«Эйфория», «Половое воспитание», «Очень странные дела», а еще «Мне это не нравится», о котором все говорили еще месяц назад. Или «Первые ласточки» — украинский ответ «13 причинам почему», ставший маленькой сенсацией на постсоветском пространстве. Кажется, подростковые драмы за последние несколько лет стали едва ли не главным сериальным трендом. Разбираемся, так ли это, что принципиально нового появилось в тин-жанре сейчас и для кого все это снимается.
Хотя жанр подростковой драмы, мягко говоря, не нов, на заре развития сериальной индустрии большого внимания ему не уделяли. Вышедший в 1965 году в США сериал Never Too Young был, скорее, исключением из правил. Обычно продюсеры просто старались внедрить в обычные мыльные оперы пару-тройку персонажей-школьников, чтобы юные зрители могли себя хоть с кем-то ассоциировать, если вдруг им захочется посидеть перед телевизором вместе с мамой и бабушкой.
Тема трудностей переходного возраста играла важную роль и в «Восьми достаточно» (1977) — сериале о жизни многодетной семьи, и в экранизации бестселлеров Лоры Инглз Уайлдер «Маленький домик в прериях» (1974). Но настоящим прорывом в этом смысле стали «Дети с улицы Деграсси», которые взрослели вместе со своей аудиторией, постепенно превращаясь в подростков, а потом в старшеклассников. К концу восьмидесятых медиафраншиза завоевала огромную популярность не только у себя на родине, в Канаде, но и в США.
В результате в следующем десятилетии американские продюсеры начали буквально штамповать подростковые драмы одну за другой: «Беверли-Хиллз 90210», «Бухта Доусона», «Моя так называемая жизнь». Последняя в России малоизвестна, но в ней вообще-то стартовали карьеры Клэр Дэйнс и Джареда Лето. Позже мы получили «Девочек Гилмор», «Молокососов», «Сплетницу», а за последние годы — «Дневники вампира», «Ривердэйл» и «13 причин почему».
Все 30 лет существования тин-сериалов в них освещался примерно один и тот же набор проблем, вновь и вновь встающих перед каждым поколением: первый секс, школьная травля, наркозависимость, ранние беременности, семейное насилие, гомофобия и расизм среди молодежи. Так почему же «Эйфорию» и «Половое воспитание» называют феноменами, породившими новый тренд?
Реальные подростки
Начнем с того, что герои сериалов девяностых и нулевых выглядели куда более рафинированными, чем живущая на разрыв наркоманка Ру или до смешного застенчивый Отис. Почти все центральные персонажи «Беверли-Хиллз 90210» из состоятельных семей. Богатые плачут о своем: подростки из Беверли-Хиллз озабочены тем, как снять роскошный дом на берегу океана или запустить собственную линию одежды.
Ложась в постель, эти подростки еще более отдалялись от зрителей: зацикленность героев «Бухты Доусона» на сексе, в прошлом так возмутившая американских родителей, сегодня кажется романтически преувеличенной, почти карикатурной. Постельные сцены там в основном сняты в духе даже не полуночной эротики на ТВ, а первой брачной ночи, какой она представала в мечтах девицы на выданье в XIX веке. Сегодняшнее «Половое воспитание», в котором секс показан как процесс часто неловкий и полный комизма, смотрится совсем иначе и подкупает своей честностью.
Болезненные темы вроде подростковых суицидов или травли в современных сериалах тоже все чаще не убираются в побочные сюжетные линии, а становятся центральными, как в «13 причин почему», которые начинаются с самоубийства героини. На первый план выходят трудности, связанные с психической стабильностью, в кадре все чаще звучат слова «депрессия» и «тревога», которые и в обычной жизни не сходят со страниц СМИ.
«13 причин почему»
Сами по себе персонажи уже в значительно меньшей степени олицетворяют собой штампы: ботаник, спортсмен, красавчик. Кэт, героиня Барби Феррейры в «Эйфории», не просто полная девчонка, которая постоянно сидит на диетах и страдает от тычков одноклассников. Она исследует свою сексуальность и активно ищет себе место в мире, где красивыми пока по-прежнему считают только худых. Кэт производит впечатление не ходячего набора стереотипов, а живой девочки. Именно за то, что современные сериалы наконец-то показали нам настоящих подростков, их в основном и хвалят.
Причем эта революция происходит не только в Америке, но и на постсоветском пространстве с поправкой на локальную специфику.
