Напомню: зимой 1959 года в горах Северного Урала пропали девять туристов, ушедших в поход под руководством Игоря Дятлова. Через месяц спасатели обнаружили их разрезанную палатку. А в радиусе полутора километров от нее - пять замерзших тел. Трупы остальных нашли только в мае. Почти все туристы были разутые и полураздетые. У некоторых - смертельные травмы. Почему ребята убежали на лютый мороз и на свою погибель? Моё расследование даст ответ на этот и многие другие вопросы. Попутно очищу трагическую историю от массы мутных мифов, вранья, фантазий, бреда, которые налипли на неё.
Спасатели ломали головы: что же случилось ночью с 1 на 2 февраля?
Вечерами подолгу обсуждали: что могло быть? Ничего подобного никто из поисковиков не припоминал. А люди все опытные, много чего видевшие и испытавшие.
Пытались выстроить логику событий.
«Главная загадка трагедии – выход всех из палатки», – записал в рабочем дневнике Масленников. Журналист Григорьев вспоминает: «Вопрос, почему они выскочили из палатки, волнует всех. В лагере только об этом и говорят. Вот как вечером соберутся в палатке и только разговор об этом. Высказывают сотни различных предположений, но ни в одну никто не верит».
Сотни предположений!
Тогда родились первые версии.
В дневнике Масленникова краткое перечисление, что могло случиться в трагическую ночь:
«Причины выхода группы из палатки:
1) Выход одного человека, падение, выход остальных. Расчёт на лабаз, вернуться не могли.
2) Метеоракета ночью, взрыв, испуг.
3) Нападение манси – знали о группе, шли на Отортен, испугать наверняка,
Ружья, выходи по одному, беги (Кавказ).
Но: Следов нет. Ушли верхами.
4) Нападение зверей (волки)
5) Групповой психоз – паника».
Интригует упоминание Кавказа в скобках. Возможно, кто-то рассказал какую-то историю с вооружением нападением на туристов на Кавказе.
Таёжные края Свердловской области – благодатный край для исправительных лагерей. А уж Ивдельский район и подавно. Поэтому сразу же и первые подозреваемые – беглые заключённые. Но проверить, убежал ли кто? – дело одного часа. Нет беглых. Шаравин вспоминает: «Мы так размышляли: если бы уголовники, то ограбили бы, они бы буженину и спирт не оставили в палатке. Были бы следы присутствия других людей. То есть насчёт уголовников говорили вначале и быстро замолкли». Потому зэковское направление, как стопроцентно бесперспективное, отбросили сразу.
Поисковики обсуждали: что же могло случиться в трагическую ночь? Первая версия: туристов снес ураганный ветер. Об этом сообщили в штаб в Ивделе. В ответ пришел вполне резонный вопрос: почему осталась палатка?
Масленников сразу по горячим следам в радиограмме, отправленной в штаб поиска, называет самую простую причину – ураганный ветер:
«Пострадавшие были выброшены ураганом из палатки полураздетые без валенок некоторые без брюк курток Направление урагана северо восточное восточное поэтому все они на одной линии от обнаруженной палатки зпт самые дальние примерно в двух километрах от палатки в истоках ручья впадающего Лозьву развели костёр есть обгорелые поленья. Самая ближняя Колмогорова 500 метров разбита голова. Завтра обследование продолжим…»
Радиограмма из штаба:
«Масленникову
Почему остались палатке вещи если людей унесло из палатки. Как удалось обнаружить трупы тчк =Сульман=»
Резонное замечание: людей унесло, а вещи нет.
Масленников ответил:
«Палатку осмотреть не успел вероятно вещи были завалены снегом тяжёлыми продуктами палатку разорвало люди встали понесло ветром вниз тчк»
Сначала в поисках участвовали опытные туристы Свердловска. Но вскоре стало ясно: без помощи военных и милиции не обойтись.
От версии ураганного ветра быстро отказались – она ничего не объясняла. Не мог ураган унести людей, а вещи в палатке не тронуть. Брусницын говорит: «Был полный порядок в палатке, так правильно уложено там, лыжи под палаткой, рюкзаки, кое-какие вещи, ботинки в одном месте». Хотя на заседании бюро Свердловского горкома КПСС, которое состоялось в апреле, именно это объяснение причин трагедии – ураганный ветер – было единственным.
