Продолжение. Начало тут.
- Вниманию пассажиров. Пассажирский поезд номер 158 Москва – Дальнегорск прибывает на третий путь второй платформы. Повторяю…
Александр вынырнул из воспоминаний и оглянулся вокруг. Он был все на том же вокзале, ожидал свою электричку. Рядом лежала свернутая недочитанная газета «Ведомости», в которой его интересовала только его статья. Он еще раз огляделся вокруг, пытаясь понять, что же его заставило вспоминать именно тот день? Рядом с ним сидела незнакомая ему женщина лет шестидесяти с девочкой примерно двенадцати – тринадцати лет, увлеченно разгадывающей кроссворд. Задумавшись над очередным словом, девочка подняла голову и сказала пожилой женщине:
- Мам Валь, а что это: Египетский фараон четвертой династии. Шесть букв.
Александр автоматически ответил, как будто девочка обращалась к нему:
- Рамзес.
Юная кроссвордистка перевела взгляд на него и в его глаза посмотрели два голубых бездонных озера. Под ними был расположен вздернутый носик. На щеках девочки были видны две ямочки. «Вот оно что – подумал Александр, - она похожа на нее». Девочка наклонилась, пошевелила губами и улыбнулась:
- Подходит. - Потом перевела взгляд на Александра – спасибо.
Александр кивнул в ответ и снова углубился в чтение газеты. Но строки текста расплывались перед его глазами. Он отложил газету в сторону и достал из внутреннего кармана куртки портмоне – визитницу. Открыл её и из маленького кармашка вытащил цепочку с кулончиком. Отложив визитницу на газету, он открыл кулон, внутри которого были вделаны две фотографии – молодой женщины лет двадцати двух и полугодовалого ребенка. Александр посмотрел на фотографии, вздохнул и уже собрался было сложить все обратно, как его отвлек женский голос:
- А это Ваша жена?
Александр повернулся на голос и увидел смотрящую на него ту самую «маму Валю», с которой была юная кроссвордистка. Александр кивнул головой, пытаясь сдержать комок в горле. Потом закрыл кулон, сунул его в кармащек визитницы, но убирать его не торопился – держал его в руках. Женщина покачала головой:
- А что случилось то, а?
- А с чего Вы взяли, что что-то случилось? – парировал Александр.
Женщина вздохнула и сказала:
- Эх, молодой человек. Я уже достаточно пожила и вижу, когда у человека горе. Я и сама осталась одна. Вот только Аленка у меня и осталась. Так что я прошла все.
Александру стало стыдно за свой тон и он поспешил извиниться:
- Вы уж простите меня за резкость. Муторно на душе.
Женщина примирительно махнула рукой и подсела поближе:
- Ты знаешь что? Когда у меня погиб сын с невесткой, я чуть не померла сама. Так одна моя подруга присоветовала. Ты, говорит, Макаровна, поговори с кем-нибудь, излей душу, сразу легче станет. Я сначала не верила ей, а потом поговорила с соседкой и правда, легче стало. Так что ты, милок, расскажи-ка мне, что у тебя стряслось то, гляди и тебе полегчает.
Александр пожал плечами и начал рассказывать. С того самого дня, много лет назад, там, в детдоме. Постепенно он расслабился и его рассказ о своей жизни потек, как ручеек с гор. Он рассказывал о там, как та девочка, которую по иронии судьбы тоже звали Сашей, сначала никого не подпускала к себе, была замкнутой и диковатой. Как Александр упорством и добротой смог растопить её сердечко, а потом подружился с ней. Как потом, спустя годы, эта дружба переросла в любовь. Рассказал он и о том, как они вместе поступали в университет, только он на журфак, а она на исторический. Как закончили и сыграли скромную свадьбу. Как выбивали комнату в общежитии. Как он радовался, узнав, что его молодая жена забеременела, как он надеялся на то, что будет мальчик. О том, как мечтал он сделать будущего сына счастливым, чтобы он никогда в своей жизни не узнал того, чего довелось узнать его отцу. О том, как вместо мальчика его жена родила девочку и плакала, прося прощения у мужа, что родился не мальчик. Как боялась она, что он бросит её из-за этого. Как он уверял её, что никогда в жизни он не бросит её. Как они радовались малышке. И как потом произошло самое ужасное. Жена нашла дальнюю родственницу и решила с малышкой съездить к ней. Александр тогда не смог с ней поехать. И о том, как автобус, в котором ехали его девочки, захватили сбежавшие из колонии строго режима четверо бандитов. Как преследовали автобус с похитителями и заложниками сотрудники МВД. Как бандитам удалось скрыться и как потом нашли сгоревший автобус с обгоревшими телами, среди которых были тела молодой женщины и полугодовалого ребенка. Тела так обгорели, что их было практически невозможно опознать. Только группа крови погибших совпадала с группой крови его жены. И как потом он жил без них более двенадцати лет. Он сам не заметил, как рассказал этой женщине всё о себе, все, что долгие годы держал внутри. Потом объявили посадку на его поезд, он попрощался с женщиной и девочкой, поблагодарил их за компанию и поехал домой, в свой небольшой городок.
