Вступление можно прочесть здесь
Глава 1
Солоденков слышал сквозь сон собственное мерное дыхание. Такое с ним бывало по утрам во время летних каникул. С улицы доносились детский смех и скрип качелей. Студенту стало казаться, что сейчас действительно июльское утро. В полусне Солоденков начал припоминать, что происходило до этого. Внезапно он понял, что сейчас не июль, а конец сентября, и что он не помнит, как добрался до квартиры. Сон тут же улетучился. Солоденков резко подскочил, будто ужаленный, и сел. Он огляделся. Это была его комната. Окна оказались почему-то зашторены, хотя он обычно никогда так не делал, тем более в светлое время суток – плотные шторы превращали даже очень яркий солнечный день в сумерки. Оказалось, что он спал в уличной одежде и обуви на застеленной кровати. Солоденков перевёл дыхание и взялся за голову, взлохматив густую шевелюру.
– Совсем замечательно… Как же я мог так набраться? – сказал он сам себе. – По две кружки только выпили… И так накрыло?
Тут он начал вспоминать подробности столкновения со странным прохожим в чёрной одежде.
– Да нет… Это сон… Или глюк… – неуверенно заключил студент.
Солоденков отчего-то вспомнил, что у Человека-в-чёрном под капюшоном и воротником будто не было лица. Просто пустота.
– Для дешёвого мистического фильма или для книжки какого-нибудь недалёкого фантаста был бы нормальный сюжет, – подумал он.
Пакет с купленными в магазине полуфабрикатами валялся на полу у кровати. Тело налилось свинцовой усталостью, но Солоденков заставил себя подняться и идти с понурой головой в ванную. Ему хотелось умыться, переодеться и снова лечь. Струя холодной воды оказала освежающее воздействие. Тут Солоденков в первый раз взглянул в зеркало. Будто какая-то сила отбросила его к противоположной стене и заставила вжаться в неё спиной. Глазницы были окровавлены. Студент медленно приблизился к зеркалу, пристально глядя в лицо своему отражению. Глаза были на месте, но тёмные кровавые пятна обрамляли их зловещим ореолом. Спустя мгновение Солоденков тёр щёки, переносицу и надбровные дуги, не осознавая, чего же он хочет добиться этим. Он даже начал лить на лицо жидкое мыло, но это только привело к его попаданию в левый глаз. Студент тщательно смыл мыльную пену. Пятна не только не исчезли, но даже и не побледнели.
Поняв, наконец, что он бессилен, Солоденков тупо уставился в зеркало, опираясь всем своим весом на раковину. В голове не промелькнуло ни одной мысли. Студент в сердцах плюнул в раковину, ещё раз умылся холодной водой и вышел из ванной.
Вернувшись в комнату, Солоденков снова посмотрел на своё отражение в зеркале гардероба.
– Глаза на месте… – он хмуро глядел на поблёскивающие в полумраке комнаты зрачки. – А псих в чёрном всё-таки был… Или не был? Может эти кровавые подтёки у меня по другой причине? Может я подрался с кем-то ещё? Получил сотрясение мозга, а тот псих всего лишь приснился? Уф… Сколько время-то?!
Солоденков взглянул на часы, висящие на стене. Оказалось, что те буквально взбесились. Стрелки крутились с чудовищной скоростью в разные стороны.
– Да что за фигня?! – вскричал студент. – Что, в конце концов, творится сегодня?!
Он стал бешено метаться по комнате, мотая головой и хлопая себя ладонями по щекам. Остановился и снова посмотрел на часы. Они по-прежнему «сходили с ума».
– Так… Этого всего не может быть… Я осознаю́ это. Значит, помутнения рассудка у меня нет. Галлюцинация… Просто зрительная галлюцинация. Да! – решил Солоденков. Он подбежал к окну и резко распахнул шторы.