Журналист Яровой, побывавший на месте аварии, поделился с коллегами такой версией. Погибшие вышли с последней стоянки около 3 часов дня. А поднялись к месту, где выберут место для палатки, не ранее 5-6 часов. В то время здесь уже темно. Они устали и поэтому идти дальше не могли. Решили заночевать. Погибшие шли в метель и по-видимому сбились с маршрута. Они умаялись, наступила темнота, и ничего не оставалось делать, как заночевать. Палатку установили добротно: со стороны горы вкопали её в снег, и снегом присыпали с другой стороны. Так что ветер только лизал крышу. Палатка порвана и порезана ножом. Ножи они схватили, возможно, для обороны. От кого обороняться? Может, стая волков. Но будь волки, они бы их поели. Может, как раз четверых, которых сейчас ищут, звери и съели.
Брусницын занимался экстремальным туризмом, альпинизмом. Попадал с друзьями по походам и восхождениям в разные ситуациях, но никогда ни у кого и близко даже в мыслях не возникал порыв бросить всё и всех, с выключенным сознанием куда-то ринуться. Говорит: «Никто из личного опыта и истории серьёзного туризма и альпинизма не сможет привести примеры аналогичной ситуации, которая была зимой 1959 года. Жаль, что к этой проблеме в своё время, да и сейчас, не подключились специалисты психоаналитики, не подключились врачи и спецслужбы, знающие все препараты той поры, которые могли восстанавливать силы или действовать на психику человека. Группа молодых, тренированных, в институте и в походах всегда уравновешенных и спокойных ребят в экстремальных условиях северной зимы вдруг совершает коллективный непонятный для нас поступок».
Ну, положим, о психоаналитиках в те времена и не слыхивали, не то, чтобы звать их на помощь. Да и что мог сказать психоаналитик?
Аксельрод попытался реконструировать события, понять мотивы поведения Дятлова: «Игорь ходил в зимнюю тройку со мной и поэтому ему в какой-то мере должен быть присущ мой, если можно так выразиться, творческий почерк, то есть выбор пути на микроучастках, выбор места для ночлега, пути восхождений и так далее».
Тройка – это третья категория сложности похода.
Но слушаем Аксельрода дальше: «Группа с облегчёнными рюкзаками выходит на маршрут, но в относительно позднее время – часов в 5, плохая видимость, точнее, отсутствие её заставляют группу остановиться на ночлег вне леса. Было ли решение о ночлеге на голом месте обоснованным? На мой взгляд, да. В 1958 году во время похода по Приполярному Уралу у нас было четыре таких ночлега. Все в таких условиях, когда соображения безопасности группы диктовали необходимость останавливаться там, где есть место, пока ещё есть светлое время поставить палатку. Это было в сильные до минус тридцати градусов морозы и никаких поводов к тому, чтобы признать это решение тактически неверным не было. Так что у Дятлова были прецеденты, и они остановились на ночь не смалодушествовав, не слепо покорившись силам природы».
Читали поисковики дневник группы. Возникали новые вопросы.
Коптелов вспоминает: «Непонятно: когда поставили лабаз? Почему в дневнике лабаз не отражён? Это приводит меня к мысли, что лабаз поставлен не 31-го, когда писали дневник, а на следующий день, и он в дневник уже не попал. А раз он поставлен на следующий день, то есть возможность, что они на Отортен сходили и на обратном пути их застала пурга и прочее. И поэтому, чтобы не потерять ориентировку, не уйти куда-то в сторону, а вернуться к лабазу, они специально остановились под этой горой, чтоб окончательно не заблудиться».
И Коптелов приводит свои предположительные расчёты погодных условий в тот трагический день: 31-го было 24 градуса при ветре, каждый метр скорости ветра даёт 1 градус мороза. Если скорость ветра была 10 метров в секунду, значит, по ощущениям было как при минус 34. А если скорость увеличилась до 15 метров, то это уже ниже 40 градусов. То есть при таком ветре обморожение вполне вероятно. И Коптелов предположил: дятловцы поставили лабаз и в тот же день сходили на Отортен. На обратном пути с Отортена они попали в мороз, в пургу, да к тому же стало темнеть. И поэтому они решили остановиться на ночлег в неподходящем месте.
Ему возражали: да, так могло быть, но что заставило их в панике покинуть палатку? Не находили ответа. Палатка – убежище. Почти каждый из спасателей попадал в походе в ураганный ветер. Вихри страшно воют, порывы ветра пытаются снести палатку.
