КАК ПРЕОДОЛЕТЬ КРИЗИС?
Эпидемия. Кризис. Инфляция. Убытки. Деньги. Зарплаты. Бюджет. Стерилизация денежной массы. Амортизация. Налоги. Антикризисные меры.
В мире все создано по двое. Каждый кризис – это потери и шанс одновременно. Я не сторонник нагнетать истерию. Она – не лучший помощник в трудной ситуации. Острая фаза рано или поздно останется позади. И уже сейчас надо спокойно и взвешенно говорить о будущем. О трудностях, которые уже сейчас ждут каждого.
Как облегчить бремя экономических потерь? Это главное, что справедливо волнует каждого. Потери накапливаются в домашних хозяйствах: их съедает инфляция, постоянные, и часто экзотические изменения налогов, платежей, тарифов. Людям несет потери политика банков, страховых компаний, реформы образования, медицины… Потери пришли из нашего «вчера». Они нарастают сегодня. Они будут завтра. Что к этому добавит в ближайшем будущем карантин от коронавируса и как это преодолеть?
В конце марта 2020 в России (и не только) объявлен нерабочий (почти месяц!) режим в экономике с сохранением зарплат и через это, надо полагать, – налоговых платежей для нужд бюджетников. Сегодня это обсуждают все. Главное - где взять для этого деньги, и каковы будут последствия?
И тревога эта не напрасная. Представьте себе колхоз и трудодни. Трудодни начисляются за выполненную работу и созданную продукцию. Это неразрывная пара. Но вот объявили карантин: никто не работает, но трудодни начисляются. Коровы не подоены. Скот не накормлен. Урожай не убран. В итоге осенью неизбежно возникнет проблема: чем отоварить трудодни?
На производстве эта проблема гораздо сложнее: как вернуть кредиты? Как списать неизбежные потери на непрерывных обслуживающих процессах на производстве, когда нет выручки? Как оплатить аренду? Как восстановить запасы, если встали поставщики по кооперации и нет средств для расчетов с ними? Как погасить штрафы за неисполнение договоров и т.д. и т.п.? … В итоге произойдет неизбежное – балансы реального сектора будут перекошены и наполнены убытками. Произойдет падение чистых активов и оборотных средств. Начнутся остановки производства, неплатежи, скупка долгов, банкротства… А в это малый и средний бизнес зачастую вкладывал все, что было накоплено в семьях. За этим сократится объем национального кредита в банках. Систему расчетов наполнят векселя с неясным обеспечением. Возрастут дефициты бюджета. Опять вырастет дефицит пенсионной системы. Снова, по исчерпанию средств ФНБ, будут востребованы ГКО, как в 1998 году. Частная экономика начнет выпуск суррогатов денег. Далее … по кругу тех лет к новым потерям домашних хозяйств российского этноса.
Следствие экономических потерь. Мировые дискурсы. По той или иной схеме эта картина возникнет во всех странах. На волнах инфляции и расшатанных курсовых соотношениях валют выйдут строить пирамиды игроки в криптовалюты, в т.ч. биткоины. По своей сути это «бронзовые» векселя с неизвестными эмиссионными центрами и неизвестным обеспечением. Одно время, пару лет назад, на эту тему пошумели законодатели и… успокоились. Или им помогли успокоиться… А инфекции от распространения криптовалют будут посильнее коронавируса.
В итоге всех этих сложных процессов мировую экономику и валютную систему ждет большой цикл перераспределения собственности на активы, переформирование расклада кредиторов и должников в глобальной системе коллективного долга и переустройство экономических границ крупнейших мировых кредитных центров.
Лечить такую болезнь сложно, но вполне возможно. И делать это лучше заблаговременно.
Немного истории. Подобные процессы особо ярко возникали в периоды войн и революций. Это проблема носит название ликвидации накопленных дефицитов войны, когда население в большинстве своем отвлечено от производства потребительских активов. Плюс к тому накладываются потери материального богатства от военных действий. Тем не менее, населению, кто находится в окопах или в оборонке, зарплаты начисляются. Но при этом деньги накапливаются и портятся инфляцией. Поэтому после войны нужны новые деньги. Так возникает потребность в денежных реформах.