То, что он увидел, ещё меньше укладывалось в рамки привычной реальности. Улица была залита сероватым туманом. Можно было предположить, что это дым от торфяных пожаров, но запаха не чувствовалось. Солоденков никак не мог понять, какое сейчас время суток. Небо, проступавшее сквозь туман, казалось светлым, но периодически подёргивалось странными всполохами, похожими на полярное сияние. Свет, падавший на стены домов, также менял свои оттенки каждые несколько секунд. Но не это приковало взгляд Солоденкова. Люди на улице вели себя более чем карикатурно. Вокруг голов большинства из них клубились сгустки тумана, более плотные, чем тот, что присутствовал повсеместно.
Трое уже виденных Солоденковым «жлобов» стояли, глядя друг на друга, и по очереди начинали прыгать на месте, при этом странно наклоняя голову, будто собираясь сделать кувырок. Когда подошла очередь «мажорного жлоба», то он, сделав несколько прыжков на месте, отрицательно помотал головой и вдруг… начал откручивать её руками, как крышку у бутылки. После пяти или шести поворотов «мажор» снял голову с плеч, поставил её перед собой и начал прыгать, подгибая ноги в коленях. Двое его приятелей с восхищением смотрели, как безголовая туша подпрыгивает над собственной головой. Сбежалась небольшая толпа зевак, которые стали хлопать «мажору». Тот перестал подпрыгивать, театрально поклонился и из его шеи хлынул фонтан крови. Мажорный жлоб пошатнулся, упал на колени и завалился набок, продолжая брызгать кровью. Солоденкову показалось, что звук при этом был, как при падении чего-то большого и металлического. Публика стала расходиться, сокрушённо качая головами. Приятели безголового «мажора» сняли кепки, и понуро разошлись в разные стороны.
Солоденков посмотрел на детскую площадку. Там, под руководством воспитательницы, дети из близлежащего детского сада что-то пели. Студент прислушался: до него донеслась песня поросят из старого мультфильма «Кошкин дом».
– Ты свинья и я свинья! все мы, братцы, свиньи! – звонко пели дети.
Воспитательница дирижировала. Солоденков с ужасом рассмотрел, что вместо кистей рук у неё копыта. Да и голова была свиной. Детсадовцы закончили петь и стали бегать вокруг воспитательницы. Солоденков убедился, что у детей тоже поросячьи головы.
Со стороны соседнего дома шёл давешний «интеллектуал» из автобуса. Несмотря на видимое отсутствие солнечного диска на небе, его лысина и очки блестели. Он почти бежал, озираясь и отмахиваясь планшетом. Солоденков увидел, что над «интеллектуалом» парит такое же облачко тумана, как вокруг голов многих прохожих. Периодически оно будто нападало на него, пытаясь закрепиться на лысой голове, а «интеллектуал» отмахивался от него, как от роя рассерженных пчёл.
Солоденков отошёл от окна. Это уже было похоже не на зрительные галлюцинации, а на кошмарный сон. Припомнилась картина Дали «Искушение святого Антония». Взглянув ещё раз в окно, студент задёрнул шторы. В комнате снова стало темно, и он включил свет. Лампочки на люстре были не энергосберегающие, а старые, с нитью накаливания. Загорались они отчего-то медленно, будто вместо вольфрамовой спирали в баллоне тлел клочок бумаги или головешка. Солоденков решил, что пришло время сдаваться людям в белых халатах.
Он не знал, как звонить в психиатрическую больницу, номера местной поликлиники тоже не помнил, поэтому просто позвонил в «скорую». Гудок в трубке городского телефона немного придал Солоденкову уверенности. «Хоть что-то ещё я воспринимаю адекватно», – подумал он, набирая номер.
В трубке что-то щелкнуло, и послышались отдалённые неразборчивые переговоры диспетчеров.
– Алло… – осторожно произнёс Солоденков.
– Алё! «Скорая» слушает! – ответил хрюкающий и чавкающий голос.
– Алло… Вы меня слышите? Я… У меня что-то странное со здоровьем. Память пропадает. Галлюцинации. Я, кажется, получил травму головы… – нерешительно начал Солоденков.
