5 марта 2020 года в Москве президентами России и Турции было подписано соглашение о ситуации в Сирийском Идлибе.
Фактически, оно закрепило новую расстановку сил, в которой территория, подконтрольная Турции, сократилась почти вполовину, стратегическая трасса М5 оказалась в ближнем тылу Сирийской Арабской Армии, а новая зона безопасности пролегла вдоль трассы М4
Затем в мире грянула пандемия коронавируса, начался нефтяной кризис, и все государства, включая Россию и Турцию, сосредоточились на борьбе с пандемией и серьезнейшими вызовами, с ней связанными.
В такое время Россия сквозь пальцы смотрит на то, что турки, по своему обыкновению, не торопятся исполнять взятые на себя обязательств, просят дополнительное время, и так далее.
Время сейчас, как и прежде, работает на укрепление российской и сирийской позиции и ослабление позиции турок.
По сути, приостановив процесс восстановления сирийского контроля над Идлибом, Россия получила возможность дать сирийцам восстановиться, укрепить вновь занятые позиции, пройти дополнительное обучение и организовать слаженность.
Одним из результатов февральских боев в Идлибе стало понимание, что у сирийцев практически нет опыта ведения войны с регулярной армией, нет фронтового терпения, психологической готовности к длительной активной обороне, и к длительным и упорным наступательным действиям.
Россия жестко дала понять, что в случае любой угрозы российским военнослужащим, реакция будет моментальной и жесткой, что воздушное пространство над Идлибом будет закрыто, и вряд ли турки рискнут проверять это на своей шкуре.
Если для Сирии и России Московские договоренности являются промежуточным итогом, то для Турции – задача меняется, и теперь она состоит в том, чтобы удержаться на той территории, которая пока контролируется Турцией.
Турция решает эту задачу, вводя все новые подразделения своей армии в Идлиб.
Турецкую группировку надо снабжать, обеспечивать, и даже небольшие потери среди личного состава - в Турции воспринимаются совсем не так, как в Сирии, где за годы войны к потерям привыкли и в армии и в обществе.
Ситуация в Идлибе для турок превращается из победоносной короткой операции в длительное противостояние, с огромными финансовыми издержками.
Не будем забывать, что подобная же ситуация складывается и в Ливии, где поддержка Эрдоганом ливийского Правительства Национального Согласия оборачивается для Турции все более изнурительной и практически безрезультатной войной, с возрастающими потерями техники и личного состава, при отсутствии каких либо перспектив как в военном, так и в политическом плане.
Все это на фоне общего резкого ухудшения экономического положения Турции в связи со срывом туристического сезона, внутренних волнениях, уже вылившихся в уличные стычки, - приводит к выводу, что Эрдоган не решится на активные действия в Идлибе, поскольку его шансы добиться там быстрого и эффектного результата, пусть и локального – близки к нулю. А шансы усугубить и без того шаткое положение турецкого присутствия – очень даже реальны.
Рассчитывать на поддержку Запада Эрдогану сейчас не приходится от слова «совсем», даже на словах. НАТО занято спасением себя от вируса, США, хоть и предложили, в очередной раз, обмен своей поддержки на отказ от С-400, но даже Эрдоган понимает, что за таким предложением нет ничего.
Но и вывести войска из Идлиба и Ливии Эрдоган не может.
Этого не поймут как его спонсоры из Катара, так и национальные силы в самой Турции
Национальные настроения и амбиции бывшей Османской империи в обществе раскачать легко, а унять – практически невозможно.