Неожиданный шум набегающего сзади поезда заставил Бондаренко напрячься. Он непроизвольно покосился вправо. Не притормаживая, мимо него в сторону области пронеслась электричка.
Бондаренко поправил на плече рюкзак с собачьей сбруей и вернулся к насущным делам: кинолог трусил следом за своим псом по пустому Золотожскому переулку. Бетонные плиты, отделявшие по правую руку переулок от путей Горьковской и Курской железок, сменились решеткой из стальных прутьев. Кинолог прикинул, что сегодня на прутьях здорово смотрелись бы насаженные на них зайцы. Если и не целиком, то хотя бы виде отрубленных голов. И чтобы на заднем плане вместо торгового центра с платформами пригородных электричек, увенчанных киосками с хот-догами и желтой прессой, сияло яркое, по-верещагински лазоревое небо.
За спиной топал старлей. На слух Бондаренку казалось, что Леднев, снявший на выходе из подвала испачканную ветровку и оставшийся в одной футболке, слегка прихрамывает.
Пес продолжал уверено тащить своего хозяина по следу. Прямо впереди был очередной бетонный забор. На этот раз забор отделял промзону завода «Серп и молот» от праздношатающегося по городу народа. Бондаренко попытался вспомнить, когда он последний раз ногами или на машине бывал в этом районе. Самое близкое по времени – лет пять назад. Тогда, кажется, «Серп и молот» еще работал. Может, даже, не в качестве сдаваемых всяким комерсам квадратных метров, а в виде печей, в которых варили нержавейку типа той, что пошла в тридцатые на вэдэнховский памятник «Рабочему и колхознице».
В десяти метрах от заводского забора у кинолога появилось опасение, что террорист, которого он преследует, свернул налево в направлении Красноказарменной улицы, чтобы там где-нибудь во дворах сесть в машину. При таком варианте развития событий останется только найти место, где эта машина стояла. Еще можно будет, в удачном случае, по совсем древним следам террориста прогуляться до какой-нибудь остановки трамвая или троллейбуса, как то было несколько часов назад на Соколе.
И все.
Сушите весла, сливайте воду.
Сзади накатила еще одна электричка. На этот раз она резко остановилась у перрона. Бондаренко показалось, что до него донесся запах горелых колодок. Расстояние до электрички выглядело очень большим и запах явно был наведен его воображением или его источник отметился на станции «Серп и молот» значительно ранее.
Мысли у Бондаренка скакнули в противоположную сторону: у террориста - достаточно времени, чтобы успеть на эту, только что прибывшую, электричку.
Пес уверенно направился к лестнице, которая уходила в переход под железнодорожной насыпью. Прогулка во дворы на Красноказарменной отпала. Бондаренко следом за псом скатился по ступеням вниз, повернул направо. Когти Тэке звонко зацокали по бетонному полу. В переходе кроме пяти пешеходов и одной торговки дамским нижним бельем, разложенном на полу, никого не оказалось. Пес всех встречных-поперечных проигнорировал.
Пулей пролетев под железкой, Бондаренко начал подъем на площадь. Притормозил. Заставил Тэке точно так же сбросить скорость. И уже неторопливо вышел из тени на белый свет.
Позади остались огороженная станция электричек с высоким пешеходным мостом над путями, билетные кассы слева и киоски справа. Впереди шумело шоссе Энтузиастов. Два стальных потока - из центра Москвы в область и в противоположную сторону – мчались по шоссе, изредка замирая под скрип трамваев, сворачивавших на Рогожский вал. Десятки троллейбусов и автобусов на шоссе могли увезти террориста в любой район Москвы с концами. Плюс перед глазами в нескольких десятках метров от Бондаренко распахнуло свою пасть метро. Чуть в стороне слева от входа в метро у вентиляционной шахты тусовались бомжи. Здесь характерный запах немытых тел, возникший в носу кинолога, был им списан на воображение – ветер, пусть и не большой, дул от Бондаренко в сторону метро.