Новые деньги, как наркотик,– с ними сначала легко и приятно, а расплата будет потом. Так работали гринбеки в США после гражданской войны в середине XIX века. Так работали перевыпуски рублей в России с серебряным, золотым стандартами после войны с Наполеоном и после Крымской войны. Так сработала несогласованная с НЭП денежная реформа в СССР…
Это были попытки решать проблему ликвидации плохих денег в экономике через выпуск новых денег. И все скоро заканчивалось неудачей. Это происходило оттого, что проблему решали со стороны денег, забывая или не замечая при этом вторую ее сторону – необходимость восполнения дефицитов активов. Повторю: деньги и активы – это неразрывная пара. Деньги возникают в экономическом процессе в момент начисления заработных плат при создании активов. И исчезают, когда активы поступают в конечное потребление домашних хозяйств. Приведенный пример трудодней в колхозе (в недавнем советском прошлом) – это самый наглядный пример.
Проблема горячих денег. Итоговая картина макроэкономической ситуации, в которую вступает Россия (и не только) состоит в том, что в экономике образуется козырек горячих денег по отношению к имеющимся чистым активам (а это - конечное обеспечение денег). При этом распределение денег через оплату труда в накоплениях населения напоминает худшие времена феодальных эпох.
В теории при козырьке горячих денег имеются два выбора. Либо уменьшать (стерилизовать) объем денег, либо увеличивать активы. Монетаристы всегда выбирают стерилизацию денежной массы. В этом, кстати, была суть «шоковой терапии» в России в 1992 году. Смысл ее был примитивный: пусть спрос и предложение сами собой уравновесятся через свободные цены. Но накопленные дефициты активов вызвали гиперинфляцию, которая в итоге зачищала и сами активы, а через это - население. Зачем это было рекомендовано нашей стране? Я полагаю, что постсоветская Россия была нужна в системе глобальной экономики в качестве должника, но не кредитора (здесь я говорю о величине и качестве чистых активов российской экономики, но не имею ввиду сальдо финансовых потоков в платежном балансе). Этот старт и определил тогда весь последующий вектор формирования сегодняшней действительности.
Вернемся к нашей действительности. После эпидемии коронавируса (если она вообще существует) горячие деньги и потери активов неизбежно вызовут волну инфляции. С этим придется столкнуться неизбежно и надо готовить меры для профилактики этой экономической заразы уже сейчас.
По моим многолетним наблюдениям в среде современных управленцев и менеджеров нет ясного понимания причин инфляции. Не имея опыта практической работы на производстве, в подавляющем большинстве они оперируют штампами монетаризма: мол, инфляция – от нехватки товаров и избытка денег. Это мой упрек и к высшей школе, работающей преимущественно по монетарным образовательным кейсам. К великому сожалению лишь единицы управленцев прослеживают связь инфляции с дефицитами чистых активов товаропроизводителей.
Но хотим мы этого или нет, а преодолеть инфляцию будет возможно, лишь преодолев возникшие дефициты активов.
Какие шаги не следует делать на государственном уровне? В арсенале монетаризма часто используется примитивное проверенное средство – забирать, якобы, «излишние» деньги из экономики через увеличение резервов коммерческих банков в активах главного регулятора – Банка России. Это называется стерилизацией денежной массы и делается такая стерилизация, как говорится, в одно касание через корсчета банков в расчетно-кассовых центрах Банка России. Но после этого «лекарства» возникают балансовые проблемы у коммерческих банков, и все будет переложено на карман населения – пойдут вниз проценты по вкладам и вверх – по выданным кредитам. Элиты, обладающие экономической властью, также переложат свои потери на работников и население. Далее - круг обнищания и новая волна депопуляции.
Альтернативные предложения – подать в экономику денежную эмиссию – тоже не решат проблему. Последствия роста козырька денег и инфляции будут такие же тяжелые. Однако исключать то, что будет принято решение «залить экономику деньгами», не следует. Это с XVIII столетия и до наших дней в истории России делалось неоднократно.
Можно ожидать, что стороны бюджетной политики будут востребованы скрытые и не очень изъятия из активов Банка России для пополнения доходов бюджета. Это уже проходило в бюджетном законодательстве 1990-х, когда законодатели разрешали Минфину погашать прежние госзаймы по номиналу и без процентов. То же касается изъятия большей части прибыли Банка России в бюджет. Замечу, что прибыль вообще-то изъять нельзя ни каким способом. Ведь прибыль – это расчетный показатель и она существует лишь на бумаге. На деле происходит изъятие активов регулятора в размере прибыли. А это, как говорится, другая картина маслом. Ведь баланс любого Центрального банка устроен так, что все убытки активов от подобных решений будут, в конечном счете, возмещены денежной эмиссией. А увеличение доходов бюджета от подобных действий – это также рост горячих денег и новая инфляция.
