На работе все свалилось сразу кучей. Там был аврал разборок со строителями, подрядчиками, администрацией, банками. Я носилась, высиживала, караулила, ругалась, угрожала, подлизывалась – короче, занималась реальной организаторской деятельностью. Это вернуло меня «с того света»
Передавая презент, привезенный Айнурой малосольную рыбу, самому Виктору Семеновичу, я рассказала еще и про сплав, и про Айнуру. Увидев ленков, он развернул пакет прямо у себя в кабинете, и аж подпрыгнул! Глаза потомственного рыбака и охотника радостно загорелись. Он подробно выслушал, как я выволокла своего первого тайменя, рассказал пару историй про свои удачные рыбалки, и пришел в невероятно - радостное расположение духа, узнав, что ленков поймала Айнура. И заявил:
- Да! Ее бабка могла бы гордиться внучкой!
Как бы между прочим, я спросила, кто ему рассказывал про бабушку Айнуры?
- Да генерал Федоров. Он, оказывается, был знаком с ее прославленным дедом и с ее невероятной бабкой, которая вырастила их с сестрой, как мать. Как-то рассказывал на одной теплой встрече, что чуть не женился на ее сестре, ну вы это, наверное, знаете. Лично рассказывал.
- Ну, про ее бабушку ходят легенды. - я вступила на скользкую почву, потому что впервые вообще услышала, что у Ай есть бабушка, и что она внучка знаменитого генерала.
- Да уж, она из рода бывших императоров Алтая - уж круче некуда. Мне не удивительно, что она такая необычная, и столько знает. Вот так. Кого тут только в Сибири не бывало: и цари, и вожди, императоры, герои, злодеи, и до сих пор все это так и идет. А вы откуда родом, все хотел вас спросить?
Я назвала поселок.
- Хорошо, деревенская, старательная. А ваш папа кто, извините за любопытство?
- Он был серьезным ученым, в закрытом институте работал, над стратегическими проектами, - и я назвала его фамилию и имя.
Виктор Семенович удовлетворенно хмыкнул.
- Так вот откуда ветер дует! Вот откуда вы у нас такая. Слышал я о вашем отце, могучий был человек, такими проектами ворочал, такие дела делал. Сожалею, что не работал с ним, да я тогда был молодой партийный управленец еще, но с твоим отцом сам Курчатов и Захаров за ручку здоровались. А в вашу глушь, видимо, угодил - сослали. Да, было лихое время. Нy, а как у тебя дела с "Проектом"? – поднял он голову.
Я начала рассказывать про узкие места и про то, что сделали.
- Вы знаете, мне постоянно предлагают «откатить» деньги, даже взятки предлагали. Порой создается ощущение, что люди переживают не о деле, а как - бы что-то уволочь. Даже в банке и то мне намекали, что я могу иметь выгоды, если не буду выжимать из них перечисленные средства и не буду угрожать и ругаться. Если честно, я порой в недоумении. Попадаю в очень сложные ситуации, потому что понимаю: если я не пойду на какие-то нарушения, то дело не сдвинется.
- Ну вот, вас начали учить настоящей реальности. К сожалению, она сегодня не такая благовидная.
- Скорее, «объезжать», как они выражаются.
Виктор Семенович посерьезнел:
- Будьте осторожны с выводами, и главное, действиями. Не секрет, что взяточничество и расхищение государственных средств существует как факт, и как реальность в нашей среде. Выработайте свою позицию и придерживайтесь ее. Никогда не принимайте решение, не выяснив всех условий действия. Не вздумайте, по своей молодости и порывистости, начинать войну, пытаться кого-то призвать к ответу или посадить, даже если будете знать о противоправных фактах. Если станет трудно - посоветуйтесь со своей сестрой, придите ко мне. Слишком все стало неоднозначно. Слишком перепутались параметры добра и зла. Старайтесь такие вопросы переложить на кого-нибудь другого. Скажите, что без моей команды, или команды моих замов, вы не уполномочены решать такие вопросы. Но не высказывайте своего мнения коллегам. Тем более, не вздумайте об это писать в газете - для этого есть другие. Вы можете реально испортить не только свою карьеру, но и жизнь. Кстати, мне уже жаловались на вас за вашу настырность и настойчивость, - он улыбнулся, - правильно, не давайте спуска, не мытьем так катаньем! Даже из банка звонил управляющий – говорит, вы ему не даете проходу.
