За пятьдесят лет существования нашего дома престарелых в усадьбе успели пожить в разное время более четырёх тысяч человек. Со многими интересными людьми ассоциируются некоторые особенные места на территории учреждения.
В этой беседке, например, всегда работал проживающий Мезенцев со своим видавшим виды ноутбуком. Под кронами, именно, этого дерева знаменитый Боцман плёл свои корзины. В этом розарии всегда сидела с книгами в коляске задумчивая Меллер, а Галина Куветкина любила воду, её всегда можно было найти в заводи, недалеко от мостика с правой стороны проходной.
Пологие берега реки «Домашка», которая, буквально, обнимает усадьбу со всех сторон, покрытые мягким плюшем сочной травы, тень от раскидистых деревьев в полуденные часы и особенное место у перекидного старого деревянного мостика очень часто становились укрытием и свидетелем горьких тайн нашей Галинки.
Куветкина поступила в интернат после получения инвалидности без права вести трудовую деятельность. В свои сорок два года она была женщиной без возраста. Никто бы не определил на вид, сколько, на самом деле, ей лет.
Потухшие глаза загорались лишь иногда, от тайком выпитого спиртного, редкой близости мужчины и, вот в эти минуты забытья, лицо на мгновенье смягчалось, оживало и Галинка казалась вовсе не старой, пугливой, а озорной и вызывающе смелой.
Ей всегда не хватало смелости. За это она себя презирала. Не могла бороться с косностью родителей, неумела говорить «нет», не смела принимать решения, даже выбрать мужчину для себя сама не могла, не смела ослушаться отца, не смела влюбиться, боялась не понравиться, ошибиться, быть осмеянной, отвергнутой и увериться в том, что она и правда никому не нужна кроме родителей.
Мужа ей привели тоже они. Да, вот так и было. После окончания института, сразу после практики и её распределения на комбинат, отец вернулся с работы с гостями. Вечером засватали, а через месяц сыграли скромную свадьбу.
Никто и не спросил Галину: «Нравится, не нравится, так отец решил, так правильно. Кому ты ещё нужна, такая нескладная? Радуйся, что Пётр засматривается на тебя, положительный мужик, чего тебе ещё надо, не девочка малолетняя уже ведь?».
– А чего и правда надо, – с болью думала Галинка?
Бежала на конец пруда, что начинался за огородами соседей и твердила как заведённая, радуясь, что наконец одна:
– Вода, вода, спаси меня – повторяла она свою молитву вновь и вновь, пока не успокаивалась. Пока вода, действительно не уносила все её печали и тревоги. Спокойная шла домой. Покорно жила, пытаясь всех понять, всем угодить, всех порадовать.
Когда Галина почувствовала, что носит ребёнка, она тоже об этом сначала рассказала воде. И снова просила воду защитить и сохранить.
Беременность сблизила супругов. Порой, Галина думала, что отец оказался прав и, лучшего мужа она вряд ли бы встретила сама. Быть может, она полюбит его со временем, и они проживут долгую жизнь, как их родители, ведь когда муж обнимает её, она чувствует себя совершенно особенной, красивой, совершенной.
Работа на комбинате отнимала почти всё время и силы. До декретного отпуска оставалось уже меньше месяца, а ходить становилось все сложнее. Появились отёки, поясница ныла, набрала лишний вес и кучу врачебных рекомендаций. Отказалась Галина от госпитализации. Вот выйдет в декрет и станет тогда лежать целыми днями, сохранять ребёночка и спокойствие семьи.
Преждевременные роды случились на комбинате. Родила несчастная сыночка на шестом месяце беременности. Недоношенного малыша сразу поместили в кувез реанимации перинатального центра. Дивный доктор пообещал, что выкарабкается малыш Галины. Ему ведь совсем немного осталось до семи месяцев, несколько дней и лёгкие бы раскрылись, задышали сами. Теперь, ему помогут, всё будет хорошо, такие детки выживают, главное, хороший уход.
Неделю ребёночек был в реанимации. Галинку пускали к нему каждые четыре часа - сцедить молоко, покормить, посидеть у кувеза. Смотрела Галя на крошечное существо и физически ощущала его боль. Рассматривала ручки, посиневшие ножки, маленькие глазки без ресничек. Доктор сказал, что у ребёночка мёрзнут ножки, его нужно срочно согреть. Галя связала двухсантиметровые носочки из жёлтой мягкой шерсти. Теперь сыночек спал спокойно в огромных для него носках. Это было одновременно трогательно и смешно.
Целую неделю малыш жил без имени. Никто не знал, что будет дальше. После того, как ребёнок поправился на 50 грамм доктор сказал, что теперь он точно задышит сам. Разрешил даже ребёночка окрестить. Конечно, крещение прошло не обычным способом в церкви, но, таинство провели, и сыночек получил имя - Иван.
А еще через неделю Иванушку отключили от аппарата. Лёгкие открылись. Теперь, малыш лежал в специальной кроватке. Из крошечных ручек, ножек, головки виднелись маленькие капельницы катетеры, на концах которых красовались приспособления, похожие на крылья бабочек. В сумерках складывалось впечатление, что над Иванушкой порхает множество голубых бабочек. Это завораживало. Галина подошла к кроватке.
– Что же ждёт тебя, сынок? – думала она, – каким ты теперь будешь?
Отошла к окну, в которое барабанил дождь и через тёмное окно, покрытое грязными потёками увидела во дворе больницы горбатого мужчину. Откуда он там взялся в этот час, под дождём? И почему именно теперь?
Стала Куветкина замечать этого горбуна каждый день, ходит мужчина по двору, словно ждёт чего-то. Идёт от ворот и обратно, и снова возвращается к воротам. Галинку это страшило до обморока, зачем он там ходит вечерами, кто он, чего ждёт, выхаживает?
Смотрит на слабого сыночка и молится о том, что если быть Ивану слабым, ущербным, больным, несчастным, то пусть лучше всё закончится здесь, в больнице. Не справится она с таким ребёнком. Плакала и молилась всю ночь. Под утро уснула крепко, без снов.
Разбудила её главный врач отделения, сообщила, что лёгкие ночью закрылись. Ребёночек, умер.
Галина вернулась домой одна. Ивана Куветкина похоронили. Муж её оставил в этот же день. Жизнь Галины изменилась.
После очередной ссоры с родителями, долгих слёз и взаимных обвинений у Гали случился сильнейший эпилептический припадок.
Лечится пришлось долго, припадки случались всё чаще. Куветкина получила вторую группу инвалидности и лишилась трудоспособности. Жить с родителями она больше не могла. Каждый укор отца или ссора с матерью заканчивались новыми припадками.
Приехала Галина в наш дом-интернат. Прижилась. Появились друзья. После всех перенесённых бед стала Галина свободней. Стала любить мужчин, встречаться с ними вечерами у заводи. Стала выпивать. Любила долгие неспешные разговоры в компании на реке. Часто проводила там целые дни, смотрела на воду и всё повторяла: «Вода, вода, спаси меня. Омой мои беды, укрой мои тайны».
Однажды, так же как всегда, сидела Галина в своей заводи, в тенистой прохладе, когда случился с ней очередной припадок. Упала она в воду и утонула.
Только к вечеру нашли Галину лежащую в воде. Забрала её вода вместе с обидами, болью и страхами.
Двадцать три года уже нет в интернате Галины Куветкиной, а заводь так Галинкиной и называют.