– И что? – безразлично протянул голос в трубке.
– Эээ… Ну… Вы можете выслать врача? Я даже не могу определить, сколько сейчас времени. Стрелки бегают по циферблату, как бешенные…
– Стрелки? Бешенные?! Ах, ха-ха! – хрюкающий голос засмеялся, если можно сравнить со смехом поросячье повизгивание. – Всё нормально! Это не в стрелках дело, а в вас. Это всё потому, что вы неудачник и тормоз, поэтому везде опаздываете и ничего не успеваете!
Голос расхрюкался от смеха ещё сильнее. Послышались гудки, и студент положил трубку.
Случайно он увидел на шкафу шкатулку. Студент точно помнил, что там лежал его нательный крест. Он интересовался философией, в том числе и религиозной, но довольно безразлично относился к самой религии. Солоденков трясущимися руками достал крест, который не надевал его уже несколько лет, и застегнул цепочку на шее.
– Господи, помилуй мя грешнаго! Господи, помилуй мя грешнаго! – выдавил он единственную молитвенную фразу, которую смог вспомнить.
Солоденков размашисто перекрестился, причём сначала неправильно: слева направо, но затем исправился. С минуту он повторял жутким шёпотом: «Господи, помилуй мя!» Затем закрыл глаза ладонями и упал на кровать. Через минуту он снова вскочил и, сделав несколько глубоких вдохов, сел за стол.
Нахлынувшая было паника от осознания «ненормальной» ситуации прошла. Мобильник давно отключился. Солоденков подсоединил зарядное устройство. Телефон стал набирать энергию без каких либо отклонений, но упорно не желал показывать время и дату: число, месяц и год просто не отображались, а часы и минуты стремительно меняли свои значения. По-настоящему серьёзной неприятностью стало полное обнуление телефонной книжки. Номера отца, матери и одной из однокурсниц студент и без записей хорошо помнил. Контакты друзей были утеряны.
Солоденков открыл блокнот-ежедневник, который сам себя заставил вести в последний год. Все записи о планируемых и сделанных делах исчезли. Только на самом верху каждой страницы появилась одна и та же надпись мелкими печатными буквами: «Не спешить».
– Так, уже лучше… Действительно, куда торопиться, когда вокруг такое «вневременье»?
Солоденков почувствовал, что хочет есть. Он вспомнил о покупках. Поднял пакет с пола и открыл. Здесь его ожидал очередной сюрприз: все полуфабрикаты превратились в картонки с карикатурным изображением продуктов. Картинки сопровождались подписями: «типа пицца», «котлеты», «типа пельмени».
– А жрать я что буду?! Или мой желудок теперь тоже на картонке нарисован?
Студент пошёл на кухню. Пакет на всякий случай уложил в морозильную камеру: вдруг всё вернётся на свои места, а полуфабрикаты растают и протухнут?
На нижних полках холодильника он обнаружил ещё несколько картонок с изображением продуктов. Однако фрукты, овощи и большой кусок торта ручной работы сохранили свой прежний вид и выглядели вполне объёмно и съедобно. Солоденков решил, что торта ему вполне хватит. Чай в пакетиках и растворимый кофе постигла участь полуфабрикатов, причём не только само содержимое банок и коробок, а всё вместе, с тарой: студент нашёл картонку с «натюрмортом» из банки кофе, коробки чая и коробки с быстрорастворимым какао, которые всегда стояли рядом друг с другом. К счастью, в холодильнике имелся домашний компот из вишни. Взяв торт и банку с компотом Солоденков прошёл назад в комнату и принялся… Тут он затруднялся сказать, за что же он принялся: за обед, за ужин или всё-таки за завтрак?
Вкус пищи и напитка снова придали ему уверенность. Солоденков включил телевизор, который, как это часто водится у многих студентов-интеллектуалов, всегда игнорировал, считая его «ящиком с нечистотами». Попутно он включил и компьютер.
