Глава четвертая
Пир, устроенный Коленом в честь рождения нового жителя Голдсборо, был в самом разгаре. Анжелика, на правах хозяйки, сидела во главе стола и рассматривала гостей. Как она была рада им! Радость переполняла ее еще и потому, что ей удалось выжить, спасти себя и детей, вылечить Онорину, которая играла сейчас с детьми в соседней комнате.
Праздник устроили во дворце губернатора. Здесь были и старожилы Голдсборо, и новые поселенцы, которые только этой весной познакомились с Хозяйкой Серебряного Озера. Анжелика с ужасом отметила, что среди гостей было много иезуитов. Сколько бед принесли они ей и ее мужу! Это из-за них господин де Фронтенак потерял свой пост губернатора Квебека, из-за них, точнее, из-за одного из них граф де Ломени-Шамбор едва не убил ее этой зимой. Из-за них она разлучена с Жоффреем…
Жоффрей! Как же я скучаю по тебе, любовь моя! Но ты вернешься, и мы больше никогда не расстанемся! В том, что он вернется, Анжелика была твердо уверена.
Колен Патюрель, сидевший напротив Анжелики, увидел, как она задумалась о чем-то, а потом вдруг окинула всех победным взглядом и улыбнулась. Что пришло ей в голову? Какую победу она одержала сейчас?
В начале праздника, когда все рассаживались, раскланивались и знакомились, он заметил ее беспокойство и догадался, чем оно вызвано. Иезуиты! Да, в этом году их здесь слишком много. Колен затеял строительство большого католического собора, и сам архиепископ де Лаваль де Монморанси приезжал прошлым летом из Монреаля, чтобы благословить строительство. А потом прибыли они. Люди де Гаранда. Колен Патюрель тоже не доверял им и следил за каждым их шагом, но пока все было хорошо. Гугенотов они не трогали, а гугеноты терпимо относились к ним.
***
Справа от Анжелики сидел капитан Эриксон. Этот горбун, как всегда невозмутимый, ощутив на себе взгляд госпожи де Пейрак, поднял голову от тарелки и улыбнулся. Супруга его хозяина всегда вызывала в нем восхищение и трепет. С тех пор, как он, Эриксон, с ней познакомился, прошло уже много лет. Но ни разу за это время она никому не дала повод думать о себе плохо. Недаром хозяин так любит ее! Эта женщина достойна любви королей! Но она, кажется, что-то спросила?
Анжелика решила выполнить просьбу Онорины и обратилась к Эриксону.
- Капитан, можете ли вы отвезти меня с детьми в Монреаль?
- Конечно, мадам. Монсеньор велел выполнять все ваши распоряжения. Корабль будет готов к отплытию завтра. Мы вас там подождем, затем отвезем обратно и сразу же поплывем в Европу. Наша стоянка заканчивается.
- Благодарю вас, капитан. Я буду готова к завтрашнему дню и подготовлю также несколько писем во Францию.
Слева от госпожи де Пейрак сидел молоденький иезуит, который смотрел на нее с нескрываемым восхищением и ловил каждое ее слово. Она едва удостоила его взглядом. Если бы она знала тогда, сколько неприятностей обрушится на нее из-за столь повышенного внимания этого юнца!
***
Выйдя из-за стола, Анжелика решила разыскать Кантора и попросить его сопровождать ее в Квебек и затем далее – в Монреаль. Она отправилась на побережье. Середина апреля выдалась жаркой. Здесь, на берегу, все население Голдсборо спасалось от палящего солнца, хотя вода в заливе была еще холодной и купаться никто не решался.
Она сразу увидела Кантора – в своем белом костюме он выделялся среди толпы. Он наигрывал что-то на гитаре, с которой никогда не расставался. Анжелика застыла в изумлении – малышка Глорианда, игравшая рядом со старшим братом, вдруг запела под звуки его гитары! Правда, в песенке мало что можно было разобрать – близнецы еще не очень внятно разговаривали. Ей сразу же вспомнилась другая картина – маленький Кантор, стоящий в своей кроватке и поющий тулузскую колыбельную песенку, которую она часто напевала им в детстве.