Площадь у метро выглядела многолюдной. Особенно в сравнении с тем, что было пару минут назад с противоположной стороны железнодорожной насыпи. И не мудрено. Время стремительно неслось к вечеру московской пятницы, да еще в теплое время года, когда толпы народа намыливаются слинять из столицы на свои родные фазенды уже после официального обеда на работе. Намыливаются на чем Бог послал. Кто на своем «Роллс-Ройсе», кто с помощью сумки-тележки и электрички. На какое-то мгновение кинологу показалось, что Тэке потерял след.
В ожидании, когда нос пса укажет верное направление дальнейшего движения, Бондаренко связался с начальством.
- Мы с Ледневым напротив входа в метро "Площадь Ильича", - сообщил он в микрофон, удостоверившись, что в пяти шагах от него притормозил слегка растрепанный, с блондинистыми волосами голубоглазый старлей, походивший на типичного Венечку из Петушков, озабоченного поиском в своих дырявых карманах финансов для прохода на перрон. - У террориста при себе еще одно взрывное устройство. Думаю, он не остановится перед тем, чтобы объявить людей, оказавшихся рядом с ним, новыми заложниками. Возможно, террорист уже в электричке.
Бондаренко хотел было попросить начальство, чтобы то предупредило здешних ментов ничего не предпринимать, но промолчал. Начальство могло и обидеться, что подчиненные учат его прописным истинам.
Услышав в ответ от начальства, чтобы он действовал по обстановке, особо не махал своими корочками и продолжал движение, Бондаренко чертыхнулся и отключился. Из приказа «по обстановке» следовало изображать из себя придурка с собакой, который куда-то едет вечером пятницы... В Москву, из Москвы, в Ад и Израиль… Ведь вполне могло быть и так, что террорист наблюдает за площадью сквозь решетку станции.
Кинолог с надеждой посмотрел на пса. Тэке наконец уловил намек на нужный человеческий аромат, сорвался было с места, остановился, принюхался, уточняя направление, и аккуратно, чтобы никто на него не наступил, уже неспеша скользнул в ноги людей на площади. Бондаренко поспешил следом. Оказавшись возле палатки торговца хот-догами, пес повертел головой несколько секунд. Потом тявкнул, глянул на Бондаренко, убеждаясь, что его человек не потерялся в толпе и не отвлекся на сосиски, и уверено двинулся ко входу на платформы.
Кинолог прикинул, что террорист, когда оказался на этой площади, мог импровизировать, изменяя маршрут в зависимости от расписания электричек... Или банально проверялся, опасаясь слежки.
Пес привел Бондаренко к билетным аппаратам, возле которых толпился разночинный люд… Террорист, выходило, с помощью ближайшего к метро аппарата оплачивал свой проезд… Затем пес двинулся к павильону с турникетами. У входа в павильон Тэке всем видом показал, что террорист скрылся в нем и больше его не покидал.
Бондаренко подозвал к себе Тэке и вернулся к аппаратам. Встав в очередь к одному из них, оглянулся, пытаясь определить, где находятся видеокамеры с лучшим ракурсом. Кинолог встретился глазами с Ледневым и показал старлею на камеру, закрепленную на втором этаже магазина в десяти метрах от аппаратов. Леднев понимающе кивнул и доложился начальству.
- Мужчина, вы будете покупать билет или продолжите считать ворон? – спросила у Бондаренко дамочка, вооруженная объемистой сумкой через плечо с припасами на несколько дней тихой дачной жизни.
- Обязательно, - бросил кинолог, ткнул пальцем в кнопку с надписью «Новогиреево». В один конец. И за наличку. Скормил аппарату деньги. Получил в ответ билет, отвалил от аппарата, свистнул Тэке и направился к турникетам. Пес с серьезным выражением морды трусил у ног. Леднев же у павильона, с прикрытой ветровкой левой рукой, масляными вдруг глазами разглядывал проходящих особ противоположного пола и вальяжно цедил сигаретку.