Непроизвольно вжимаешься в землю, накрываешься всем, чем можешь, чтобы согреться. А чтобы в ураган рвануть из палатки раздетым-разутым и ринуться, куда глаза глядят – это вопреки всякой логике поведения туриста. Об этом не может быть и речи! Палатка – самое надёжное укрытие в таком случае. Да к тому же при урагане самое верное решение – снять стойки, чтобы сбросить парусность палатки, а стойки на месте.
Согрин предположил: всё произошло рано утром. Группа поднялась, чтобы совершить восхождение на Отортен и вернуться назад к палатке, снять её и спуститься к лабазу. Когда одевались, завтракали, то были чем-то смертельно напуганы и покинули палатку. По его предположению, это могло случиться в 5-6 часов утра. Он сам в походе по Приполярному Уралу поднял свою группу в 4 часа, чтобы в шесть ноль-ночь начать восхождение на гору Неройка.
Зиновьев только что вернулся из лыжного похода по Приполярному Уралу. Поход, как у группы Дятлова, тоже был высшей категории сложности. Испытали они эту высшую категорию по полной программе. Попадали в аварийные ситуации – ощущения остались острые. Внезапно сгорела, воспламенившись от печки, палатка. Сгорел, случайно оброненный в костёр и вспыхнувший ярким факелом, горнолыжный ботинок Зиновьева, от которого осталась одна лишь подошва – дальше он двигался в ботах. Страшная пурга – пережидали её в снежной пещере. А когда выбрались из неё в мороз минус 32 градуса, то оказались в скафандрах из смёрзшейся одежды, и единственное спасение – бежать и бежать на лыжах, не останавливаясь, с заснеженного Уральского хребта вниз к спасительному лесу, к большому-пребольшому костру.
Мало того! С Игорем Кузьминых случилось несчастье. После холодных ночёвок в сырой пещере у него заболели суставы – боль страшная. Его груз распределили среди других – он шёл налегке – можно представить его физические и моральные страдания. Путь давался ему чрезвычайными усилиями воли. Игорь выдержал. Стонал, но двигался вперёд. Одолел 100 километров до ближайшего жилья.
И вот Зиновьев не мог понять: как могла погибнуть группа Дятлова? Ну, просто в голове не укладывалось, как такое могло произойти. Он же видел: условия у группы Дятлова были намного безопаснее тех, с какими столкнулась его группа. Но они выжили, а дятловцы погибли – непонятно. Это навело его на глубокие размышления:
«Думая об этих самых здоровых и сильных в группе парнях, неподвижно распростёртых невдалеке от погасшего костра, невольно содрогаешься – какую миссию они взяли на себя, поддерживая гаснущее пламя на пронизывающем всеми ветрами и лютым холодом пятачке под кедром?! Какую нечеловеческую силу и волю пришлось им сконцентрировать, чтобы, влезая на кедр, ломать и бросать в огонь все новые и новые кедровые сучья толщиной в человеческую руку. И какие адские боли выпало перенести этим ребятам, чтобы обожжёнными руками, своими телами ломать сучья, падать вместе с ними, оставляя клочья живой ещё кожи на других ветках кедра, срывать сучья и поддерживать этот факел! Нет, не могли они замёрзнуть у пылающего жаром костра в процессе адской физической работы. Тут замешана другая скрытая причина, от которой они замертво свалились на заготовленные сучья. Думаю, что одинокий кедр был им нужен как маяк возвещавший: «Люди! Вы найдёте нас здесь!»
Вот ещё что очень важное отмечали: у них были блокноты, карандаши – почему они не сделали хотя бы краткую запись, что их напугало? Хоть бы несколько слов о том что заставило в панике покинуть палатку? Не сообразили? Не было времени?
Пытались поисковики реконструировать события той ночи: что же происходило в последние часы перед трагедией. Исходя из собственного опыта, предположили: группа специально выбрала суровое испытание холодной ночёвкой на открытом склоне горы – приобрести опыт. Поставили печь, набили её дровами, но не разожгли. Скорее всего, собирались затопить её утром, чтобы подниматься и готовиться к штурму горы в тепле. После выпуска газеты «Вечерний Отортен», ужина из корейки и сухарей и весёлых разговоров перед сном, туристы спокойно готовились лечь спать. С краёв, возможно, легли наиболее опытные туристы, – Дятлов и Золотарёв. Куртка с документами прикрывала створ входа от ветра. Вход палатки закрыли двойными бортами, застегнули их на клеванты. Место у входа, конечно, является самым холодным, но и наиболее удобным для руководителя, он утром мог, не тревожа остальных, выйти, оценить погодную обстановку…
Всё логично. Но почему принялись полосовать палатку? Что или кто заставил их паниковать? Вот тут никто не мог предложить ничего логичного, убедительного.
