Я написал всё, что ниже, как свой отклик на не очень давние дела Григорьева и Ганчара. Один, защищая свой дом и семью от нападения, убил из ружья нападавших, другой, защищая в своём доме малолетнюю дочь от домогательств судимого соседа-наркомана, случайно убил его в горячке. Оба получили большие сроки заключения, обоих пыталась защитить протестующая общественность. За это в деле Григорьева суд поступил особенно глумливо, даже прокурор дрогнул и ходатайствовал перед облсудом о снижении срока, но облсуд всё же дал приговор выше срока, запрошенного прокурором, видимо, чтобы люди поняли, чего стоят их протесты!
Вообще-то, несмотря на все современные "гуманизмы", практически во всех цивилизованных и прочих странах действуют принципы: "мой дом - моя крепость" и "не обязан отступать", согласно которым во всём, что случилось во время преступного нападения, всегда виноват нападающий.
Далее я расскажу кое-что, случившееся недавно, но перед этим - небольшая историческая справка... Штат Калифорния в США стал там самым богатым и всесторонне развитым при губернаторе Рейгане, бывшем голливудском киноактёре. Он был таким успешным губернатором, что в 1980 году стал президентом Америки и тоже оказался везунчиком, Советский Союз рухнул, а Америка вошла в зенит величия и богатства. Это так впечатлило калифорнийцев, что они попробовали ещё одну звезду Голливуда и избрали губернатором Арнольда Шварцнеггера. Но тот не оправдал, его результаты были почти плачевны. Одним из кардинальных различий между Рейганом и Шварцнеггером было отношение к личному гражданскому оружию. Рейган - безусловный сторонник, а Шварцнеггер, сын старшего фельдфебеля гитлеровской полевой жандармерии из Австрии - абсолютный противник. Будучи губернатором, старался ввести в законы ограничения на владение оружием и самооборону с его помощью, немного ему удалось. Но главное, что в антиоружейных усилиях его поддержали местные СМИ, подняв в Калифорнии хоплофобскую пропаганду.
Недавно я стал свидетелем разговора моего взрослого сына с бывшим одноклассником, который теперь живёт в Калифорнии. Он работает в охранной фирме, возглавляет группу из четырёх человек. Они сопровождают фуры с грузами при перевозках по соседней Мексике. После одного из таких рейсов этот человек приехал на машине вечером к своему небольшому коттеджу, который он арендовал в предместье Лос-Анджелеса, в нём он живёт один, ибо холост. В машине он вёз пять автоматических карабинов М4 с патронами, оружие своей группы, которое всегда хранил вне работы в сейфе дома. Подъехав к своему коттеджу, увидел, что свет включен, а входная дверь полураскрыта. Взяв карабин наизготовку, он пошёл к двери, громко требуя, чтобы незваные гости вышли наружу. Из двери выскочили два темнокожих здоровяка, передний размахивал ножом. Тогда хозяин дал по ним горизонтальную очередь. Оба упали, убитые наповал. Передний на лужайке возле двери, второй прямо в дверном проёме. После этого человек позвонил своему адвокату, который сказал, что немедленно едет к нему и велел, ничего не трогая, вызвать полицию и скорую помощь. Скорая помощь и наряд полиции прибыли одновременно.
Медики удостоверили смерть и уехали. Вместе с полицейскими приехал на своей машине ещё один человек, который выслушал рассказ хозяина дома старшему офицеру наряда и сразу же уехал, не говоря ни слова. После этого, старший офицер сказал, что будет фотографировать картину происшествия и предложил хозяину дома подтащить первый труп с лужайки в проём дома ко второму убитому. Он сказал, что закроет на это глаза, чтобы избежать лишних и долгих формальностей, пусть будет так, что они оба убиты на территории дома. Потом полицейские погрузили трупы в свою машину, и старший офицер велел хозяину дома прийти к нему на следующий день для составления протокола-отчёта о происшествии. На другой день в отделе полиции они вместе сделали этот отчёт, и дело было закрыто. Убитые оказались наркоманами-латиноамериканцами, уже судимыми за грабежи. Там же, в отделе полиции, приятель сына узнал, что молчаливый субъект, который приезжал вместе с полицией, репортёр криминальной хроники, работающий на несколько сетевых и печатных изданий. Но этот случай калифорнийским изданиям неинтересен, потому что нет пострадавших среди полицейских или законопослушных граждан, поэтому в прессе никто о нём ничего не сообщил. Таков стиль работы американских хоплофобских СМИ, и наши СМИ той же направленности им подыгрывают. Недавно у нас подхватили паническую американскую информацию о том, что за год в Америке от огнестрела погибли аж 30 тыс. человек. Но нашлись у нас люди, которые докопались и детализировали эти "погибели". Оказалось, две трети - самоубийцы, на втором месте - трупы преступников, убитых полицией и гражданами во время преступлений, затем с большим отрывом - несчастные случаи с оружием, большинство во время охоты, и на последнем месте - жертвы преступлений. Всё хитрят хоплофобы, а хитрость, как известно, ум дураков...
Я попытался смоделировать калифорнийский случай в наших условиях. Допустим, возвращается одинокий охотник с охоты, а у него в избе тоже ворьё, тоже на него с ножами полезли, и он их возьми да положи дуплетом волчьей картечи. Потом вызвал правоохранителей. Дальше предугадать нетрудно, смотри выше дела Григорьева и Ганчара.
Получит охотник свои семь лет заключения, а правоохранители победную галочку в статистике раскрываемости-осуждаемости, которой потом нам же будут мозги пудрить...
И ведь есть у нас немало людей, которые искренне и горячо верят, что если у нас в законы войдёт "мой дом - моя крепость", то сразу же начнутся массовые убийства под предлогом защиты своего дома. Вот нигде в мире этого не было и не бывает, а у нас начнётся всенепременно!
Часто в спорах противников и сторонников личного оружия последние утверждают, что отказ от оружия есть признак рабской психологии. На что им многие возражают так, я, мол, не хочу себе оружия и рабом от этого себя не чувствую. В ответ на это можно сказать, что рабами себя способны чувствовать только свободные люди, угодившие в неволю. Те, кто рабом родился и вырос, не страдают, для них рабство - нормальное состояние души и ума.
Я, и не я один, считаем, что все дела с признаками самообороны должны иметь право на рассмотрение судом присяжных, тогда общественность сможет влиять на суд впрямую, а не только протестами. В этой связи я недоумеваю, почему адвокат Григорьева не посоветовал ему требовать себе суда присяжных, ибо убитых больше одного, следовательно закон дозволяет. Вон в похожем деле Саркисяна только одна эта возможность позволила закрыть его дело вообще без суда.