- Андрюха валится! - закричал Сережа, и был совершенно прав. Дельтаплан с нашим товарищем падал. Мы стояли на самом краю Волжского откоса в деревне Кадницы, что недалеко от Горького, и смотрели, как наш друг и соратник попал в смертельную ловушку. Аппарат стремительно пикировал вертикально вниз почти над нашими головами.
- Он попал в ротор, - говорил Сергей, скрипя зубами от бессилия, но это мне было и так понятно. Андрей погибал, а мы не могли ничего сделать. Стал доноситься приближающийся гудящий звук предельно напряженного крыла. Но пилот на сдавался. Мы видели, что он стоит в стойке на руках, упираясь в перекладину трапеции, но не может побороть динамики пикирования.
- Только бы антипике успели сработать, - бормотал Сережа вслух нашу общую мысль, - Только бы успели!
Если приспособления, поднимающие по краям крыльев заднюю кромку паруса, не дадут эффекта и не выведут аппарат, то нашего друга ждала встреча с крышей ближнего к обрыву деревенского дома, и почти неизбежная гибель.
Описывая этот волнительный момент, Уважаемый читатель, я каюсь, что совершенно не ввел Вас в курс дела. А все начиналось очень рано субботним утром, когда четверо молодых людей -студентов Горьковского политеха привязывали чехол с дельтапланом на багажник горбатого запорожца.
Трое из нашего коллектива, Андрей, Сергей и я, тяжело болели дельтапланеризмом, как коронавирусом, и были счастливыми обладателями аппарата «Славутич УТ»- единственного серийно выпускавшегося в СССР. Конечно, эта дельта была учебной, тихоходной и устаревшей по сравнению со спортивными аппаратами. Зато наш испытанный сокол всегда готов был нести в небо.
Хорошо быть пилотом и жить в горах. Любая высота для старта доступна, пари – не хочу. А куда податься бедному студенту в нашей равнинной местности? Мы облазили все городские холмы и откосы, и очень хотели расширить географию полетов, но со средствами перемещения было напряженно. Поэтому приняли в наш союз страстного автолюбителя Володю, единственного на потоке обладателя личного автомобиля!! Того, что на фото.
Первую совместную экспедицию мы назначили в деревню Кадницы, где, судя по карте, Волжский откос имел наибольшую высоту в окрестностях- примерно 110 метров. Переночевали с
пятницы на субботу у меня дома, чтобы на рассвете отправиться в путь. Солнце грело землю, и раздувало нужный нам северный ветер, обещая удачу.
Единственное лысое место, пригодное для старта определилось сразу: это был небольшой выступ на откосе, на котором стояла заброшенная старинная кирпичная церковь. Деревянные купола и крыша колокольни давно разрушились, но облупившиеся толстые стены были еще прочны. С пятачка земли между стеной и обрывом открывался потрясающий вид на Волгу, которая протекала не под самым обрывом, и внизу просматривалось место для посадки. Вот только рядом с нами от деревни за храмом шла вниз местная высоковольтка на деревянных столбах, ограничивая движение вправо.
Я слетал на разведку погоды. Ветер был, как по заказу, ровный и мягкий, и усиливался. Второй полет получился еще лучше, почти без потери высоты. Потом Сережа решил выпарить во что бы то ни стало, и, рискуя, навалился в воздухе на высоковольтные провода. Спасаясь, он накренил аппарат и, как канатоходец, умудрился обеими ногами оттолкнуться от одного провода. Славутич послушался, и ушел влево, а у нас, троих зрителей этого фокуса, чуть не оборвалось сердце. Андрей тоже завершил свою первую серию полетов удачно.
Ветер крепчал, и стучался прямо в наши души, любезно приглашая на рандеву. Андрей встал на страховку, я стартовал и уже через десять секунд очутился над церковью. Я увидел замшелую купольную кладку, и с восторгом почувствовал себя королем небес. Воздушные потоки держали крылья в незримых ладонях, и я мог лететь куда хочу и сколько угодно. Если уважаемый читатель не имел такого личного опыта, то поясню, что чувствовал чистое счастье, какое бывает только с любимой женщиной.
Сделав несколько проходов на километр вдоль откоса, я стал приглядывать место для посадки. Вниз под гору идти не хотелось, чтобы не терять времени на вытаскивание аппарата. Весь край обрыва, кроме места старта, порос высокими деревьями, но за ними недалеко было вспаханное поле. Вроде идеально, сперва подумал я. Однако над полем мог быть нисходящий поток. Над склоном ветер уходит вверх, а потом стремительно опускается, образуя ротор- опасную невидимую карусель. Вместо поля я ушел максимально далеко за деревню, развернулся, и, теряя высоту, пошел обратно к храму, почти чиркая животом по крышам домов. Вблизи старта был небольшой овражек, куда я благополучно и притулился. Потом выполнил еще один полет, и отдал аппарат товарищам, сгоравшим от нетерпения.
