество. Плавно переместившись в бар, мы «зажигали» с мужем под джаз-бэнд и тут кто-то из присутствующих сообщил, что с завтрашнего дня все рестораны Монако и всей Франции закрываются в связи с коронавирусом. Немедленно мы решили напоследок заглянуть в казино, что было недалеко от Hotel de Paris, но сюда мы уже не успели, заведение закрылось. В этот самый момент, словно сильное дыхание чего-то мощного настигло нас, как предчувствие ненастья и катастрофы... Странно было видеть сочетание роскошных букетов в интерьере богатого убранства, дорогие изысканные наряды гостей и ... разговоры о надвигающейся эпидемии. Но мы были ещё так беспечны! Через три дня во Франции объявили всеобщий карантин.
Паника овладела умами людей. Странно было наблюдать в супермаркете нагруженные доверху тележки, забитые до отказа рулонами туалетной бумаги, дезинфицирующими средствами, оливковым маслом, спагетти и ещё бог знает чем. Словно все враз обезумели, подчищая прилавки магазинов. У меня было впечатление, что оживают страницы книг Джека Лондона, когда его герои охвачены Великой Лихорадкой. В воздухе появилась непривычная вибрация отчужденности, опасения и страха за близких, за своё здоровье. Многие стали непрерывно прислушиваться к себе, боясь почувствовать симптомы новой коварной болезни. На Променаде, где обычно бывает очень оживлённо, люди перестали обмениваться жизнерадостным «Бонжур», а вскоре вообще запретили прогулки. Появился штраф в 200 евро, эта новая мера усмирила многих, но от этого настроение стало ещё хуже. Если раньше многие мечтали о длинных выходных и большом отпуске, чтобы выспаться, отдохнуть, то теперь изоляция и вынужденный покой уже стали не в радость. Любое заточение ограничивает свободу человека, его природу, даже если это сделано во имя всеобщего спасения. Насколько мир тесен, уязвим и хрупок, все мы ощутили на себе в эти недели. Не могу себе представить, каково было в чумной средневековой Франции, или когда Испанка косила всех без разбора в Европе, всё же сейчас, человечеству легче пережить ужас пандемии, имея интернет, телевидение, возможность использовать в домах современную технику. Мы не так разобщены как прежде, но все, запертые в ловушке вируса, как прежде не менее одиноки. В эти дни я писала Открытое письмо президенту Франции в Фейсбуке, с предложением русскоязычных помочь волонтёрством. И в эти же дни в Петербургском издательстве «Алетейя» вышел в свет мой новый роман «Небо для всех», который увижу я, судя по всему, не скоро. Многие спрашивают: как переживаем карантин мы, жители Лазурного берега? По разному, в основном все закрыты по месту жительства. И проезд из одного городка в другой практически невозможен за исключением поездки на работу. На моем полуострове Сен-Жан-Кап-Ферра жителей всего около 2000. Поэтому распространение большой эпидемии маловероятно. Картина довольно типичная, потому что все маленькие городки Лазурного берега увеличиваются в разы только за счет приезжих, туристов, которых сейчас нет. С каждым днем здесь все теплее и, думаю к маю - июню вирус сойдет на "нет".
Кто я и какого роду-племени
миндалевидный срез у края глаз
тонкое запястье схвачено браслетами
Моде дань иль от дурного сглаза?
И такой какою я была,
с детскими наивными мечтами:
под французским флагом я нашла
Liberté, Égalité, Fraternité
я эмигрантка
обратный путь мне плаха и петля
пусть каждый волен выбирать себе дорогу
но та, которая с названьем «Без тебя»
задумчиво глядит мне вслед с упреком
ничьей судьбы, не зная наперёд
листая календарь минутных заблуждений
о вы, слагающие в рифму кровь-любовь
неколебимы будьте и достойны...
того, чьё сердце под рукой
ночами повелитель тьмы, желаний
и ты плененная -
из амбразуры снов
выбрасываешь белый флаг как знамя
нет слаще пропасти
страшнее плена
когда из бездны в оглушающей тиши
Луной, упавшею с небес,
молекулой,
искрящейся волной
дробясь
взрывают
изнутри Вселенную,
в которой
взгляд соперничает с солнцем
два канатоходца
обречённые любить...