Продолжение. Начало здесь.
Правда, к тому времени, как мама смогла вернуться к роли мамы, Женька успела прожить в этом странном состоянии полувзрослости до своих 14 лет. И надо сказать, что вернулась мама очень вовремя, потому что Женька как раз вступила в начальную пору своей уже почти настоящей взрослости: с первой юношеской влюбленностью, с ежевечерним сбором во дворе компании, бренчащей на гитаре Цоя, с неуклюже подведенными неопытной рукой глазами, первыми каблуками и первыми мини-юбками. Женька погрузилась в свою бурную подростковую жизнь с головой.
Дома тем временем потихоньку открылся натуральнейший адок. Папа, вкусивший за время маминого полуотсутствия вкус свободы, пошел, что называется, вразнос. Очнувшаяся мама обнаружила много интересных вещей: чеки о покупке неизвестных дорогостоящих вещей, так и не появившихся дома, неизвестно куда улетучившиеся крупные суммы денег, регулярно пропадающий в туманной дали муж, странные телефонные звонки и, как апофеоз, записка от любовницы в почтовом ящике. Начались скандалы. С криками, оскорблениями, швырянием вещей. Папа даже стал поднимать на маму руку.
Все это было настолько дико, непривычно и не укладывалось в женькиной голове, что она поскорее сбегала из дома в свою компанию, лишь бы не видеть и не слышать родительских ссор. Но червячок беспокойства все равно грыз женькину душу не переставая. Женька волновалась за маму и начала остро мечтать о разводе родителей.
Самое же интересное было то, что нельзя было сказать, что она прямо возненавидела папу за такое недостойное поведение. Нет. К папе появилась некая брезгливая жалость. А в жалости, как сказала однажды по случаю женькина мама, всегда есть капля любви.
Как бы там ни было, жизнь родителей на одной территории стала невыносимой, в том числе и для Женьки.
Одновременно с личным бардаком в отдельно взятой женькиной семье случился глобальный бардак в отдельно взятой стране. СССР вдруг развалился. Мама начала безуспешно искать работу. Ее не брали вообще никуда. Тяжелый физический труд мамой, конечно же, не рассматривался. Папу услали в длительную командировку на несколько месяцев. Уехал он, так и не помирившись со своей женой. Денег не присылал. Женька с мамой крутились как только могли. В комиссионный магазин было сдано все, что только можно было сдать, включая женькины импортные детские вещи, чудом завалявшуюся банку дефицитного индийского кофе и новые отцовские кроссовки, бережно хранимые им для особого случая.
Именно в это время Женька разлюбила папу почти совсем. Она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что папа сознательно обрек их на голод.
Через три месяца он вернулся. С подарками. Сказал, что соскучился. Попросил прощения у мамы. А еще оказалось, что ему предложили постоянную работу в том городе, откуда он вернулся. Настоятельно предложили. Так, что отказаться нельзя. А эту вот квартиру, в которой они все сейчас живут, у него забирают. Дабы отдать другому сотруднику. Ибо она служебная.
Вот так женькина мама оказалась перед выбором: гордо остаться с дочерью вдвоем без работы и без жилья, либо помириться с неверным и, как оказалось, ненадежным и подловатым мужем, и иметь хоть какое-то обеспечение.
Мама выбрала второе. Женька приняла мамин выбор с тяжелым сердцем. Маму она понимала и не осуждала. Вообще она привыкла уже относиться к ней как к беспомощному неприспособленному ребенку. Но легче от этого не становилось.
Притом предстоял переезд. Более всего Женьку угнетало грядущее расставание с друзьями. А еще она тайно была влюблена в мальчика, учившегося классом старше. Все это пришлось оставить...
Так женькино семейство перебралось в другой город. Очень далеко. Там все было другое. Другие люди. Другой говор, поначалу сильно смешивший Женьку. Другой климат. Как ни странно, здесь в магазинах была еда, хотя местные считали, что их, как и всю страну, настигла натуральная голодуха. Однако Женьке было с чем сравнивать. Там, откуда она приехала, мама вставала в 4 утра, чтобы хоть раз в неделю купить разливного молока. Здесь же оно свободно продавалось в бутылках фабричного производства.
И вот началась еще одна новая женькина жизнь. Школу она поменяла в середине учебного года. Класс был предвыпускной. И, хоть с новыми одноклассниками и сложились ровные отношения, таких друзей, какие были у нее раньше, Женьке обрести уже не удалось.
Однако надо было жить дальше. И Женька жила. Первые месяцы в семье держался хрупкий мир. А через полгода опять начались скандалы...
Продолжение следует...