«Будет мне смерть от Петрова плеча»
Через несколько десятков лет судьба меча переплелась с судьбами муромского князя Петра и его жены Февронии (конец XII — начало XIII вв.). Содержание «Повести о Петре и Февронии», принадлежащей перу церковного писателя Ермолая-Еразма, известно читателям. Зачин её, основанный на муромских преданиях и легендах, содержит упоминание об Агриковом мече.
Началось всё в Муроме в годы правления князя Павла, старшего брата Петра. У Павла была красавица жена, к которой в отсутствие мужа повадился прилетать крылатый змей, принимавший его облик. Княгиня обо всём поведала мужу. Князь долго думал, как извести «врага рода человеческого», и придумал.
«Выведай у змея, — сказал он супруге, — какой смертью суждено ему умереть». Хотя задача была очень трудной, княгиня сумела выведать тайну. «Будет мне смерть от Петрова плеча, от Агрикова меча», — признался змей. Младший брат Павла Пётр слышал об Агриковом мече, но не знал, где его искать. Решив уповать на помощь Бога, пошёл молодой князь в церковь и стал в уединении молиться. И явился ему ангел в образе отрока и сказал: «Я укажу тебе, где скрыт Агриков меч, иди за мной».
Он повёл Петра в алтарь, где в щели между камнями алтарной стены лежал этот меч. Поговорив с Павлом в его покоях и показав ему меч. Пётр пошёл навестить княгиню. И что же он видит? Рядом с княгиней сидит его брат, которого он только что оставил в дальних покоях. Удостоверившись, что в покоях княгини оборотень, Пётр поразил его Агриковым мечом. Но в предсмертных судорогах змей забрызгал князя своей кровью, и тот покрылся гноящимися язвами. Ну а дальше — рассказ о выздоровлении князя благодаря врачеванию девы Февронии.
Что же скрыто за этой легендой? Может, в «заповедных и дремучих, страшных муромских лесах» действительно водились крылатые змеи, принимавшие человеческий облик? А может, скрыты в ней вполне земные дела? Мог ведь какой-то недруг Павла втереться в княжеское окружение, попытаться соблазнить княгиню, чтобы выведать, где хранится заветный меч. Не получилось. Но на «последнем издыхании» мог этот оборотень, к примеру, плеснуть в лицо князя Петра какой-нибудь яд…
И сошлись Хостоврул с Евпатием
Ясно, что драгоценную реликвию стали беречь пуще прежнего. Правда, лежать мечу «без движения» пришлось недолго. Зимой 1237 года к пределам Руси подошли 140 тысяч монгольских конников во главе с Батыем (многие исследователи называют и другую цифру — 300 тысяч человек). Муромо-Рязанское княжество отчаянно сопротивлялось. И всё же 21 декабря Рязань пала.
Но вскоре один из воевод рязанского князя Юрия Игоревича — Евпатий Коловрат, бывший в долгой отлучке, собрал дружину в 1700 человек, и 15 января 1238 года пять тысяч монгольских воинов под предводительством шурина Батыя Хостоврула сошлись в битве с дружинниками Евпатия. Летопись сообщает: «И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполнен силою и рассёк Хостоврула на полы (на две половины. — А.О.) до седла. И стал сечь силу вражью, и многих тут знаменитых богатырей Батыевых побил, одних пополам рассёк, а других до седла разрубил».
В быстротечной схватке отряд Хостоврула был практически весь уничтожен, что озадачило Батыя. Даже если признать, что Евпатий Коловрат был богатырём из богатырей, всё равно как он мог один расправиться с десятками хорошо вооружённых врагов? Может, у Коловрата в руках был Агриков меч? Может, за ним и отлучался он из Рязани, когда узнал о надвигающейся угрозе?
Столкнувшись с невиданным доселе сопротивлением, Батый решил окружить стоянку отряда Коловрата, у которого в живых остались лишь четыреста дружинников, многотысячным войском и подвезти «пороки» (метательные орудия). Не вступая в открытую схватку, монголы забросали отважных русичей камнями. А потом по приказу Батыя воины принесли к нему тело Евпатия Коловрата. В «Повести о разорении Рязани Батыем» говорится: «И сказал царь Батый, глядя на тело Евпатьево: «О, Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малою своею дружиною, и многих богатырей сильной орды моей побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня, держал бы его у самого сердца своего». И отдал тело Евпатия оставшимся людям его дружины, которых похватали на побоище. И велел царь Батый отпустить их и ничем не вредить им».
Директива Гитлера
Знал ли Батый о существовании Агрикова меча? Трудно сказать. По крайней мере, приведённые слова из «Повести о разорении Рязани» внушают надежду, что чудо-меч был вынесен с поля боя оставшимися в живых русскими воинами.
Подтверждением того, что пределов Руси меч не покидал, являются события, случившиеся более чем через семьсот лет после той битвы.
По некоторым данным (материалы засекреченной организации «Аненербе», действовавшей в составе СС), в декабре 1941 года фельдмаршал фон Бок получил директиву Гитлера о запрете обстрелов и бомбёжек пятикилометровой зоны вдоль Оки, от Рязани до Мурома. В эти места была десантирована группа коммандос из «Аненербе», занимавшейся самыми секретными делами рейха: от создания «техно-магических» дисколётов и другого Wunderwaffe («чудо-оружия») до поиска чаши Грааля и Агрикова меча. Декабрь, конечно, не самый подходящий месяц для поисков и раскопок, тем более в условиях боевых действий.
Но, по всей видимости, гитлеровцы располагали достоверными сведениями о нахождении на Рязанщине чудо-меча. Некоторые исследователи считают, что почерпнуть такие сведения они могли из российского летописного свода, перекочевавшего за границу во время революции 1917 года и гражданской войны. Действительно, «научные сотрудники» из «Аненербе» прошерстили все оккупированные страны Европы, пытаясь найти указанные артефакты или свидетельства о них. Зачем было нужно Гитлеру оружие давно минувших дней? Оно что, могло составить конкуренцию «Катюше» или «Т-34»?
Надо знать, что идеология фашизма произрастала из оккультно-мистических корней, питаемых всем, чем угодно: от теории превосходства «нордической расы» до «откровений» германских языческих жрецов. Находилось в ней место и артефактам, которые Гитлер хотел «поставить рядом с собой для ощущения вселенской силы и могущества».
Что касается гитлеровских коммандос, засланных в муромские леса, то, говорят, выбраться за линию фронта смогли только двое из них, с обмороженными и пустыми руками.