Мое раннее школьное детство выпало на эпоху постперестроечного ширпотребного изобилия.
Хорошо помню, как одним днем наш маленький городок наводнила разномастная иноземная "химоза": ларьки наполнились полторашками с лимонадами неестественных цветов, а рынки - кислотной синтетикой с небрежно обработанными швами и идиотскими аппликациями.
Но тогда, в начале 90-х, это было вселенским чудом, вожделенным и... недоступным. Моей голубой (или розовой) мечтой стала Барби. Настоящая, как тогда говорили. Чтобы ручки-ножки гнулись - это был главный маркер кукольной "породы". Но в нашем городе на первых порах товарного рая таковые не водились, поэтому нужно было ехать за ней в Москву.
Подобные поездки мы уже проходили, ведь даже я зацепила тот сказочный период, когда дедушка с бабушкой, а иногда и мама с папой гоняли на тех самых "колбасных" электричках в дорогую нашу столицу. Причем мои ездили не только за едой (хотя это был целый ритуал с неизменным ассортиментом), но и за игрушками для любимой Маши.
Отлично помню, как бабуля перла на себе, помимо четырех сумок, еще и внушительную коробку с рыжеволосой куклой Ниной в мой рост. Чуть позднее к ней присоединилась желтовласая Марина.
Но все советское, несмотря на очевидное качество, в 90-е перестало котироваться. Особенно у детей, быстро "словивших" моду на иноземные радости и гадости.
День рождения с домашним тортом был признаком бедности семьи. Да-да-да!!! Хэбэшные добротные платьица неприкаянным пылились на полках, уступив место броской синтетике.
Ну и добрые игрушки "из детства" уже не шли ни в какое сравнение с фигуристыми остромодными Барби.
Итак. Одним морозным декабрьским днем мы с мамой и ее подругой тетей Надей, получившими отпускные, рванули в Москву. На шопинг) Это раньше они с этой самой тетей Надей легко и непринужденно могли купить себе батник в ГУМе (наличие осведомителей и разного рода "своих" людей, которые заблаговременно сообщали, что, где и когда "выбросят" - не в счет).
В 92-м ГУМ уже был элитным магазином, и нашим уделом были легендарные "Лужники".
Я до сих пор помню почти вещи, которые мы там купили. У меня, разумеется, были свои собственные мастхэвы, без которых возвращаться на родину не представлялось никакой возможности.
Меня, с черными "эластичными" лосинами, черным платьем в горошек, полушубком и белой блузкой с выжженным узором, ждали подруги. А еще - они ждали меня с Барби. Настоящей.
Кукла моей мечты превзошла самые смелые мои ожидания. Она не только сгибалась в нужных местах и была до безобразия красива, но и имела в комплекте цельный арсенал одежды, обуви и даже расческу! После этого моя миссия была выполнена, и я смиренно ходила за мамой, которая пыталась уложить накопленные желания в отведенный лимит времени и бюджет. Себе в числе прочего мама купила коричневые кожаные сапоги. Их и уложили в пакет аккурат на мою Барби.
И вот вечер трудного дня. Темный Курский. Никаких информационных табло. Последняя электричка на Владимир. Едем усталые, но одухотворенные, предвкушая разбор баулов.
Но мне не терпится уже здесь и сейчас убедиться в своем счастье. И я лезу на дно того самого пакета с заветной куклой, под мамины сапоги. Достаю ее с замиранием сердца...
В какой-то момент мама начинает с удивлением замечать, что народ вокруг "какой-то не владимирский". Подозрительно читают газеты с "подмосковными" названиями, часто и помногу выходят на станциях. А потом становится вообще странно.
Мы оказываемся одни в вагоне, а машинист передает, что поезд дальше не идет. Вскакиваем с мест, за окнами - темнота. Бежим к дверям - закрыто. Проносимся по всем вагонам, дергаем двери - мы в западне.
И тут на наше счастье идет машинист. Увидев нас, округляет глаза: "Вы тут как?" - "А мы во Владимир ехали..." - "Да это ж орехово-зуевская электричка, диспетчеры на вокзале опять все перепутали. Это вообще станция Крутое. Вы понимаете, какая это дыра?!" Шок. Паника. Атрофия мыслей...
Каким-то чудом машинист разжимает нам дверь. Кричит: "Бегите на тот путь. Там сейчас до Орехова должна электричка идти, она опаздывает. Там хотя бы город, вокзал нормальный, если что, переночуете..." Выпрыгиваем, несемся через рельсы и шпалы. В шубах. Успеваю кинуть свою Барби на мамины сапоги. Невдалеке огоньки приближающейся электрички. Пока она подходит, успеваем оценить обстановочку.
Мрачный полустанок, ни души, где-то вдалеке брезжит слабый огонек с намеком на человеческое жилье. Уже через много лет, когда я рассказывала эту историю парню из Орехова-Зуева, он говорил, что нам тогда невероятно повезло, потому что те края в принципе бандитские, а это местечко в 90-е вообще слыло главным пристанищем неблагонадежных элементов.
Мы в Орехово. Вокзал. Люди. Движуха. Спасены! Уже ищем места поудобнее, понимая, что куковать нам до утра, как вдруг проносится слушок, что владимирская электричка с огромным опозданием на подходе. Вскакиваем. В распахнутых шубах, нахлобучиваем шапки. Несемся. Через пути, с сумками, едва не выплевывая легкие. Помню, как ужасно боялась, что мама не успеет - она бежала последней. Уже в электричке знакомимся с земляками. Действительно, огромное количество людей сели в тот же злополучный поезд, но все почему-то вовремя смикитили, что едут не туда, и вышли в безопасном Орехове. А нам "повезло"...
Когда сознание потихоньку возвращается, вновь вспоминаю про Барби. Запуская руку в пакет, куда ее в спешке кинула. А там... только мамины сапоги. Начинаю перерывать все сумки - ничего.
Шок ребенка, оказавшегося в холодном запертом поезде посередь зимы на безвестном полустанке, не сравнить с шоком ребенка из провинции, потерявшего вожделенную куклу где-то на заснеженных путях станции Орехово-Зуево...
Я рыдала на весь вагон, кляла себя за то, что вынула эту Барби, истерила: лучше б мамины сапоги потерялись! Это была настоящая боль утраты. Таких в моей жизни, к счастью, было немного...
Но самое страшное было впереди - рассказать подругам, почему я вернулась без Барби. Единственное, чем я могла похвалиться - китайским резиновым пупсом, купленным в нагрузку к Барби. Это было страшно... На стрессе мы обе чудовищно заболели. Температуру под 40 сбивали много дней. Я спасалась только рисованием. К счастью, китайские "кислотные" фломастеры, какие не продавались в наших широтах, мы не потеряли)
Барби мне, конечно, купили. Не настоящую. С не гнущимися конечностями. Зато с туфлями! И я любила ее и старалась забыть ту, потерянную.
Мне иногда жаль наших детей, которые никогда не испытают такой спектр эмоций в связи со своей мечтой. Товарное изобилие - это хорошо, но оно лишает той колоссальной радости, которая знакома нам, еще помнящим, что такое дефицит. Оно не учит по-настоящему ценить то, что тебе дарят и покупают, и относиться к своим вещам действительно бережно.
Я наблюдаю за сыном, который потерял счет своим игрушкам. Я пробовала выдавать ему их частями, чтобы каждый раз - как в первый раз. И мне нравится его реакция в эти моменты, его горящий глаз. Я вовсе не желаю ему пережить ощущение ущемления, но желаю ему не разучиться мечтать, хотеть и радоваться...
В #самоизоляция это вдвойне актуально.