Я работаю учителем русского языка и литературы в городской школе. Правда, после недели больничного и трёх недель карантина кажется, что это было в какой-то другой жизни, но речь о другом.
В конце января я пришла на работу ко второму уроку. Ещё не прозвенел звонок с первого, как я заметила в коридоре двух наших завучей, которые куда-то спешили с явно озабоченным видом. Через пять минут на вахту прибежала очень взволнованная директор и дрожащим голосом объявила:
— Девятые, десятые, одиннадцатые классы — на дистанционное обучение!
Через минуту вестибюль наполнился старшеклассниками. Я подумала, что, наверное, прорвало трубу. У меня классное руководство в седьмом классе. Кручусь: у кого спросить, что делать с ними? Тут директор объявляет, что остальные классы выходят на улицу.
Что тут началось! Школа у нас большая. Ринулись потоки детей справа, слева. Я успела немного пройти вперёд, что посмотреть своих. Они уже бежали мне навстречу. Успели зайти в раздевалку и захватить вещи. Они у меня оперативные, особенно, когда говорят, что уроков не будет.
«Что же это такое-то?» — думаю не со страхом, а с интересом. Стоим возле школы, своих оглядела, руки подняли. Выбежала директор и тем же срывающимся голосом объявила:
— Дети! Если вы можете сейчас уйти, идите домой! У нас угроза чрезвычайной ситуации!
Мои школьники с радостным криком «Здравствуй, юность в сапогах!» (недавно готовились к конкурсу песни и строя) улетучились. Большинство других детей тоже.
— А нам что делать? — спрашивают учителя у завуча.
— А вы пока погуляйте, далеко не уходите. Потом сообщу.
Гулять так гулять, решила я, и ещё вместе с тремя учительницами двинулась в ближайшее заведение общепита. Туда же подтянулись и человек пятнадцать ребят, в том числе один мой ученик.
— Ты что, Святослав, домой не идёшь? — немного удивилась я. — Ты же сам на автобусе ездишь?
— Домой я всегда успею, а попить утром кофе, никуда не торопясь — не всегда, — глубокомысленно изрёк подросток, откинув длинную чёлку.
Зашли в интернет. В новостях появилось сообщение о том, что поступают вызовы о минировании школ. Понятно, что ложные, но…
Не уехавших детей потихоньку разобрали родители на машинах. Мы отрапортовали завучу, что все разошлись, и были отпущены по домам.
На следующий день после происшествия директор собрала весь коллектив на совещание. Выглядела она раздосадованной и печальной. И начала свою речь…
Говорила о том, что, пусть угроза заведомо ложная (хотя и это не очевидно), задача вывести из здания почти семьсот детей была вполне реальная. И среди этих детей были школьники младших классов, которые не могут так быстро, как «старшаки», собраться и выйти. Об этих детях подумали только «свои» учителя, а остальные не догадались помочь. Меньшая часть младшеклассников учится в здании основной школы, а остальные находятся в «маленькой школе» метрах в пятисот. И почти никто из учителей основной школы не догадался по своей воле побежать в «началку».
А потом учеников младших классов (многие из которых не добираются самостоятельно до дома) нужно было разместить где-то в тепле, пока они ждут приезда родителей. Их учителя звонили в подъезды, просили открыть, но в ответ слышали категорические отказы: «Не будем мы никого пускать, ваши школьники нам клумбы летом попортили, да и вообще, пускай на улице постоят».
Открыли подъезды только тогда, когда попросила (потребовала, скорее сама директор.
Она стояла на сцене актового зала, задавала нам вопросы: почему же так произошло? Где гарантия, что в следующий раз будет иначе?
— Вы же все учителя! — возмущалась директор. — Вам же доверено главное — забота о детях!
Я уходила с совещания в задумчивости. Действительно, почему? Почему вот лично я не подумала, что кроме моего седьмого класса в школе есть ещё первые, вторые и третьи?! Почему сидела и пила кофе, пока кто-то безуспешно стучался в подъезды?
И поняла.
Да потому, что нам уже несколько лет вдалбливают в голову, что образование — это сфера услуг. Кто будет ждать нравственных подвигов от человека из сферы услуг, а? Нет, конечно, парикмахер и работник столовой тоже могут спасти человека, но априори ожидать от них подобных поступков мы не станем.
А кто, как не наша же директор полтора года назад после своей поездки в Москву объявила нам:
— Вы — менеджеры в системе образования, координаторы образовательной траектории. Осмысляйте свою деятельность именно в этом ключе!
В другой раз на одном из педсоветов нам было сказано, что искусственный интеллект стремительно развивается, и быстро наступит время, когда он сможет осуществлять образовательную деятельность лучше людей.
— Большой вопрос, сможете ли вы с ним конкурировать! Задумайтесь! — сказала нам тогда директор.
Да, прямо так и сказала.
И мы, наверное, задумались всерьёз, и таки осмыслили свою деятельность в нужном ключе. И раз в энный день потребность в наших образовательных услугах отпала, мы спокойно пошли пить кофе и не стали думать о том, что у кого-то могут быть проблемы.
Одна наша молодая коллега уехала в Санкт-Петербург — вышла замуж за местного и устроилась в тамошнюю школу. На новогодних каникулах она приезжала к нам в гости, рассказывала, как живёт. Так вот, она сказала, что в Питере вообще не принято, чтобы классный руководитель проводил со своими учениками какие-то конкурсы, мероприятия, ходил в кино, устраивал пикники. Правда, есть график экскурсий, по которому каждый класс должен несколько раз в год побывать в «культурных» местах. Но важно то, что этот график не является инициативой самого учителя. Вообще, становится нормой, что в школе только учатся. Не проводят соревнования, не устраивают праздники, а только учатся. Пардон, выстраивают образовательный маршрут и следуют ему.
У нас в школе бывают и праздники, и образовательные события, и проводить время с учениками мне пока не запрещают (правда, некоторые смотрят с удивлением). Но думаю, надолго ли?