Уже в поезде он почувствовал облегчение. Та «мама Валя» была права. Он излил душу и ему действительно стало легче. Единственно, что его огорчало, это потеря медальона. Дело было не только в фотографиях, их у него ещё было много дома. Там, в медальоне, за фотографией его дочери хранился клочок волос, который он срезал с маленькой головки своей дочки буквально за пару дней до того злополучного дня. Все годы после гибели жены и дочери он жил какой то призрачной надеждой. На что? Он и сам этого не знал. Он пытался осуществить мечту своего детства и написать таки рассказ со счастливым концом. Но все его рассказы и новеллы как правило, заканчивались печально и трагически. Не видел он ничего в стиле Хэппиэнд.
Прошло три месяца с того дня, когда он облегчил свою душу той женщине на вокзале в далеком городе. Он по прежнему жил в своей двушке в центре города, писал на заказ и по зову сердца, зарабатывал достаточно для пятерых, а тратил едва ли на одного. За окном уже была зима. Друзья все наперебой приглашают Александра к себе на Новый год. Александр все приглашения отвергал. Он не хотел никуда ехать. Он хотел побыть один в новогоднюю ночь. Опять поставить на старый кинопроектор единственную кинозапись из семейной хроники Зиминых и смотреть ее и вспоминать все, что было в его той жизни, когда еще его Сашенька была жива, когда его доченька весело агукала в кроватке. Ту единственную новогоднюю ночь, которую они провели втроем. И после которой все рухнуло. Он, как и раньше спал не более трех-четырех часов в сутки, а остальное время он проводил либо за компьютером – писал очередной материал или пытался сочинять рассказ со счастливым концом, либо мотался по области в поисках горячих материалов, проводя журналистские расследования.
29 декабря, закончив все дела, он сидел дома, весь день проведя за компьютером. Ближе к вечеру в дверь позвонили. Александр не стал отвлекаться и продолжал работать. Он надеялся, что позвонят и уйдут. Потом последовал второй звонок. Александр оттолкнулся от стола, отъехал на кресле и встал. Потом потянулся и пошел к входной двери, разминая на ходу затекшие суставы. У двери он остановился, вздохнул и, повернув замок, распахнул ее. Уже открыв было рот для гневной тирады он так и замер с открытым ртом. Перед дверью на лестничной площадке стояла та самая юная кроссвордистка с вокзала из другого города. Она была одна а в ее руках была его визитница. Александр опешил:
- Ты откуда? Как ты меня нашла?
Девочка протянула ему его потерянную визитницу:
- Там есть Ваш адрес.
- Ну это понятно. А почему ты одна?
Девочка посмотрела вниз на лестницу:
- Я с мамой Валей. Только она устала и еще поднимается. Вы высоко живете.
- А зачем было приезжать? Можно же было и позвонить, и я бы сам приехал за визитницей.
Девочка смотрела на него пристально и не моргая. Александр опять поразился схожести этой девчушки с его покойной женой. Из голубых глаз девочки выкатились две слезинки, прокатились по щекам и потерялись в ямочках. Девочка вытащила из кармана пальтишка какую-то бумагу и протянула ему:
- Это… Вам…
Александр на автопилоте взял бумагу, развернул и начал читать. С первых же строк этой официальной бумаги у него помутнело в глазах, буквы начали расплываться. Как сквозь сон до него доходил смысл написанного: «… биологические образцы… ДНК… волосы из медальона… образцы тканей Смирновой Алены, тринадцати лет… Идентичнасть 100%». Александр поднял голову и посмотрел на девочку:
- Смирнова Алена… это ты?
- Да…
Девочка уже не просто стояла, она все дрожала и плакала.
Пожилая женщина, как её называла ее приемная дочь, «мама Валя», с трудом поднималась по лестнице типовой пятиэтажки. Уже повернув на последний лестничный пролет она увидела картину, от которой ее сердце учащенно забилось, а из глаз сами по себе брызнули слезы. На лестничной площадке пятого этажа, у открытой двери в одну из квартир стояли двое – мужчина тридцати пяти лет и тринадцатилетняя девочка, вернее стоял он, а девочку он держал на руках, прижав ее к себе. Из его глаз текли слезы, а девочка с плачем повторяла только одно слово: «Папа... Папа...».
____________________________
Спасибо за прочтение. Напишите в комментариях - понравилось ли вам и стоит ли продолжать историю Александра?