Поговорим о следующем мифе: Красная армия представляла собой «колосс на глиняных ногах», который от первого же сильного удара вермахта рухнул. Советские войска могли успешно противостоять немцам только при условии численного превосходства.
В своё время премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль сказал, что генералы всегда готовятся к прошлой войне. Точно так же руководство Красной армии предполагало, что на Западном фронте в стратегическом и тактическом плане столкнётся с противником образца 1914-1918 годов. Однако вермахт значительно отличался от рейхсхеера (германской имперской армии) по структуре, вооружению, тактике.
Главным козырем немцев в предыдущих кампаниях (1939-1940 гг.) при ведении так называемой «молниеносной войны» стало применение «бронированных кулаков». При этом специально созданные подразделения взламывали практически любую оборону противника, проходили большие расстояния и осуществляли окружение менее мобильных неприятельских частей. Они состояли из танковых групп с приданной им моторизованной артиллерией и пехотой, общей численностью 150-200 тыс. человек.
Четыре таких подразделения были использованы при нападении 22 июня 1941 года на СССР. В то же время самыми крупными соединениями в Красной армии, оказавшимися на пути немецких ударных группировок, были механизированные корпуса с личным составом не более 30 тыс. человек.
Если рассматривать общую картину, то в первый день войны 100 немецким дивизиям противостояло всего 40 советских. А на главных направлениях наступления силы армии вторжения имели более чем 5-кратное превосходство.
Подобному соотношению войск способствовало то, что советские части были растянуты на широком фронте, и пробить брешь в этой оборонительной линии с помощью танкового клина оказалось для вермахта вполне посильной задачей.
Ещё одним существенным минусом дислокации краснозвёздных подразделений было то, что они располагались тремя оперативно не связанными эшелонами, дислоцированными на расстоянии 100-300 км друг от друга, и, соответственно, об эффективной взаимопомощи не могло быть и речи.
В целом подавляющее превосходство на направлениях главных ударов предопределило успех немецкой стратегии. Но при этом говорить о том, что позиции Красной армии рассыпались как карточный домик, не приходится.
В районе западной границы советские части даже в условиях незаконченного развёртывания или неполной боевой готовности оказали ожесточённое сопротивление агрессору. Причём, как отмечается в немецких источниках, в отличие от французов советские части не отсиживались в обороне, а при любой возможности контратаковали, что задерживало общее наступление либо вообще заставляло менять его планы на отдельных участках фронта.
В качестве примера можно привести дневник начальника германского Генерального штаба Франца Гальдера, в котором он привёл впечатления генерал-инспектора пехоты Отта о боях под Гродно с 6-м советским мехкорпусом: «Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволить себе известные вольности и отступления от уставных принципов; теперь это недопустимо».
Самым ярким примером сопротивления наступающим немецким частям стали бои под литовским городом Расеняй, где 2-я танковая дивизия под командованием генерал-майора Егора Солянкина более двух суток в полосе фронта протяжённостью около 30 км сковывала движение 41-го моторизованного корпуса немцев, состоявшего из четырёх дивизий, в том числе двух танковых.
А эпизод с «расеняйским танком», описанный, кстати, в немецких документах, вошёл в историю. Тогда около полудня 24 июня в танке КВ-1, выехавшем на дорогу километрах в двух от Расеняя к северу,закончилось горючее. Навстречу ему по этой же дороге двигалась немецкая группировка «Раус», получившая приказ помочь сражающейся с дивизией Солянкина группе «Зекендорф». Но экипаж танка расстрелял 12 немецких автомашин и до утра следующего дня отбивался от атаковавшей его артиллерии и танков, не позволяя боевой группе полковника ЭрхардаРауса подойти к месту основного сражения. Советские танкисты погибли в этом неравном бою около 10 час. 25 июня, задержав немцев на 22 часа.
В целом героические действия советской 2-й танковой дивизии позволили осуществить отход стрелковых частей 8-й армии в Эстонию, что значительно усложнило задачу вермахта по захвату Прибалтики в июле-августе 1941 года.
Если рассматривать ситуацию на разных участках фронта, протяжённостью в несколько сотен километров, то ни о каком паническом бегстве батальонов, полков и дивизий Красной армии речи не шло. Как правило, подразделения занимали вверенные им позиции и в меру своих возможностей сдерживали натиск врага. И лишь исчерпав свои ресурсы (оружие, боеприпасы, горючее) и потеряв убитыми и ранеными часть личного состава, советские части отступали, фактически сражаясь на пределе человеческих возможностей.
Вас могут заинтересовать статьи:
- Чёрные мифы Великой Отечественной: как "проморгали" начало войны