- Это ваша собака? - преграждая путь кинологу на подходе к турникету, спросила массивная женщина-контролер с телосложением сумоиста среднего веса.
- Моя, - ответил Бондаренко, пытаясь без особого успеха обогнуть женщину.
- Почему тогда ваш кобель без поводка и намордника?
- Извините, - вежливо ответил кинолог, - я опаздываю на электричку. Разрешите пройти…
- Где билет на кобеля? И где ваш намордник? - повысила голос женщина, на который пока еще не среагировали местные охранники, занятые тем, что пытались обработать зайца лет семнадцати, проскочившего сквозь турникет в город. – Мало того, что какой-то бомж пытается провести на перрон свою блохастую заразу. Так еще без намордника и поводка!
Дело принимало серьезный оборот.
Бондаренко понимал, что его одежда после знакомства со стенами московских катакомб и довольно продолжительной беготни по улицам города не соответствует лучшим образцам стиля и элегантности от Саши Васильева и Славы Зайцева, плюс от него самого наверняка разило потом за версту... Пойти напролом? Тогда контролерша своими воплями переполошит всех, кто находится на перроне, особенно террориста, если он не уехал на предыдущей электричке. Особой пользы делу это точно не принесет… Пытаясь сообразить, что делать дальше, Бондаренко отступил в сторону и подозвал к себе Тэке. Пес подошел, сел возле его правой ноги, укоризненно глядя на контролершу.
- Когда будет следующая электричка? - спросил у нее Бондаренко, снял рюкзак и сунул в него руку за собачьей сбруей.
- Ни малейшего понятия, - буркнула контролерша.
- Захаровская отправляется через три минуты, - сказал Леднев, просочившийся в пространство между кинологом и контролершей. – Со всеми остановками. Кроме Кусково и Никольского. После перерыва была только "Владимирская" с Новогиреево, Железкой и Фрязево. Из ближних...
- Спасибо, - поблагодарил старлея Бондаренко.
- Извините, товарищ… - обратился к контролерше Леднев, прочитав фамилию на ее бейдже, - …Ивлева. У меня почему-то не срабатывает билет. Вы не знаете, почему? Я только что купил его в автомате…
- Покажите свой билет, - резко переключилась женщина.
- Пожалуйста, - масляно улыбнулся Леднев, загородив собой Бондаренко и сократив расстояние между собой и контролершей. Когда женщина была готова обратить все свое внимание на правую ладонь Леднева, вместо билета старлей показал свои документы... Показал так, чтобы их никто, кроме нее, не увидел… Контролерша тормознула, разглядывая докУмент. Попыталась сказать, что сУвали под нос ей и не такое фуфло. Но сглотнула свои так и не прозвучавшие слова, погрузившись сперва в пустоту зрачков Леднева уже без признаков маслянистости, потом скользнув краем глаз по выглянувшему из-под ветровки стволу в левой руке старлея. – Я полагаю, у меня с документами для проезда все в порядке, гражданка Ивлева? И вы поможете мне, наконец, пройти на платформу?
Кинолог в этот момент, забросив за спину ставший ненужным рюкзак, прошмыгнул через турникет за Тэке и быстро поднялся по лестнице на перрон. Там чуток подождал, когда пес возьмет след.
Со стороны Курского вокзала подходила «Захаровская» электричка. Ей на встречу бежал пес, которому мешали аборигены, жаждущие занять еще свободные места в вагонах и уже заранее сконцентрировавшиеся на перроне в тех местах, напротив которых по плану откроются двери электрички. Пробраться напрямки сквозь аборигенов не представлялось возможности. Приходилось протискиваться вдоль забора с колючей проволокой наверху… Где-то в середине остановившейся электрички Тэке дал Бондаренко понять, что им надо заходить здесь. Абсолютно без надежды получить сидячее место. В лучшем случае стоя в тамбуре.
Да и шут с ним. С сидячим местом. Можно будет устроиться на полу и немедленно выпить…
Бондаренко с псом одними из последних скользнули в электричку, почти одновременно со словами машиниста, что двери закрываются…