Знаете, в чем главная непривычность и необычность нашего нынешнего состояния? Осмелюсь говорить не только от своего, но и, уверен, от вашего имени. Потому что мы все сейчас в одной лодке, что, надеюсь, поможет нам и в будущем чувствовать себя ближе друг к другу. Не говоря уже о своих родных и старших.
Мы привыкли думать — возможно, самонадеянно, — что в целом все происходящее с нами находится у нас под контролем и зависит от нас. Нет, понятно: тот, кто, например, пьет до посинения и к тому же не умеет этого делать, и его пробивает на агрессию, — может попасть в любую переделку. Кто кладет стрелку спидометра на автомобиле — тоже, и т.д. Я говорю о тех, кто контролирует себя, ведет вменяемый образ жизни и в той или иной степени добивается того, к чему стремится. Короче — кто не считает себя лузером и не бросил весла по жизни.
Мы привыкли — кто больше, кто меньше — планировать по крайней мере ближайшее будущее и как минимум догадываться, что с нами будет через месяц, два, полгода. Далеко не всегда это срабатывает, иной раз с кем-то — не срабатывает трагически. Но правило все-таки таково: если ты делаешь все, чтобы удержать руль жизни в своих руках, то выпускаешь его один-два раза за пару-тройку десятилетий. В этих случаях — да, как повезет. В остальных — под контролем.
А сейчас этот руль у нас всех вырван с мясом, и мы превратились в сторонних наблюдателей собственной жизни. Да, у многих есть гораздо больше времени подумать о жизни и себе в ней, оглянуться, посмотреть на себя со стороны и заняться какими-то элементами самосовершенствования, которые помогут в будущем. Или просто лучше научат ценить красоту.
Я вот за эти дни пересмотрел столько опер и балетов из «Метрополитан Опера», Большого и Венской оперы, сколько не видел до того за всю жизнь. Мог ли вообразить еще дней двадцать назад, что стану фанатом... Хуана Диего Флореса, перуанского тенора? Диего до того для меня существовало два — Марадона и Симеоне. Ну, еще Годин. Ладно, спасибо полубезумному ощущению, что ты — часть массовки фильма-катастрофы, хотя бы за это.
Но каждую неделю происходят вещи, которые мы неделей ранее даже предполагать не могли. К началу года мы и слова такого — коронавирус — в большинстве своем не слышали. К началу февраля сочувствовали Китаю, но никак не думали, что это доползет до Европы и Америки. К началу марта не могли вообразить, какой ад настанет в Италии с Испанией и одурели бы, узнав, что схлопнется весь мировой спорт, а нас спустя месяц закроют на самоизоляцию. Поэтому даже не хочу загадывать, что будет еще через месяц. Что угодно. В любую сторону. Вы к такому ощущению привыкли?
Не далее как 20 марта я, каюсь, задавал моему товарищу Жоре Кудинову вопрос, знает ли он, живущий в Милане, лично хоть одного заболевшего. Он отвечал отрицательно, но, насмотревшись на все изнутри пожара, с севера Италии, урезонивал меня фразой: «А из Бергамо военные ночью гречку вывозят в гробах?» А теперь он сам лежит в больнице под Миланом с коронавирусом, и мне очень совестно за тот вопрос. Ему, кстати, лучше — в результате лечения температура упала и кашель отступает. Тьфу-тьфу-тьфу, постучим три раза по дереву.