Я уселся на край люка, упершись ногами в специальную скобу. Дед застегнул вокруг моего туловища сбрую из матерчатых ремней.
- Держи ружье. Только сразу петлю накинь, чтоб не выронить.
Я накинул ременную петлю на шею и положил усыпитель на колени. Дед уселся за моим плечом с чемоданчиком шприцов.
- А ты, Игорь, смотри по правому борту. Сейчас доберемся до топей и приступим к челночному поиску.
Похоже, в тот день изначально удача была не на нашей стороне. Мы безрезультатно курсировали над болотами и поймой вот уже третий час. Насмотрелись предостаточно на всякое лесное зверье. Вот семейство лосей удирает под укрытие леса, смешно вскидывая голенастые ноги. А вот небольшое стадо оленей пересекает прогалину. Под нами проплывали то густая зелень леса, то прогалины, то желто-зеленая поверхность болот. И только сбежавшего бегемота нигде не было видно.
- Может, он забрел в самые гиблые места, и его засосало? – предположил я.
- Вряд ли, - дед нахмурился. – У него инстинкты болотного жителя. Он не полезет в самые топи. Обошел же он Старицкую топь по краешку. Хоть и сделал при этом изрядный крюк.
- Расскажи, как это получилось, и как ты догадался?
- Потом, вечером. Ты смотри в оба, не отвлекайся!
В безрезультатных поисках прошло еще два часа. Солнце уже клонилось к закату, на прогалины и топи легли длинные вечерние тени.
Из кабины выглянул пилот:
- Пора сворачиваться! Ночные полеты нам запрещены.
- Хорошо, – мрачно ответил дед. – Еще один заход сделать успеем?
- У нас есть еще минут сорок, чтобы вернуться, – кивнул пилот.
- Отлично, тогда давай пройдем ближе к Вилюке. Если там нет – возвращаемся.
Пилот снова кивнул и скрылся в кабине. Вертолет заложил вираж и направился на восток.
Вот под брюхом машины мелькнули строения лесничества, Волчье Зеркало, снова лес, и потянулись заливные луга Вилюкиной поймы.
- Право десять! – заорал из кабины штурман. Вертолёт резко накренился, выполняя маневр. По залитой водой поверхности Алёшкиного луга, вздымая тучу брызг, неслась темная туша беглого бегемота.
- Ага! – заорал дед. – Теперь попался! Давай, заходим на него сзади! Серега, готовься. Стрелять надо в район загривка. Постарайся с первого раза попасть.
Мы снова заложили вираж. Теперь вертолет двигался заметно медленнее и немного боком. Вот впереди показался отчаянно удирающий беглец. Я припал к окуляру прицела, уперев цевье в подставленное колено и свесившись вперед, насколько позволяла страховка.
- Не торопись! – крикнул дед. – Стреляй с короткой дистанции.
До улепетывающего во все свои бегемотьи лопатки зверя было метров двести, потом сто, и вот уже пятьдесят… Я повел стволом и плавно нажал спуск. Ружье с легким хлопком выплюнуло шприц. Дед тут же сунул мне еще один, и я стал судорожно перезаряжать оружие. Попал я, или не попал, мы не видели – бегемот остался далеко позади. Пилот заложил широкий круг, снова заходя к нему сзади. Теперь мы видели, что зверь улепетывает уже не так быстро, как раньше, раскачивается и рыскает, а на загривке в такт рывкам болтается ярко-алый султанчик шприца.
- Молодец! – хлопнул меня по плечу дед. – Давай еще разок для верности!
Кажется, беглец понял, что ему не спастись, потому что прекратил свою безумную гонку, повернулся навстречу медленно надвигающейся машине и, разинув пасть, шатаясь, попер на нас. Я снова прицелился. Теперь это было проще простого. Бегемот удивлённо остановился, захлопнул пасть, сонно моргая крохотными глазками, и вдруг как подкошенный рухнул на бок, взметнув фонтан брызг.