- Кантор, я собираюсь отвезти Онорину в Монреаль. Не согласился бы ты сопровождать меня?
- Да, матушка, с большим удовольствием. Здесь я скучаю, и мне надо немного развеяться. Но ведь отец велел ждать его здесь.
- А мы и будем ждать здесь. Из Монреаля мы вернемся сюда как раз к его прибытию.
- Согласен. Тем более что я обещал своей кузине в Монреале навестить ее еще раз.
- Уж не влюбился ли ты?
- О, нет! Она не в моем вкусе. Моя жена будет похожа на вас.
- Надеюсь, ты никогда не оставишь ее одну.
… На следующий день «Голдсборо» отплыл по направлению к Квебеку, унося на борту семейство де Пейрак - Анжелику, Кантора, Онорину и близнецов. Шарля-Анри, сама не зная почему, Анжелика решила оставить в Голдсборо, под присмотром верной подруги Абигель. К тому же, здесь были его бабушка и дедушка – чета Маниголь, которые были категорически против отъезда малыша.
Глава пятая
Квебек встретил Анжелику и ее семью неприветливо. Новый губернатор, граф де Горреста, никак не мог наладить отношения с жителями Квебека и ирокезами. Назревала война. Люди прятались в своих домах и с подозрением относились ко всем, даже старым знакомым.
Отца де Мобеж, которого вызвал во Францию архиепископ, сменил на его посту иезуит де Марвиль, и это только усиливало всеобщее волнение. Этот иезуит отличался своим фанатизмом и нетерпимостью ко всему, что нарушало религиозные догмы. К тому же, как она узнала впоследствии, сюда прибыл отец де Гаранд.
Маркиз де Виль д´Авре уехал во Францию вместе с Жоффреем, и Анжелика не могла занять его дом без его разрешения. В поместье, которое предназначалось когда-то для мадам де Модрибур - замке Монтиньи, расположился губернатор с его людьми; к тому же, она сама ни за что бы не вошла туда – слишком свежи были в ее памяти ужасные воспоминания.
Жанин Гонфарель, ее давней подруги, тоже не было – она гостила в Бостоне у родственников мужа. Дельфина дю Розуа осталась в Голдсборо. Ей нужно было оправиться после болезни. Анжелика решила остановиться у мадемуазель д´ Уредан, как раз напротив дома маркиза де Виль д'Аврэ, от которого ее одноэтажный дом с фруктовым садом отделял забор. Она не собиралась долго задерживаться здесь – их ждал Монреаль.
Позже Анжелика задумается над тем, почему она велела Эриксону высадить ее в Квебеке. Она отправила корабль в Европу и решила добираться в Монреаль по суше, сама не зная почему. Эриксон, после долгих споров и препирательств, оставив ее в порту, отплыл в тот же день во Францию.
Мадемуазель д´ Уредан обрадовалась появлению Анжелики и разрешила ей с Кантором, Онориной и малышами остановиться у нее. Пустой и тихий дом старой девы наполнился детскими голосами. Онорина, узнав, что мадемуазель д´ Уредан является автором истории о принцессе Клео, пришла в неописуемый восторг и сказала, что хочет узнать, что произошло с этой принцессой дальше. Кончилось тем, что мадемуазель д´ Уредан торжественно пообещала написать продолжение этой истории и переслать книгу девочке в Монреаль.
Узнав о приезде Анжелики, жители Квебека воспряли духом. Они надеялись, что ей, жене человека, который заключил мир с индейцами, ей, которая уже однажды спасла Квебек, удастся разрядить обстановку и не допустить войну. На нее возлагались надежды. Члены Высшего Совета, мессиры Гобер де ла Меллуаз, Мэгри де Сен-Шамон, Обур де Лонгшон, Базиль Голэн, прокурор Ноэль Тардье де ла Водьер, Никола Карбонель, а также мадам де Меркувиль, которая нанесла ей визит в первый же день ее прибытия, теперь были уверены в том, что индейцы не посмеют напасть на город. Жителям Квебека так надоели войны!
