Когда я попал на службу в ряды РА. То, с разочарование, узнал, что стрелять и прыгать с парашютами мы будем редко. А основные наши занятия, будут – мести, копать, носить, мыть и совершать другие необходимые, но совершенно не интересные занятия. В перерывах между этими занятиями мы изучали: строевую подготовку, огневую подготовку, МПД (минно-подрывное дело), а еще висели на стапелях в ПДК (парашютно-десантный комплекс). Ну и были там всякие тактики, стратегии, история и т.д. самым интересным конечно была огневая подготовка.
Показывали разные виды вооружений, от ПМ (пистолет Макарова) до Д-30 гаубиц. Все, что было на вооружении в нашем полку, а еще, я, тогда, первый раз в жизни подержал в руках, автомат Калашникова. Когда мы учили все составные части АК-74М. ТТХ, принцип работы. До сих пор, кстати, не понимаю, для чего простому солдату необходимо знать вес автомата и названия всех его частей. Так вот. Когда мы это все учили, у нас на языке вертелся один вопрос. – Когда мы уже поедем стрелять?
И вот, за несколько дней, нам объявили, что мы поедем на стрельбы. – Вы постреляете. Попробуете, что это такое. Ощутите, так сказать, мощность оружия, его силу. – Говорил нам командир взвода. Мы ему верили и в предвкушении закатывали глаза.
Наконец настал этот светлый день. Нас построили. Назначили трех добровольцев для получения оружия. И вместе с командиром взвода, пошли его получать. Тогда мы еще были в РВПП (рота вновь прибывшего пополнения) по простому, карантин. И автоматы, необходимо было получать в действующих ротах. Там я снова подержал автомат, ощутил его мощность. А затем, получил передозировку мощности, когда на меня навесили десять автоматов, которые щедро раздавал дежурный по роте. Другие добровольцы, пошли получать патроны и тоже сполна познали мощь двух коробков на брата, которые надо было нести почти пятьсот метров.
На самом полигоне было все еще интересней. Мы побегали, по переползали, по штурмовали все пригорки в округе. Снова побегали, поприседали опять побегали. К тому времени, когда раздались первые выстрелы на огневом рубеже, мы уже засомневались, что приехали на стрельбы. Наконец пришел и наш черед мы построились, предыдущий взвод передал нам автоматы и нам выдали по три патрона. Всего три. – Почему только три? – спрашивали мы. – А как же стрельбы? По рожку ведь обещали. – но наше мнение мало кого интересовало. Дальше было. Заряжай, На огневой рубеж марш, Огонь, Оружие к осмотру. И передать автоматы очередным. Три патрона, три выстрела. Мощь оружия я не успел разобрать. Да и никто особо не успел. Зато сын командира взвода, пацаненок 12 лет, высадил целый рожок. Водитель, который нас привез, ну и офицеры тоже по рожку, а то и по два. Потом снова побегали, поприседали, поползали по штурмовали и поехали в часть. Мощность от стрельбы я ощутил слабо, а вот рутину от чистки оружия после стрельб, все ощутили очень отчетливо. Тогда уже стали закрадываться подозрения, что стрельбы, да и вообще учения, не такая уж классная вещь.
Второй эпизод с учениями, был уже зимой. Когда намело кучу снега. И в поле, в которое нас высадили. Его было, местами, по пояс. Задача на учениях, была, разместится, поставить лагерь. Мы расчистили снег, установили большие, сорокаместные палатки, положили на пол настилы из досок, собрали печки и затопили их. Пошло тепло. Пока гребли снег и ставили палатки замерзли капитально. И теперь, каждый стремился пролезть поближе к печке, погреться. Протягивал к буржуйкам закоченевшие руки, снимал сапоги, разминал посиневшие пальцы на ногах. Все стали отогреваться, на лицах засветились улыбки. Пришло осознание о том, что мы справились, сделали важное и большое дело. И тут в палатку влетел командир взвода с криками, что нас "обстреляли", вводная была такая, место для палаток выбрано неудачно и нам всем срочно, нужно менять дислокацию. Снова разбирать палатки, тащить их по глубокому рыхлому снегу почти километр, и снова их ставить. А еще это все усугублялось тем, что уже стемнело, а в темноте, палатки ставить, было сложнее в двойне. На командира полился поток брани. Вспоминали командира взвода, комбата, старшину, министра обороны, президента, армию, а также их мам бабушек, прабабушек и остальную родню до самых питекантропов.
Третий, интересный эпизод на учениях, произошел уже через почти год моей службы. В конце августа. Первым делом, мы погрузили большую часть груза по машинам. «Самых ответственных» (разных хворых, слабых и полудохлых) посадили в эти машины, груз охранять. А сами взвалили на спины РД и оружие, пошли. Пройти необходимо было пятьдесят километров, до полигона. Первые десять километров прошли довольно уверенно, а затем начались вводные. Вспышки то справа, то слева, то с тыла. То самолеты нас «бомбили», то артиллерия «обстреливала», то на засады мы нарывались, то обходили по широкой дуге «заминированные участки». Вспышки, как правило, были в тех местах где были лужи и грязь. Вдоволь наигравшись, командиры перестали давать вводные. Потом им стало скучно и вводные полетели снова. И так продолжалось снова и снова, и снова. К вечеру мы, добрались таки до полигона. Расставили палатки и повалились спать. Утром начались занятия. После обеда зарядил дождь. А после ужина у нас была еще одна «радость». Нашу палатку затопило водой. Вымотанные после занятий, мы, принялись вычерпывать воду касками, обкапывать палатку, перебирать и сушить намокшие вещи. И снова вспоминали командиров, министров, президентов, армию и их родню до питекантропов.
Много было интересного, много случилось за время службы. И хорошего и плохого. И сейчас, оглядываясь назад, вспоминаешь это все, с улыбкой и с небольшой грустью по ушедшим годам.