- Мое искусство -- для людей, составляющих элиту. Христос проповедовал тоже элите -- рыбакам и проституткам. Все мои спектакли только о себе и для себя.
- "Искусство принадлежит народу", -- сказал один паразит. Какому, матка боска, народу? Неужто "новым русским", которые нажрутся и на досуге придут в театр? Искусство принадлежит только тем, кто им занимается непосредственно. Поэтому мне остается лишь молить Бога, чтобы рядом со мной были люди, которые веруют так же, как я. Или хотя бы один человек. Тогда мы будем вместе стремиться к небу. Это почти нереально. Но в это надо верить. А иначе и жить не стоит.
- Люди превратились в автоматы для удовлетворения своих потребностей, человек начинает пожирать самого себя и окружающих. Он мечется, как больное животное, и не может достичь неба. Потому что нет крыльев, которые дает любовь. Она стала редким гостем на земле, она, увы, агонизирует.
- Да, я сумасшедший. Искусство -- это вещь, не имеющая прямого отношения к реальности. Оно занимается тем, что вырабатывает положительные эмоции, адреналин. С Достоевским периодически случались припадки падучей, из которых он выходил только благодаря творчеству. И после каждого припадка у него появлялось вдохновение! Не знаю, искусственно ли он доводил себя до такого состояния или это в него было заложено свыше, но очевидно одно: в результате такого неблагополучия в организме рождались гениальные произведения.
- Театр начался с того, что человек зажег костер и при свете увидел полет птицы. И в этом первом актере мира моментально родилось желание взять природу в партнеры. И победить ее. Оказалось, преодолеть огонь нелегко. И крылья просто так не появляются. И тогда человек понял, что только в игре, только через свое воображение, через эту невероятную тягу к небу он собственные руки может превратить в крылья.
- А потом он столкнулся со смертью. И вновь оказалось, что только в игре можно ее обхитрить, поставив баррикаду-спектакль. Эти чудодейственные доски -- единственное место в мире, где смерть не торжествует: актеры непременно выходят на поклон.
- Это ерунда, когда говорят, что я довожу своих артистов до запредельных состояний, когда они, что называется, себя не помнят. Господи, сколько лет идет "Гамлет" -- величайшая трагическая пьеса, но еще ни один Гамлет не потерял рассудок. И ни один Отелло, ревнуя Дездемону и уничтожая все вокруг, не задушил по-настоящему. Искусство -- поразительное отключение от реальности. И играя даже отрицательные, "черные" роли, артист снимает со своей души всю грязь. Почему и говорят, что человек искусства отмечен поцелуем Бога. Только в творчестве -- на сцене, в музыке, живописи -- человек избавляется от всего бесовского.
- Полет -- естественное стремление. Многие до сих пор задаются вопросом, как Сережа Маковецкий, лежа в "Лолите" на оси треугольника головой вниз, мог произносить монолог, ни разу при этом не упав? А на самом деле все просто: Сережа -- в полете, он вышел на рубеж, за которым полная прозрачность собственного тела. За которым нет материи, где возможно все. Значит, в человеке есть такие неизрасходованные ресурсы, к которым ни наука, ни даже религия не обращаются.
- Энергетически человек запрограммирован на 300 лет -- просто некие божественные структуры, в нас заложенные, мы не используем. Равно как и клетки мозга -- их возможности используются всего на пару процентов за всю жизнь! Нам куда проще броситься к примитиву. Когда приезжает балаган на городскую площадь, все несутся на звуки барабанной дроби. Для меня это полный Ленин, говоривший, будто искусство должно быть понятно народу. Но когда искусство опускает народ до низменного животного начала, это означает одно: легче ползти на четвереньках, чем обрести крылья.
- Цель искусства -- наслаждение. Поэтому, скажем, в "Саломее" голову Иоканаана мы не показываем окровавленной или катящейся по полу. Она у нас просто такой же символ, как и белая хризантема, обозначающая жертвенность. Это и есть цена вхождения человека в искусство. Эту цену заплатили Гумилев и Цветаева. Оскар Уайльд прожил после тюрьмы только два года и ничего не написал. Когда он вышел из тюрьмы, он уже знал, что не напишет ни строчки. А когда ушло искусство, ушла жизнь... Это и есть расплата за наслаждение -- твоя голова.
Записали Чарна Рыжова, Андрей Шаврей (с) "Лилит"