При новом губернаторе Квебек разделился на два противоборствующих лагеря. Первый, который возглавил прокурор де Ла Водьер, был в стане противников, а второй, во главе с иезуитом отцом де Марвилем, - в стане сторонников нового губернатора. Мадам де Меркувиль, возглавлявшая братство Святого Семейства, лейтенант полиции Гарро де Антремон, а также архиепископ Квебека и, как узнала Анжелика, Жанин Гонфарель, придерживались нейтралитета, из-за чего и потеряли расположение тех и других. Уважением и доверием паствы по-прежнему пользовался только монсеньор де Лаваль, архиепископ Квебека и Новой Франции. Но его сейчас не было в городе – он, как и каждый год, объезжал вверенные ему земли.
Анжелика за три дня навестила всех старых знакомых - и сторонников нового губернатора, и его противников. Ей казалось, что и те, и другие что-то скрывают от нее. На душе у нее было неспокойно. Беспокойство усиливалось еще и тем, что предстояла разлука с дочерью. Кантор, как умел, успокаивал мать, но ей не давало покоя предчувствие чего-то плохого, что вот-вот должно было произойти. Мадемуазель д´ Уредан, будучи в курсе всех новостей Квебека, сообщила Анжелике:
- В гостиных нашего славного города только и разговоров, что о предстоящей войне. Мнения разделились: одни считают, что вы станете причиной войны, другие – что только вы сможете ее предотвратить.
- Но я не собираюсь здесь задерживаться. Я везу дочь в Монреаль. Завтра, в крайнем случае, послезавтра я отправляюсь туда. Я уже сказала об этом мадам де Меркувиль.
Но этим планам не суждено было сбыться. Утром следующего дня лакей мадемуазель д´ Уредан передал Анжелике, что ее ожидает лейтенант полиции Квебека.
Анжелика, предупредив Кантора и оставив на него детей, отправилась к лейтенанту. «Неужели он еще не закрыл это дело о «Ликорне», корабле Дьяволицы? Что еще он откопал, какие сведения принесли ему его ищейки?»
С бьющимся сердцем она переступила порог кабинета.
Глава шестая
В кабинете лейтенанта полиции Квебека господина Гарро де Антремона ничего не изменилось с тех пор, как она последний раз была здесь. Изменился сам лейтенант: он располнел, и это придавало ему солидности. Этот «честный полицейский», как называла его Жанин, сейчас, как и подобает представителю власти, придерживался нейтралитета. Он прекрасно отдавал себе отчет, чем рискует, не поддерживая политику нового губернатора, но и прекрасно сознавал, что сулит ему в будущем быть на стороне этого самого губернатора. Губернаторы меняются, а друзья остаются, и остаются старые, проверенные друзья, которых ему очень не хотелось терять. И потом, мессир де Антремон считал делом чести и своим долгом сохранять мир между двумя сторонами, а так как он имел друзей по обе стороны «баррикад», то ему это вполне удавалось.
В кабинете уже сидел отец де Марвиль. Полицейский предложил Анжелике стул.
- Итак, мадам, вы вновь в Квебеке.
- Да, но я не задержусь здесь. Я следую в Монреаль и остановилась на отдых.
- Боюсь, что мне придется просить вас задержаться, мадам де Пейрак. У меня есть сведения об интересующем нас обоих деле. Ваша вина почти доказана, и от ареста меня удерживает только присутствие здесь ваших маленьких детей.
- От ареста? Но за что?
- Этой зимой была убита супруга губернатора, мадам де Горреста. Насколько я знаю, она направлялась к вам в Голдсборо.
- Меня не было зимой в Голдсборо. Это смогут подтвердить все его жители. Я находилась в Вапассу, в форте моего мужа.
- Где вы убили шевалье де Ломени-Шамбора, не так ли?
- Шевалье де Ломени захватил форт без моего ведома и в отсутствие моего супруга, хозяина форта. Если бы кто-то так же захватил Квебек, думаю, вы с ним поступили бы точно таким же образом.
- Однако, вы могли договориться, - вмешался отец де Марвиль.