Брусницын предложил такой вариант реконструкции событий: «31 января группа в условиях плохой погоды дошла до перевала и даже сумела подняться на него. На перевале Дятлов предполагал сделать лабаз – базой для штурма Отортена, но плохая погода помешала ему сделать это. Пришлось спуститься в долину реки Ауспии. Было уже поздно, темно. В этот день группа сильно устала. Проснулись поздно. Погода портилась. Дятлов, по-видимому, колебался, идти или нет на штурм. Учитывая отставание от графика на 1 день, было принято решение: идти! До 3 часов провозились с перекладкой продуктов, устройством лабаза. Вышли только в 3 часа с явным намерением организовать по пути холодную ночёвку. Такие ночёвки практиковались и всегда проходят удачно. У места, где была поставлена палатка, были около 5 часов. Была вырыта яма, также спокойно стали подготавливаться ко сну. Около 7 часов под страхом смерти что-то необычное, никем ещё не виданное заставило туристов в панике покинуть палатку. Бежать раздетыми в темноте, можно только спасаясь от смерти».
Но что вызвало смертельный ужас? Гадали, перебирали варианты. Вспышка? Звук? Газы?
Рассуждали и так: в нормальных условиях человек полтора километра пройдёт минут за 15-20, а тут мороз, ветер, они полуодетые и приличный слой снега. Палатку они покинули в панике, значит, нормальной ходьбы, а тем более бега не получится – неизбежны спотыкания, падения. Так что при таких жутких условиях они бы не одолели за полчаса полтора километра. Тем более если среди них были раненые. А ребята у кедра? Что с ними произошло? Не находили внятных ответов.
Рассуждали и так: в нормальных условиях человек полтора километра пройдет минут за 15 - 20, а тут мороз, ветер, они полуодетые и приличный слой снега. Палатку они покинули в панике, значит, нормальной ходьбы, а тем более бега не получится - неизбежны спотыкания, падения. Так что при таких жутких условиях они бы не одолели за полчаса полтора километра. Тем более если среди них были раненые.
Вновь и вновь возвращались к панике. Панику явно породила некая опасность, которая надвинулось неожиданно и мгновенно. Люди готовились ко сну, уже почти все разделись, может, уже лежали... Они чувствовали себя сплочённым коллективом. Позади трудный переход, впереди восхождение. Всё нормально, все здоровы, никаких причин для паники нет, но, тем не менее, она накрыла девятерых. Что стало причиной? Вопрос повисал…
И вопрос: на какое расстояние от палатки мог гнать дятловцев ужас или страх прежде, чем они опомнились? Допустим, что-то их смертельно напугало, и они ринулись вниз. Но метров через 200-300 они бы пришли в себя. Ну, пусть через полкилометра. Остановились бы, оглянулись. Опасности нет. И вернулись бы обратно. Но нет, они бежали дальше. Значит, что-то страшное, опасное для жизни оставалось у палатки. Что?
Перебирали и перебирали мелкие детали. Вот лыжная палка – разрезана на несколько частей. Кто и почему её разрезал? Никто не мог предложить варианта, хоть чуть близкого к разумному. Брусницын вспоминает: «Всем тогда показалось это очень странным, потому что зачем резать палку? Трудно придумать, к чему бы это, тем более про запас никто палки не берёт – это лыжи иногда берут с собой, а палки нет».
Припоминали случаи из походов. И приходили к выводу: Дятлов и его группа, безусловно, столкнулись с серьёзной погодой, но у других было и посуровее. Ходили и при ураганном ветре, и при морозе за минус 40 градусов. Шли в масках. И в палатку при сильном ветре снег через щели набивался так, что впечатление будто лавина надвинулась. И наст был такой, что только топором разрубить. Бывало, что в снежную бурю по трое суток отсиживались в палатке. Припомнили случай: поднялась пурга – не видно на расстоянии вытянутой руки. Ветер такой силы, что палатку не поставить. Вырыли в снегу пещеру, и в ней пережидали трое суток. При морозе ниже 30 градусов.