- Да уж. Я четыре часа не сходила с места, чтобы не дать ему от меня уйти,- пожаловалась я.
- Мне о вас хорошо отзывались наши, из администрации, особенно – Игорь Станиславович. Видимо, в вас сидит настоящий организатор – управленец. Растите! Глядишь, и понравится, среди нас, так сказать, прогнившего чиновничье-государственного аппарата.
Он хохотнул.
- А со взятками, и откатами, - это серьезно.
Он позвонил. Заглянула секретарша. Он предупредил, что будет занят еще минут двадцать, и попросил чаю.
- Сегодня, если управленец, или чиновник, не обладает, так сказать, личными средствами, своим бизнесом, деньгами, то я бы сказал - он не очень надежен, так как человеческие слабости и приоритеты общества толкают его к личному обогащению и обогащению своей семьи и родственников. Некая клановая, первобытно-родовая форма выживания в обществе. Из-за упадка государственной и общественной системы во время перехода от социализма к капитализму и промышленность, и другие системы, такие как правовая, военная, да и государственная в том числе пришли в упадок. И вот тогда им на смену пришли более примитивные, грубые способы. В частности, криминал захватил часть бизнеса, часть сферы правовых и государственных органов, а также стал героями боевиков; воры стали героями трагедий и драм. В духовном и государственном масштабе мы стали примитивнее. В частности, взяточничество – наследие этого процесса. И не надо думать, что весь народ понимает и знает это, а чиновники не понимают и не знают, или что они все продажны.
Чиновники, как и народ, очень разные, но они работают в условиях системы, и они подневольные люди, они выполняют заказ государства и власти, и подстраиваются под сложившиеся условия.
У меня был такой случай: несколько бизнесменов, так сказать, пожаловались на одного чиновника, что он стал «беспредельничать» - брать за решение вопросов слишком много, так сказать, «не по чину». А так как от него зависело решение определенных земельных и иных вопросов, то это затронуло интересы бизнесменов. Я дал команду выяснить, правда это или нет одному из верных людей. И к моему неудовольствию и разочарованию, ко мне на стол легла бумага, что да, действительно, это правда. А надо сказать, что это был серьезный аппаратчик, из «старой гвардии» так сказать, знающий дело.
Я подумал, что видимо, «скурвился» человек, так как раньше за ним таких «подвигов» не наблюдалось; по крайней мере, информация о них не доходила до меня. От меня зависело - давать ход делу, либо решить все увольнением, не выметая сор из избы. Но я не стал принимать решение до выяснения всех обстоятельств. Мне показалось, что что-то тут не до конца ясно.
Я решил нагрянуть к нему и посмотреть – куда и зачем ему столько денег. И в субботу нагрянул к нему за город, в его коттедж, где он жил с женой. Дом оказался не очень большим – такой, скромный по современным понятиям кирпичный особняк, на небольшом участке. Хозяева меня радостно встретили. Внутри было просто и добротно. Хороший дом, хорошая, улыбающаяся хозяйка.
После чая, один на один я его опросил прямо: зачем ему столько денег, и куда он их копит.
Мой вопрос, видимо, не застал его врасплох. Он как-то криво усмехнулся.
- А, вон вы про что? Понятно. На старость, конечно. Если до вас дошло, то очевидно, вопрос стоит о каком-то решении и все серьезно. Давайте со мной проедем.
Мы сели в мою машину и покатили по поселку. Возле строящегося корпуса какой-то многоэтажки мы остановились. Навстречу нам выскочил какой-то шустрый мужичок, он попытался что-то доложить, но мой спутник попросил позвать какую-то Степановну и Тихоновича. Мужичок исчез. Пока мы осматривали объект, вынырнула юркая Степановна, председатель Совета ветеранов, и прибежал Владимир Тихонович, мэр этого поселка. Узнав меня, он сходу даже обомлел. Зато Семеновна тут же мне рассказала, что гнилой барак, в котором у них был оборудован дом инвалидов и престарелых, сгорел весной. Никакие их просьбы и письма в нашу администрацию не имели ответа, пока они не обратились прямо к этому чиновнику. Только благодаря ему удалось начать и высокими темпами продолжать строительство. Так как от дома престарелых нет никакой прибыли, найти серьезных спонсоров невозможно, своих средств у поселка нет, а старики ютятся по сараям и дворам. Но скоро зима, и они просто там замерзнут, без воды и отопления. В общем, выходило, что этот чиновник на взятки, которые он брал с бизнесменов, и от имени нашей администрации строил дом престарелых, чтобы спасти от будущей зимы стариков и инвалидов. Вот в какую старость он вкладывал деньги. И что я должен был после этого делать с этим матерым взяточником и казнокрадом?