Андрей проверил подвеску, и встал на старт, а Сергей на страховку. Надо сказать, что из нашей троицы Андрюша был самый бесстрашный и энергичный. Вот его классический идеальный старт.
Он ушел в голубой простор, как улетает вдаль гордый альбатрос. Видно, что его накрыло исполнение мечты, он приклеился к небу, и назад не собирается.
Но совесть взяла свое. Беспечный летун вспомнил про нас, и было видно, что он, как и я, ищет место посадки. Аппарат прошел над нашими головами на высоте метров в 80 -90, и пилот махнул рукой в сторону поля.
- Зря он туда хочет садиться, по-моему, там нисходящий, - сказал Серега, и я согласно кивнул. Но Андрей уже разворачивался, а мы с тревогой следили за его эволюциями. Еще мгновение, и дельтаплан, как- будто споткнувшись, повалился вниз.
- Только бы антипике успели сработать, - бормотал Сережа, как мантру - Только бы успели!
Мы замерли в ожидании близкой развязки, но надеясь на лучшее. Высота была меньше двадцати метров, когда аппарат резко прекратил падение. Антипикешки справились! Неистово гудя парусом, Славутич промчался над крышей дома на предельной скорости, как истребитель Первой мировой воины, и скрылся из глаз, погрузив нас в пучину неведения. За годы наших занятий мы с Сережей видели десятки травм и падений, и всегда жестокий удар о планету сопровождается гулким звуком, который ни с чем не спутаешь. Мне показалось, мои уши, да и Сережины тоже, вытянулись, как у зайца, в сторону удалившегося аппарата. Мы напряженно ждали секунду, другую, третью еще одну, но звука не было! И, сорвавшись и места, как два спринтера, мы побежали изо всех сил.
Аппарат должен был упасть в деревенские огороды, которые жители разбили за задними дворами своих домов. Мы ломились напрямик, перепрыгивая грядки и перемахивая через невысокие заборы, как два паркурщика. Ни на первом, ни на втором, ни на третьем участке аппарата не было. Наконец на шестом мы увидели небесного скитальца. Андрюша был жив он стоял на ногах, совершенно обалдевший, и глаза его были квадратные. На невысокой одинокой яблоне за его спиной висел наш многострадальный Славутич, почти полностью закрывая собой дерево. Консоль правого крыла была сломана и безжизненно уткнулась в землю. Это благословенное, самим Создателем помещенное на пути аппарата растение приняло весь удар на себя, и самортизировало падание. Говорю сразу, что яблонька, накрытая парусом, почти не пострадала, только несколько мелких веточек сломались.
Мы бросились к нашему другу, и зажали его в общем объятии.
- Да тише Вы, больно же! - говорил Андрей, и было видно, что его накрывает отходняк. Уже потом, когда он снял куртку и рубашку, мы разглядели, что через все его тело идут синяки от ремней подвески, такой силы был динамический рывок.
Старая бабушка- хозяйка дома только выглянула из-за угла, не решаясь подойти, впечатлённая авиакатастрофой на собственном огороде. Критически оглядев нанесенный нами ущерб, и поняв, что он невелик, мы прокричали извинения и ретировались с максимальной скоростью. Вчетвером с подоспевшим Володей, вытащили покалеченный аппарат через плетень на поле и перенесли на место старта. Когда первой прилив безумной радости за Андрея прошел, мы разобрали дельту и оценили повреждения. Даже порывались чинить на коленке сломанную дюралевую трубу, уж очень звал чудесный ветер, но здравый смысл все же возобладал, надо было возвращаться.
На следующий день аппарат мы, конечно, починили в лучшем виде. Это приключение стало бусинкой в череде наших летных буден, но яркой и запоминающейся, которую приятно достать из глубин памяти. Потом жизнь нас развела по разным городам и даже странам. Автолюбитель Володя стал главным инженером Горьковского завода спецавтомобилей. Сережа лучшим конструктором- корпусником Зеленодольского ЦКБ, а потом судостроительного завода им. Горького. Он ездил, как представитель предприятия, сдавать построенные корабли. А главный герой моего повествования Андрей Александрович Билык, стал главным инженером.
Чернобыльской АЭС, на которую прибыл сразу после аварии в 1986 году. Андрей много лет, и по сей день, бессменно служит на этой высокой должности, пережив и превращение Украины в заграницу, и майдан. Он награжден украинскими государственными наградами, а теперь вот борется с короновирусом, как и мы все.
Так что здоровья всем нам, Уважаемый читатель, и счастливого окончания всех напастей!