- Граф де Ломени-Шамбор, узнав, что я нахожусь в Вапассу, предложил мне сдаться в плен без боя, а затем отдал приказ поджечь форт. Такие условия договора меня не устраивали.
- Но вы должны были дождаться вашего мужа. Он имеет превосходную способность улаживать конфликты мирным путем.
Анжелику охватила ярость. Ей хотелось схватить этого глупого иезуита за грудки и хорошенько встряхнуть. Но она тут же взяла себя в руки.
- Мой муж, как вам известно, святой отец, находится сейчас во Франции. А путь оттуда до Квебека, а тем более до Вапассу, неблизкий. Раньше весны он бы не успел. Но вы, по-моему, хотели узнать не об этом?
Полицейский вмешался:
- Да, вы правы. Святой отец, вы отошли от темы разговора. Итак, этой зимой на островке возле старой мельницы было найдено изуродованное тело графини де Горреста. У меня есть все основания полагать, что она была убита по вашему приказу.
Анжелика нервно рассмеялась:
- Каким же образом я, находясь в одиночестве в Вапассу, могла отдать приказ о ее убийстве? И потом, с чего бы мне ее убивать?
- Насколько мне известно, именно мадам де Горреста заказала расследование гибели корабля «Ликорна» с «дочерьми короля».
- Но я уже предоставила вам все, что мне было известно по этому делу. К тому же, по слухам, дошедшим до меня в Голдсборо, мадам де Горреста стала жертвой нападения диких зверей.
«Как хорошо, что Кантор успел рассказать мне об этом происшествии и о его участии в нем. По крайней мере, я смогу сослаться на то, что узнала об этом от посторонних. Только бы они не узнали, что он причастен к этому! Если бы здесь был Жоффрей! О любовь моя, как же мне тебя недостает!»
- А голову ей отсекли тоже дикие звери? – отец де Марвиль плохо скрывал раздражение.
- Ей отсекли голову? Бедная графиня! Но… возможно, это сделали индейцы. Они, насколько мне известно, считали ее демоном и даже называли Двуликой.
Кантор, озабоченный долгим отсутствием матери, явился за ней прямо в полицейский участок. Анжелика попрощалась и покинула кабинет в его сопровождении.
Глава седьмая
«Мне нужно все рассказать сыну. Вдруг его тоже вызовут для допроса. Я должна его подготовить». Анжелика, сидя в своей комнате, позвала Кантора. Ее рассказ, особенно то, как с ней разговаривали эти люди, поверг юношу в ярость. Как, его матушку, графиню де Пейрак, допрашивает какой-то полицейский? Да еще и предъявляет ей обвинение в убийстве! Он готов был вызвать лейтенанта на дуэль. Анжелике еле удалось отговорить его.
- Пожалуйста, только не наделай глупостей, мой ангел. Мне достаточно и тех обвинений, которые предъявляют, а если еще и дуэль…
- Но как он смеет! Вас, графиню, знатную даму, допрашивать имеет право только король!
- Король далеко. Здесь все решает губернатор. Вот к нему-то я и отправлюсь. Но сначала нужно отвезти Онорину в пансион. И как можно скорее. Там она будет в безопасности.
- Если вы позволите, это могу сделать я.
- Я буду тебе благодарна.
Анжелика села писать письмо матушке Буржуа. Кантор удалился к себе собирать вещи. Мама права, решил он, сейчас, когда против нее опять плетутся интриги, лучше всего будет обеспечить безопасность хотя бы одному из ее детей. (О себе Кантор и не помышлял, в то время как Анжелика преследовала тайную цель отправить подальше и его – на всякий случай).
Вдруг ей показалось, что на нее кто-то смотрит. Обернувшись, она увидела Уттаке.
- Приветствую тебя, Уттакевата, вождь пяти племен. Что привел тебя сюда?
- Приветствую тебя, Кава. Твоя жизнь в опасности, и я пришел предупредить тебя об этом.
- Ты ошибаешься. Пока меня хотят лишить только свободы, и то, если докажут мою вину.