«Школа»
Вспомним «Школу» Валерии Гай Германики, вышедшую еще 10 лет назад на Первом канале. Тогда ее эффект был даже более сокрушительным, чем у сегодняшней «Эйфории». Буллинг, серая скука школьной жизни, непреодолимая пропасть между поколениями, реальные сложности первой любви, лишенной романтического ореола, гомосексуальность, неонацизм, суицидальные настроения, наконец — все это выражено в резкой, неудобной, натуралистически псевдодокументальной манере. Германика и ее сценаристы (над сериалом работала звездная команда драматургов, в числе которых были Юрий Клавдиев, Вячеслав Дурненков и Наталья Ворожбит, которая сделала сейчас самый обсуждаемый на Украине сериал «Поймать Кайдаша» — семейную сагу а-ля «Сваты» по мотивам повести 1878 года) впервые со времен «Чучела» подняли негласно табуированные в нашем кино (а уж тем более на эфирном ТВ) темы. И раскрыла их так исчерпывающе, что больше ничего подобного в России так и не сняли.
«Первые ласточки»
Зато на украинском Новом канале в ноябре 2019-го вышел вольный вариант «13 причин почему» — «Первые ласточки» Валентина Шпакова (в России сериал доступен эксклюзивно на КиноПоиск HD). Правда, сходство двух форматов ограничится только возрастом героев и отправной точкой сюжета — загадочным самоубийством старшеклассницы. Дальше «Первые ласточки» работают уже с национальной спецификой — городской легендой о суицидальной игре «Синий кит» (фольклорная страшилка, породившая панику в СМИ после спорной публикации «Новой газеты», утверждавшей существование интернет-культа подростковых самоубийств). В отличие от Ханны из «13 причин», украинская школьница Полина, бросившись с крыши, не оставила никакой предсмертной записки. Зато оставила свидетелей инцидента — троих одноклассников, двое из которых переписывались с таинственным Другом, исполняя его приказы и отмечая выполненные миссии татуировками в виде буквы «V» (их-то школьники и называют ласточками). Дело Полины расследует следователь Ольга, чей сын тоже общается с Другом (Ольга, разумеется, и не подозревает об этом, ведь, как и остальные родители героев, она максимально далека от своего ребенка). Также «Ласточки» касаются темы ЛГБТ и каминг-аута, интернет-травли, наркотиков и, естественно, подросткового секса. Натурализма тут хватает. Одна из героинь — глухонемая дочь алкоголиков, ее дом показан, прямо скажем, без прикрас. Другой персонаж — видеоблогер, зарабатывающий на своих DIY-видео; эти драйвовые ролики еще больше усиливают драйв сериала, юные герои которого изъясняются вполне уличным языком и много шутят (старшее поколение, наоборот, говорит несколько карикатурным канцеляритом).
«Эйфория»
Кстати, есть мнение, что детки на экране плохо ведут себя по инерции (взрослых шоураннеров). Ведь, по статистике, подростки сегодня позже начинают заниматься сексом, и половых партнеров у них к моменту окончания школы меньше, чем было у поколения их родителей. Частота употребления наркотиков и алкоголя в действительности не увеличивается, а снижается. Да, вместо обычных сигарет подростки теперь курят электронные и много времени проводят на порносайтах. Но в целом они стали более уравновешенными и ответственными. Например, журнал Vice попросил молодых зрителей оценить, насколько жизнь героев «Эйфории» похожа на их собственную. Мнения разделились: кто-то посчитал, что шоу поднимает действительно актуальные проблемы, а кто-то сказал, что в реальности ни с чем подобным не сталкивался, и создатели сериала намеренно делают его преувеличенно откровенным и жестким, чтобы развлечь аудиторию.
Устами младенца
Тот факт, что Viсе в принципе решил поинтересоваться мнением подростков, иллюстрирует важную тенденцию, о которой не написал только ленивый. Может быть, тинейджеры в наши дни пьют меньше алкоголя и реже занимаются сексом. Зато их вес в обществе явно увеличился — во многом благодаря развитию интернет-технологий. Они становятся локальными звездами еще до того, как их заметят продюсеры, как Лорд и Билли Айлиш. Зарабатывают миллионы на личном блоге, как Джеймс Чарльз и Эмма Чемберлейн. Занимаются правозащитной деятельностью и призывают к ответу мировые правительства, как Малала Юсуфзай и Грета Тунберг.
Лорд
Не случайно журнал Time теперь каждый год публикует отдельный рейтинг самых влиятельных подростков. А для влиятельной аудитории и снимать надо лучше, изобретательнее, ведь ей ничего не стоит сравнять с землей наскоро придуманную, безвкусно сделанную слезливую драму. «Эйфория» выделяется на фоне сериалов девяностых не столько содержанием, сколько тем, как стильно и смело она снята: длинные планы, головокружительный монтаж, безупречная гармония неоновых цветов на экране.
