Тут есть ньюанс. Я несколько месяцев морально наступал, с самого начала моей освободительной борьбы владея безраздельным преимуществом. Не допуская ни единой ошибки. Побеждая на исходе, последним, что осталось от нервов. Допустил бы одну ошибку - проиграл бы. Настолько морально искусен был враг.
Но я наступал. Враг несколько месяцев терпел сокрушительные поражения. И однажды попросил пощады. Продемонстрировав свою полную готовность к миру и большое желание такового.
Я понял, что он действительно сдулся уже в борьбе со мной. Я должен был продолжить моё наступление. Потому что щадить таких слуг сатаны, как мой враг, нельзя.
Но мне пришлось его пощадить. Несмотря на то, что он доставал не только меня... У меня не было выхода. Уж очень сильно была измочалена моя нервная система. И теперь у нас мир... Как написал Печорин про Грушницкого в своём дневнике, "Внешне мы в самых дружеских отношениях"...
А так как мир, то и называть, кто Он, я не буду. Есть честь. Благородство. Я всегда придерживаюсь этих принципов... И не в моих правилах глумиться над побеждённым...