- Здесь Черное Платье. Тот, который говорил с Текондерогой в Кеннебеке. Он знает все.
Анжелика побледнела. Так вот кто им рассказал! Филипп де Гаранд! Коадъютор отца д´Оржеваля! Но как он здесь оказался? Как он узнал, что она в Квебеке?
- Ты не должна здесь оставаться. Они встали на тропу войны. Эти люди уничтожат тебя.
- Но ведь твои воины здесь, Уттаке? Ты сможешь меня защитить?
- Мои воины не нападут на Квебек, пока здесь ты или дети Текондероги. Текондерога – мой друг, и я закопал топор войны.
- Я не хочу, чтобы ты нападал на Квебек, Уттаке. Пусть кто-нибудь из твоих доблестных воинов будет поблизости, чтобы защитить меня и моих детей в нужный момент.
- Я буду рядом, Кава. – Он исчез так же бесшумно, как и появился. Анжелика улыбнулась. «Индейцы на моей стороне. Кто бы мог подумать, что именно они окажутся самыми верными друзьями Жоффрея!»
Анжелика размышляла, стоя у раскрытого окна. Почти все ее знакомые, особенно те, кто находился сейчас в стане ее противников, узнав о том, что ее вызывали на допрос, старались не поддерживать с ней отношения. Напуганные, уставшие от бесконечных стычек с индейцами жители Квебека, подозревали всех и каждого. Только мадемуазель д´Уредан по-прежнему оставалась преданной ей. Но она ничем не могла помочь, разве что приносила свежие новости. Квебек снова стал враждебным. Снова нужно налаживать отношения с его жителями, снова нужно быть начеку. А ей так хотелось просто отдохнуть в обществе старых друзей и знакомых! «Если бы Жоффрей был здесь!». Он бы обнял ее, успокоил. И обязательно нашел бы выход из создавшегося положения.
…Ей спасли жизнь, сами того не подозревая, близнецы. Они вошли в комнату, и она, отойдя от окна, устремилась им навстречу. В этот момент прогремел выстрел. Но, подойдя к окну, она никого не увидела. Анжелика ругала себя за то, что так глупо попалась, потеряла бдительность. Ведь она даже не надела сегодня свой широкий пояс, на котором всегда носила пистолет! Нужно быть осторожнее.
В комнату, привлеченные шумом, ворвались мадемуазель д´Уредан, ее горничная, Кантор и Онорина. Девочка радостно захлопала в ладоши. «Мама, это война?» - «Во всяком случае, очень похоже на то», - ответила Анжелика. Она неисправима, подумала Анжелика о дочери. По-прежнему грохот сражений доставляет ей радость. Она решила ускорить отъезд Кантора и дочери. Но теперь возражал сын.
- Вы ведь останетесь одна, матушка. Меня не будет рядом, и они вас убьют.
- Нет, теперь я буду начеку. Обещаю тебе соблюдать осторожность.
- Хорошо, матушка. Если вы погибнете, я не смогу показаться перед отцом. Что я скажу ему?
- Я сама считаю делом чести дождаться его и встретить живой, свободной и во всеоружии. Будь осторожен и ты, дорогой, твоей гибели я не переживу.
- Здесь Пьер-Андре, сын господина Мопертюи. Мы отправимся в Монреаль вместе с ним. Он знает здесь каждую тропинку. До свидания, матушка! – Кантор порывисто обнял ее и прижался к ее груди. Сегодня он мог позволить себе такую слабость.
Собрав сундучок с вещами Онорины, ее шкатулки с «сокровищами» и свой багаж, получив от матушки последние наставления и письма для передачи матушке Маргарите Буржуа и господам дю Лу, Кантор с Пьером-Анри и Онориной отправился по суше в Монреаль. У Анжелики немного отлегло от сердца. Сын Мопертюи, их старого, проверенного друга, действительно знает здесь все тропинки, и дорога до Монреаля в его обществе будет безопасной. Она вдруг успокоилась. Хорошо, что они не отправились по реке. Так подсказывала ей интуиция, а она Анжелику никогда не подводила.