Современная сериальная индустрия модернизирует не только художественные и технические приемы съемки, вдохновляясь скроллингом ленты в социальных сетях и масками в Instagram, но и целые жанры. «13 причин почему» уже не линейная школьная драма о буллинге — у нее сложная реверсивная композиция (события тут разворачиваются в обратном хронологическом порядке). К тому же ее создателям удалось выработать особый псевдодокументальный язык и в том числе за его счет создать завораживающе неуютную атмосферу внутри сериала.
Другой хороший пример — недавний перезапуск хита девяностых «Сабрина — маленькая ведьма». Вместо наивного сериала о девочке с плюшевым котом, которым подавился бы Альф, мы получили кровавый (и красивый) мистический хоррор «Леденящие душу приключения Сабрины». Британский «Конец ***го мира» вообще сводит воедино черную комедию, роуд-муви и философский разговор о взрослении как о пути в никуда.
«Конец ***го мира»
Общая сериальная тенденция к удорожанию продакшена, усложнению нарратива и введению в него всевозможных экспериментальных схем коснулась и сериалов для подростков. В условиях высокой конкуренции их авторы тоже стремятся удивить и увлечь свою аудиторию — эффектной картинкой, напряженным сюжетом или выкрученными на максимум эмоциями. Не очень ведь интересно наблюдать за героиней, которая иногда, конечно, прогуливает уроки, пьет пиво с подружками и до крика ссорится с мамой, но чаще все-таки делает домашку, ходит в секцию по плаванию и успевает подрабатывать няней. То ли дело Ру из «Эйфории», каждый день проживающая на грани катастрофы.
Мальчишки и девчонки, а также их родители
По статистике, почти 37% американских подростков смотрят Netflix каждый день. А по данным, опубликованным стриминговым сервисом в прошлом году, за последнее время самыми популярными сериалами среди его зрителей стали все то же «Половое воспитание», психологический триллер «Ты» и испаноязычная криминальная драма «Элита». В фокусе каждого из них — либо тинейджеры, либо люди, которые едва переступили порог американского совершеннолетия.
«Половое воспитание»
При этом нельзя сказать, что аудитория Netflix активно молодеет — напротив, растет процент зрителей в возрасте от 35 до 54 лет. Большинство зрителей HBO — люди 30—49 лет. То есть хотя стриминги и делают ставку на сериалы о подростках, это совершенно не означает, что они таким образом отсекают возрастную аудиторию. Само по себе устройство стриминговых сервисов делает грань между подростковым и взрослым контентом гораздо менее очевидной. В отличие от телевизионной сетки, учитывающей время, в которое дети приходят домой из школы, а их родители — с работы, Netflix позволяет смотреть что угодно и когда угодно.
Даже ориентируясь главным образом на мальчиков и девочек, создатели сериалов все равно придумывают сюрпризы и приманки для пап и мам. Одной из звезд «Ривердэйла» становится Люк Перри — бунтарь Дилан из «Беверли-Хиллз 90210». В «Очень странных делах», пусть они и не являются подростковой драмой в строгом смысле, типично детские проблемы (вроде превратностей школьной дружбы) подпитываются ностальгией по восьмидесятым, тосковать о которых современные дети вряд ли могут. В итоге интернет кишит подборками в духе «Десять подростковых драм, по которым сходят с ума родители». Но почему они сходят по ним с ума?
«Очень странные дела»
Версии разнятся — от самой очевидной (мол, новые сериалы помогают взрослым переосмыслить свой старый опыт) до изощренных (кто-то считает, что подростки в американской «Эйфории» на самом деле ведут себя так, как вели себя подростки поколения Х, что не удивительно, ведь израильский оригинальный мини-сериал рассказывал как раз о рейверах 1990-х). И, конечно, никто не спорит с тем, что подростковые сериалы помогают родителям лучше понять своих детей. Но…
Чем более натуралистической становится жизнь подростков на экране, тем более пугающей она выглядит. А это установлению мостов между поколениями, увы, мало способствует. Зато страх — одна из главных эмоций, на которой играет индустрия развлечений (даже если этот хоррор социальный). И тот факт, что создатели сериалов с гипнотическим садизмом воплощают на экране все ключевые родительские страхи («А вдруг он употребляет наркотики? А вдруг уже занимается сексом? А вдруг станет геем или трансгендером?»), в очередной раз намекает нам, что «Эйфория» и «13 причин почему» предназначены совсем не только для школьников
