Давайте прочитаем легкое, шутливое и успокаивающее стихотворение Левитанского «Диалог у новогодней ёлки».
— Что происходит на свете? — А просто зима.
— Просто зима, полагаете вы? — Полагаю.
Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю
в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь.
— Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю,
этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
— Чем же все это окончится? — Будет апрель.
— Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен.
Я уже слышал, и слух этот мною проверен,
будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить,
шить сарафаны и легкие платья из ситца.
— Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю,что все это следует шить.
— Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить,
недолговечны ее кабала и опала.
— Так разрешите же в честь новогоднего бала
руку на танец, сударыня, вам предложить!
— Месяц — серебряный шар со свечою внутри,
и карнавальные маски — по кругу, по кругу!
— Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
и — раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три,
раз-два-три!..
История публикации
Юрий Давидович передал «Диалог у новогодней ёлки» в «толстый» московский журнал «Знамя». Стихотворение поставили в первый номер 1970 года.
По воспоминаниям Ирины Сергеевны Янской, работавшей в то время в редакции журнала «Знамя», поставили без пререканий. «Елка, вальс, лирика, — все довольны. Вот уже и верстку принесли… Тут-то с мрачной физиономией к моему столу приблизился Д. Стариков. Последовал примерно такой разговор:
— Неувязочка вышла, Ира. Скандалом пахнет. В апреле-то ведь столетие Ленина. А у Левитанского: “Чем же все это закончится? — Будет апрель. — Будет апрель, вы уверены?”. Что значит — “Вы уверены?” Стало быть, кто-то, а в первую голову наш журнал, раз он это напечатал, допускает, будто может не наступить тот самый месяц, когда родился Владимир Ильич! Будто в нынешнем году апрель — обыкновеннейший и с ним дозволено шутки шутить!
— Дима, вы спятили.
— Нет, это вы спятили. Как хотите, но наверху я уже обо всем доложил.
Поднялся шум. Стариков был ценим и пользовался доверием. “Диалог” читали, перечитывали, решили снять, спорили, пугали друг друга. Номер-то был на подходе. Потом кто-то из членов редколлегии, если не ошибаюсь, В. В. Катинов, предложил оставить все как есть. В столь легкомысленном контексте, рассудил он, наш бесспорный политический “прокол” будет практически неощутим, преступное сближение пройдет незамеченным… Обошлось».