Опытный турист Птицын высказывает мнение: «Ясно, учитывая их опыт, учитывая их возраст, молодость, таких ребят погубить просто так, ну невозможно. Ну, никакими природными условиями. Люди подготовленные, основательные, со снаряжением – не могли погибнуть сами… А раздел кто их? Как и почему они разделись? Поэтому мнение однозначное: им помогли умереть. Помогли умереть на этом морозе. На этом холоде, при помощи этого мороза. Кто – я не знаю. Но я уверен, что так было».
Возникали осторожные предположения: а что если в тот день проводились какие-то военные испытания? Но тему эту особо не развивали – мало знаний, нет фактов. Да и что можно тут развивать? Масленников отправил в штаб радиограмму: «Хорошо бы уточнить пролетала ли над районом аварии метеоракета нового типа вечером первого февраля тчк». Ответа не получил.
Согрин тогда предполагал: «Первая мысль, которая пришла нам в голову – это ядерный или иной взрыв, какие-то испытания».
Но некоторые тут же возражали: если это ядерный взрыв, то его проводят на полигоне, где испытываются сооружения, размещается скот для определения поражающих факторов. И никаких следов, известных по предмету «гражданская оборона» – а предмет этот в те годы преподавался очень серьёзно – от взрыва, нет. Палатка целая, ударной волной её не сорвало, вся местность нетронута. Снег не растаял. Следов пожаров или поваленных деревьев в округе не просматривается на километры.
Отбросили вариант взрыва.
Восстанавливали ситуацию у кедра. Всё указывало: там шла отчаянная борьба за жизнь. Кривонищенко и Дорошенко, а, может, и ещё кто-то, добывая дрова, поднимались на кедр и обламывали своим весом толстые нижние засохшие сучки. Других пригодных дров в окрестностях видно не было. Однако полноценный костёр развести не удалось. Поразительно то, что оба были раздеты – разумного объяснения этому поисковики найти не могли.
Предположили, что Дятлов, Слободин и Колмогорова пошли к палатке за тёплыми вещами и замёрзли по пути к ней. Эта отчаянная попытка в ночи вряд ли бы увенчалась успехом, так как найти одинокую палатку в темноте, да к тому же преодолеть подъем было нереально. Поисковики хорошо экипированы, обстановка спокойная, но даже им не так-то просто подняться туда. И другое: если эти трое пошли к палатке, значит чего-то страшного, пугающего возле неё уже не было?
Рассуждали и о том, что кто-то посторонние – допустим, беглые зэки – могли дятловцев перебить. Не похоже. Зэки бы забрали с собой какие-то вещи. Да и были бы следы борьбы – крепкие ребята Дорошенко, Колеватов так просто не сдались бы. Но палатка в первозданном виде.
Вновь читали дневники. В записях всё спокойно, всё хорошо. Нет никаких признаков тревоги и раздражения. Из тревожного только заметки о не очень благоприятных погодных условиях – идёт снег и дует ветер. Но в зимних походах на севере, да и не только на севере, такая погода не редкость, и группу ни снегом, ни ветром не напугаешь.
Были и такие предположения: приняли какую-то отраву. Во время ужина съели что-то не то и взбесились. Что если корейка тому причина? Корейка в те голодные годы была в большом дефиците. В магазине её не купишь, доставали с превеликим блатом, и дятловцы, видимо, приберегали её для самого трудного этапа пути – восхождение на гору Отортен. Корейкой, а в ней, возможно, содержалась какая-то дурь, и поужинали. Препарат начал действовать, когда они уже спали или готовились заснуть. Произошёл психический взрыв. У девяти человек одновременно отключилось сознание, они располосовали палатку, всё бросили, всё забыли и ринулись во тьму, в холод. Побежали по снегу в одних носках, без тёплых вещей, – в одежде, в которой легли спать.
Нет, отбрасывали такой вариант – уж очень он нежизненный.
Масленников придерживался такой версии. Возможно, кто-то решил выйти из палатки с фонариком, чтобы отгрести снег – обычное дело. Скорее всего, это был Слободин. Он успел надеть один валенок... Но в этот момент произошло нечто, что заставило всех панически покинуть палатку. В том, что вся группа покинула палатку абсолютно здоровой, не было никаких сомнений, о чём говорили и следы группы. И опять всё упиралось в вопрос: что это за нечто?
К единому объяснению аварии поисковики не пришли. Всё время спотыкались о главный вопрос: что заставило дятловцев в панике покинуть палатку? Или кто? Тогда, понятно, многого не знали из того, что стало доступно позже. Потому версии были умозрительные. Но ситуация предельно запуталась, когда обнаружили последние четыре трупа. Тут уж совсем всё стало непонятно.