- И что вы сделали ?
- Я пожал ему руку, которой он брал взятки, и запретил ему больше их брать. Вызвал бизнесменов, и решил вопрос - кто возьмется достроить этот дом инвалидов. Объявил им, что теперь этот чиновник будет решать их дела вне очереди и «по долгу службы».
Так что чудес на нашей земле хватает, и среди чиновников бывают самые необычные люди. Я знаю еще людей, которые за взятки строят православные храмы. На одного завели уголовное дело за злоупотребление государственными средствами и взятки. Дома у него ничего не нашли, он молчит. Посадили в тюрьму. Стали искать подельников и счета за границей. Но тут в Администрацию пришел сам митрополит с делегацией попов, ходатайствовать за него и отдать его на поруки. Оказалось, он все деньги, строительные материалы и свои личные средства перечислял на строительство монастыря и храма, который в советское время уничтожили, и в разрушении которого принимал участие его отец. Вот как все связано оказалось в настоящей жизни. Так они всю администрацию покрестили и окадили своим дымом, а потом еще и управление МВД.
- И что с ним стало, с этим чиновником?
- Ну, что. Учитывая ходатайство администрации и патриархии дали условно, и на руках верующие его доставили в монастырь. Теперь он у них там и главный администратор, и прораб. Заканчивает свой труд.
Также я знаю чиновников, да и тех, кто раньше были бандитами, которые строят детские дома, приюты для наркоманов, церкви вот на эти взятки, и другие не праведно нажитые деньги. Повторюсь еще раз: полна чудес несказанных наша земля и наша жизнь. Поэтому не принимайте поспешных решений, учитесь, советуйтесь со старшими.
Он похлопал меня по руке, давая понять, что беседа закончена.
- Да, и еще один, «шкурный» вопрос. Нам зарплату не платят. Говорят, пока нет газеты - нет и зарплаты. Мы и так уже планируем на два месяца раньше начать выпуск.
- Во, буржуи, во жадюги, - констатировал, улыбаясь, Виктор Семенович, - мы же договаривались. Умеют считать свои деньги.
- Только не говорите, что я вам жаловалась, а то.
- Понимаю, - засмеялся он. - Уж что сказать этим «акулам бизнеса», я знаю.
Мы попрощались.
Я уходила от Виктора Семеновича с ощущением удачи. Я столько узнала нового. Теперь я знала, как себя вести с разными людьми в трудных, "щекотливых" ситуациях. Его урок был бесценен. Ну и впервые узнала что-то реальное об Айханум. Например, что у нее были, по крайней мере, дед и бабка; видимо, как это не «смешно», были и родители. У нее должна была быть и человеческая история, и я хотела ее узнать. Теперь у меня была ниточка: некий генерал Федоров. Даже я, далекая от армии, слышала про этого боевого генерала.
Рабочая суета делала меня прежней. Ни новые знакомства, пустые разговоры, дела и делишки, ни моя квартира уже не угнетали меня. Хотя порой я чувствовала, что некая моя часть все же осталась на той дикой реке. Постепенно начали развиваться и наши отношения с Игорем Станиславовичем. Ничего сногсшибательного они не сулили, но мне ничего необычного и не хотелось. Я и так не очень твердо сидела в седле рассудка и обычной жизни. И теперь я, вернее мое тело, стало побаиваться самого этого понятия. Слишком свежи были воспоминания. Очевидно, мне просто был нужен кто-то рядом; мужское плечо; кто-то, кто помогает, выполняет мелкие прихоти и капризы, дарит цветы и говорит комплименты, приглашает в театр и ресторан. Не такой навязчивый, как Слава - мой официальный редакционный ухажер, или как Артем - директор строительной компании, как Владимир Яковлевич - бизнесмен, с которым мы пересекались, по долгу службы, и другие. Мои воспоминания становились все отдаленнее, как бы размывались, становились не такими важными и захватывающими. Стирались подробности и лица.
Права защищены