Это знаешь как? Идёшь между зелёных колючих, висящих в воздухе пыльных плетей ежевики, между таинственных чужих огородов, где не растут картошка или абрикосы – чаще всего только безымянная трава, несколько рытвин, да чьи-то загадочные, непонятно зачем нужные вещи. Ты один, тебе не очень много лет, и эта старая асфальтовая дорожка сзади дома в чужом микрорайоне – целая легенда. И всё правильно, всё верно, несмотря ни на что и благодаря всему – это твоё место во Вселенной. Дымный, прозрачный воздух правит балом, он дышит тобой, и ты нужен ему, потому что ты ещё чистый, ты ещё ребёнок в душе. Ты имеешь право быть властителем этого мира. И у тебя, надо признаться, неплохо получается. Потому что вместо нищеты ты видишь порядок вещей, и каждой есть своё место и космическое значение. Потому что ты воспринимаешь национализм так же естественно, как и воду – ты вырос посреди него, испытал его на своей шкуре – и ничего особенного. Потому что хмурые люди кажутся тебе странными, одеревенелыми, неживыми – они не могут так, как ты, распялить глаза и вникать, впитывать, внимать этому чистому зову мира, который не нуждается ни в чём, кроме твоей души и зовёт с собой в бесконечное странствие. Он странный и в нём столько историй – только подставляй ладошки! С тихим блеском, как у летних ягод сорванных на общей земле ежевики, эти истории соприкасаются одна с другой, и нет им конца. Конец есть тебе. Если конечно…
Каждый здесь привычно ходил по своей жизни, редко выходя за её пределы. Настоящими учителями становились далёкие музыканты со своими стихами и фильмы, которые снимали не учить, а развлекать народ. Путаница передачи понятий была повсеместной. Но мы были так похожи в своих ошибках с отцами, что результат был примерно одинаков. Привычные неудачи и редкие обретения.
Мы все просто мысли, чаще всего про себя, а не вслух, неоднозначные и непонятные, неясные крупинки чего-то общего, громадного и слаженно стройного. Уметь открыть себя – дар свыше, и не нам решать, когда он есть, а когда нет, это всегда решают другие. Мы можем лишь в неведомом продолжать творить, любить, шагать куда-то. Шагать куда-то вслед за своими шагами, других заведомых целей у нас нет. Просто помнишь эти горные тропинки – они разговаривают по-разному, одна скачет по острым сколам вбитых в сухую глину камней, другая мнётся под ногами среди зелёных платков травы и мха, третья стрелой по посыпанной песком круче и постоянно тянет вниз, манит вверх, но никак не позволяет идти вперёд – только один шаг. Потом ещё один. И так всегда. Всё, что у нас есть – это взгляд вдаль и шаг. Только один шаг всю жизнь. Топаешь, глядишь на реку внизу, на взгромоздившиеся до неба скалы – им нет дела до тебя, но они готовы поговорить. А тебе иногда так страшно, что ты и об этом забываешь, только бы жить. Небо красивое. Не до разговоров с природой порой, когда на фоне её тишины отчётливо слышишь себя.
