Гвен не понимала что происходит. Вокруг нее собрались люди с удивленными лицами. Она лежала на холодной земле и смотрела на них. Вдруг, люди начали расходиться, а к Гвен подошел странный, одетый в черный опрятный смокинг мужчина и поднял ее. С его помощью она встала на ноги и увидела впереди себя дверь, ведущую куда-то вниз. Она и человек в смокинге прошли туда и оказались в мрачном и сыром подвале, где находилась маленькая девочка. Ее зеленые, как изумруд, глаза были пусты, а красивые кудрявые волосы развивались от небольшого ветра, идущего откуда-то сверху.
Человек в смокинге подошел, и встал на колени перед ней, а та, в свою очередь, посмотрела на Гвен.
- Особенное место для особенных детей, - сказала хриплым, немного жутковатым голосом девочка. Из ее глаз начала идти кровь, а ее зеленые зрачки помутнели, и стали больше напоминать черную дыру.
Гвен смотрела на это с ужасом, она все никак не могла понять, что происходит, как вдруг, кто-то сзади резко взял ее за плечо.
Она проснулась. Ее руки немного тряслись, а по лицу стекал холодной пот.
Хоть это и был лишь сон, но выглядело это все довольно жутко, - подумала Гвен, стирая со лба пот. Она не хотела думать об этом кошмаре, ведь ей предстояла поездка, которую она очень ждала.
Быстро спрыгнув с кровати, Гвен сходила в душ и пошла на первый этаж, завтракать. Там ее уже поджидала мама, готовя ее любимые шоколадные блинчики. Гвен с восторгом посмотрела на них и бегом, словно она давно занимается легкой атлетикой, уселась за стол, дабы отведать эту вкуснятину.
- Доброе утро, доча, - с любовью сказала мама.
- Обожаю твои блинчики с шоколодам! - показала Гвен.
- Я специально для тебя их приготовила, только оставь мне, я от них тоже без ума, - хихикнула Эмми.
После завтрака Гвен еще несколько раз проверила, все ли она взяла для лагеря, и точно успокоившись, хоть и не на сто процентов, легла на кровать, ожидая время отправления. За окном горело все такое же яркое солнце, что было в последний учебный день. Лучи его попадали в комнату Гвен, но из-за штор, которыми она загородила свое окно, это золотистое свечение снизилось почти на ноль. Гвен не то чтобы не любила солнце, но если за каким-нибудь очередным делом в ее лицо светила яркая вспышка, это заставляло ее немного выйти из себя.
Неожиданно, ее телефон завибрировал. Это было сообщение от Джеймса.
- Доброе утро, Гвен! Ну что, готова отправиться в лагерь?
- Жду с нетерпением, ни о чем другом, и думать не могу! – в ответ написала ему Гвен.
Ее мысли и вправду были переполнены этим местом, о котором она даже ничего не знала. Странно, но так интригующе, - думала Гвен. Лагерь, от которого она не знала, что ожидать, стал для нее мечтой номер один. По-крайней мере на тот момент.
- Здорово! Я приду проводить тебя, хорошо?
- Конечно, я буду рада тебя увидеть перед отъездом! – сразу же написала ему Гвен.
Ей стало немного грустно после этого сообщения, как бы она не хотела в лагерь, гулять с Джеймсом ей нравилось больше всего на свете. Не больше, конечно, маминых блинчиков и динозавриков, но Джеймс был для нее очень дорог. Ее мысли превратились в небольшую кашу из представлений о лагере и в принципе о поезде, а также из волнений о Джеймсе и о его десяти предстоящих днях.
- Ты же не будешь грустить без меня? – вновь с волнением написала Гвен
- Не думай об этом, я буду в полном порядке, тем более помни, что, может быть, я даже заеду к тебе на денечек другой, - с улыбающимся смайликом напечатал Джеймс.
Джеймс всегда был оптимистом. Конечно, он не верил и не заставлял верить, что все и всегда будет хорошо. Нет, далеко нет, но в его речи, в его сообщениях – во всем у него виднелась доля оптимизма, чтобы он не делал – везде.
Улыбнувшись его очередному сообщению, она посмотрела на время и осознала, что время выхода уже поджимает. Взяв чемодан и захватив с собой белую кофту, хозяйка которой просто обожала ее, Гвен вышла из своей комнаты и мысленно попрощалась с ней. Через несколько минут они с мамой уже сидели в машине, готовые отправиться в парк, находившийся в пятнадцати минутах езды от их дома. Пристегнувшись, Гвен воткнула в свои уши свои белые, подаренные на четырнадцатилетие ее родителями наушники. Ее музыкальный вкус был своеобразен, но по-своему уникален. Первым треком в ее плейлисте мог оказаться любой рэп исполнитель, от самых известных до самых малознакомых кому-либо музыкантов, когда уже второе произведение могло и вовсе являться лирическим.
Несмотря на свой странный вкус и взгляд на музыку она любила свой плейслист и каждый раз включала его, когда отправлялась в очередное путешествие на машине. Она положила свою голову на холодное стекло машины и, подобно грустному подростку, представляющего себя в таком же грустном клипе, начала слушать музыку, пока они не приехали до парка.
Прибыв на место, Гвен не увидела Джеймса, что заставило ее немного поволноваться. Она уже хотела написать ему, но, вдруг, сзади кто-то взял за плечо. Она перепугалась и от страха даже немного подпрыгнула на месте. Она на секунду вспомнила свой кошмар, приснившийся ей этой ночью, и по ее спине быстро, будто бы наперегонки, пробежали мурашки. Гвен резко развернулась и увидела стоявшего перед собой Джеймса. Мотая головой, Гвен смотрела на него, но потом улыбнулась, осознавая, что ее страх прекратился. Джеймс всегда приходил неожиданно, но никто не знал, как и когда он появится, это была его главная загадка, разгадать которую за все эти годы Гвен так и не смогла.
- Ты бы видела свое лицо, - с длинной улыбкой усмехнулся Джеймс.
Она легонько ударила его по плечу, но в то же время на ее лице появилась легкая улыбка.
- Доча, кажется, скоро твой автобус отъезжает! – крикнула мама издалека.
- Здравствуйте, Миссис Эмми! – крикнул, как будто бы в ответ, Джеймс.
- Здравствуй, Джеймс! – немного тише, чтобы не вызывать недовольство людей, крикнула мама Гвен.
Гвен показав головой на автобус, намекнула, что ей пора идти.
- Хорошо отдохнуть тебе, и не забывай иногда писать мне, - обнимая ее напоследок, сказал Джеймс. Они с улыбкой посмотрели друг на друга несколько секунд, и Гвен, развернувшись, пошла к автобусу.
- Доча, я буду скучать, - сдерживая слезы, сказала мама.
- Я тоже буду, - показала ей Гвен, но сдерживать слез ей не пришлось. Мама поцеловала ее в щечку и отправила на автобус.
Глубоко вздохнув, Гвен подошла к автобусу, пока ее мама продолжала стоять рядом и немного выпускать слезы. В путь, - подумала про себя Гвен, и зашла в транспорт.