По телевизору шли новости. Студент тут же отметил, что ведущий похож лицом на графа Дракулу в наиболее карикатурном исполнении. Позади него висело изображение странного предмета. При более внимательном рассмотрении оказалось, что это гигантская, судя по цвету, чугунная задница с заострёнными «эльфийскими» ушами. Солоденков не стал слушать речь ведущего, тем более что фразы были совершенно неразборчивыми. Он нашёл ещё один выпуск новостей на негосударственном канале, который позиционировал свою точку зрения, как «отличающуюся от официальной». Здесь ведущий тоже был похож на Дракулу, вдобавок его глаза светились, переливаясь разными цветами, а говорил он монотонно, будто гипнотизировал. Речь, как и на предыдущем канале, была совершенно неразборчивой. На голове у диктора зачем-то помещался клоунский колпак. Рядом с ним висело изображение чугунной задницы, только кроме ушей здесь имелись бычьи рога и украшения в виде нарисованных детской рукой цветков.
Солоденков поморщился. Вникать в смысл этих изображений он не очень хотел.
Снова переключив канал, он увидел рисованный мультфильм. Бесформенные существа с зубами, десятком глаз и клоунскими носами, сидели внутри пространства, которое, судя по всему, представляло собой чашу унитаза. Один «монстр» предлагал другому сыграть в какую-то игру, заключающуюся в поедании экскрементов на скорость. Началась реклама. На экране возникло изображение вихря из объедков, которое через две секунды сменилось надписью «Пожри!» Затем появился вихрь из унитазов и каких-то подозрительно коричневых шаров. Он, в свою очередь, сменился надписью «Погадь!» После нескольких подобных роликов на экране возник трухлявый деревянный гроб и надпись «Сдохни!» Под изображением Солоденков заметил номер телефона и несколько слов с предложением услуг похоронного бюро.
− Уф… Да что за сплошной «сортир-крематорий»?!
Студент выключил телевизор и отбросил пульт подальше от себя. Он зашёл на свою страницу в социальной сети. На аватаре его фотография изменилась: на своей голове он увидел полиэтиленовый пакет. Такой фотографии Солоденков никогда не делал даже во время студенческих посиделок с обильными возлияниями. Фотографии его друзей тоже изменились. На некоторых были изображены люди, сидящие в огромных бутылках или с металлическими клетками на голове. Солоденков выключил компьютер и вышел на балкон.
Странный «туман» продолжал клубиться. У подъезда остановился автомобиль. Из него вылез человек с облачком вокруг головы. Он стал очень торопливо вытаскивать кучу сумок из багажника. Схватив их все в две руки, он начал быстро крутиться вокруг своей оси и, напоминая волчок, двинулся к подъезду.
Солоденков закурил и посмотрел вверх. Высоко над своей головой он увидел отчётливую брешь в тумане, через которую просвечивал кусочек чистого синего неба. Туман по краям просвета медленно вращался и слегка светился. Это было похоже на «глаз», то есть центр воронки атмосферного вихря. Студент перевёл взгляд на соседние дома и заметил ещё одно завихрение над ними. Оно медленно плыло по небу. Неподалёку Солоденков увидел и третью воронку. Она двигалась навстречу второй. Студент ждал, что же будет, когда они столкнутся. Сблизившись, вихри остановились, затем слились в один, размером чуть больше, чем были два прежних.
Солоденков опять задрал голову. Воронка над ним никуда не исчезла. Внезапно студента осенила мысль: «Всё это происходит не только со мной! Вихрь крутится над такими же, как я!»
Он вернулся в комнату. Часы по-прежнему показывали «вневременье». Солоденков на всякий случай взял телефон и вышел из квартиры. Он пошёл по лестнице и не заметил, как позади него бесшумно открылись двери лифта. Оттуда на цыпочках вышел Человек-в-чёрном. Он посмотрел вслед студенту и удовлетворённо кивнул головой, затем вернулся в кабину.
Продолжение: Глава 2