Главный вопрос, который надо решать в отношении неизбежной уже инфляции – куда направится и где разместится инфляционная наценка. В какой части системы национальных или зарубежных балансов осядет эта тяжелейшая для россиян ноша?
В домашних хозяйствах? В балансах предприятий? В балансах банков и иных кредитных организаций? В бюджете государства? Или, как это традиционно происходит, - в «серой экономике» с оффшорными счетами? Будет итогом всего этого рост благосостояния населения или банкротства и передел собственности с неизбежным переделом власти?
Надо искать другой путь, эффективный и справедливый. Это уже к теме социального государства, коим по Конституции (7 статья) объявлена Россия.
Полагаю, что было бы правильно и справедливо напомнить опыт финансирования военных нужд в годы Великой отечественной войны. Не копировать, но напомнить. В те нелегкие годы функцию стерилизации горячих денег и перевода этих денег во внутренние инвестиции выполнял госзаем у населения из начисленных зарплат. В заем шла большая часть денежного довольствия солдат, офицеров, работников предприятий… Через заем одни зарплаты помогали финансированию других. Плюс к этому в 1947 была проведена денежная реформа. Она буквально срубила денежную массу «серой» экономики, возникшую на спекуляциях от военных поставок, и подняла официальные накопления тех, кто воевал на полях сражений и трудился в тылу.
В современности схемы займов изменились, но остаются востребованными. Так, например, США периодически вводят для компаний режим выплат части зарплат и дивидендов опционами акций американских же компаний. Так доллар вместо пополнения объемов горячего капитала становится внутренними инвестициями и помогает ликвидировать возникшие дефициты чистых активов. Этим же увеличивается и доля промышленной собственности, которая принадлежит большинству населения.
Имущественное положение среди населения России сегодня поляризовано до крайности. По разным оценкам более половины россиян вообще не имеют накоплений. Это следствие многолетних потерь чистых активов экономики на фоне роста валового выпуска. Россия давно втянута в режим высокооборотных активов со спазмом ликвидности для приема инвестиций. Эту тему надо вносить в государственную экономическую политику и в цели национального развития. Более подробно я раскрыл эту тему в интервью «Активы, кредит и процветание».
В этой ситуации уже сейчас было бы полезно предложить экономическим элитам (и не только) направлять часть своих доходов на покупку акций в российской экономике. И этим процессом важно управлять в смысле определения национальных приоритетов для таких инвестиций по отраслям и территориям. И обязательно дополнять это установлением премий по амортизации Основного капитала в компаниях, получающих подобные инвестиции.
В пакете антикризисных мер надо не забыть сделать еще одно важное дело. Следует обязать собственников (в том числе управляющих долями государства в компаниях) вернуть регистрацию основных фондов из офшоров в национальную юрисдикцию (туда, десяток лет назад, в ответ на фискальную и амортизационную политику Налогового кодекса увели регистрацию своих основных фондов почти все крупные российские компании). Тема офшоров растет из тех самых «тучных нулевых». С этим российская банковская система лишилась значительной части амортизационных накоплений, которые являются основой «длинных денег» в экономике и важнейшей частью национальных кредитных ресурсов. Думаю, что рано или поздно это станет предметом специального расследования и получит соответствующую законодательную оценку с неизбежной реформой самой налоговой политики.
Перенос антикризисных инструментов с чаши денег на чашу активов - это шанс для технологического рывка и роста благосостояния большинства населения. Тогда и горячие деньги будут связаны, и активы для обеспечения рубля возрастут, и большая часть населения не пострадает, и причины инфляции через восстановление чистых активов будут устранены.
Будет на это политическая воля или нет, кто будет обладать итоговой выгодой от антикризисных мер – покажет время и те, кого мы выбираем.
Николай Савельев,
действительный государственный советник Российской Федерации 2 класса, депутат Госдумы ФС РФ 2 созыва, советник председателя Госдумы ФС РФ в 2001-2003 гг.