Владимир Высоцкий до последнего дня своей недолгой жизни был и оставался сыном своего народа, своего времени, своей советской страны. Читайте и слушайте Высоцкого, перечитайте его тексты, перечитайте, наконец, его знаменитую анкету. Он был и оставался советским. И гордился этим»,
— так писал в 1996 году Сергей Зайцев, главный редактор журнала «Вагант», посвященного Владимиру Высоцкому.
* В данной цитате упоминается анкета, составленная рабочим сцены Театра на Таганке Анатолием Меньшиковым (еще до его прихода в театр) и заполненная Высоцким 28 июня 1970 года. На вопрос «Самая замечательная историческая личность» он ответил так: «Ленин. Гарибальди»
______________________________________________________________________
Примерно через год в том же журнале «Вагант-Москва» был опубликован фрагмент воспоминаний ближайшего друга Высоцкого — Вадима Туманова, отсидевшего в свое время восемь лет в сталинских лагерях: «Помню, как-то пришли мы к нему вечером домой. И заговорили о том, кто такие есть мерзавцы. Он схватил со стола два листа и предложил написать имена людей, нам не симпатичных. Что интересно: первая четверка у нас сошлась. Только у него список начинался с Ленина, а у меня с Гитлера»
По воспоминаниям актера Геннадия Яловича, «антикоммунизм» был характерен для большинства сверстников Высоцкого, мировоззрение которых сформировалась во многом благодаря 20-му съезду КПСС: «От недостатков нашего общества нам тоже было больно, они были у нас в крови, но всё это как бы поглощалось, втягивалось в искусство, в орбиту творчества, а не политики. Иначе мы бы пошли в диссиденты. Но никто из нас туда не пошел… Мы же были убежденные антикоммунисты, убежденные антисоветчики, но ни Володя, ни Сева (Абдулов) туда не пошли! А пошел Андрей Донатович Синявский [1]… Да и он тоже пошел через творчество… Посадить-то могли и любого из нас! Завтра же!.. Когда посадили Синявского, мы думали, что Володе кранты! Всё — вместе с Синявским погорел и Володя. Я не помню, как эта ситуация разыгрывалась, но помню, было ощущение, что надо Вовку спасать»
У Синявского же хранились не только песни Высоцкого, но и его рассказы. Они - то и были похлеще песен. Более того, позже они станут причиной вызова Владимира в КГБ.
Наверное, многие, кто интересовался жизнью Высоцкого, слышали один из многочисленных его устных рассказов, который называется «Рассказ о двух крокодилах» (здесь приведён один из самых "говорящих" фрагментов):
«Маленький крокодил, оказывается, доплыл до Капри и там встретился с Горьким, и они там очень подружились. А большой крокодил умер по пути. После этого маленький крокодил специальным водным путем попал в Ростов и стал секретарем обкома <…> они, значит, когда еще плыли, маленький крокодил все время цитировал стихотворение: “Сидели два медведя / На ветке золотой. / Один медведь был маленький, / Другой болтал ногой”.
С большой долей уверенности можно предположить, что «маленький крокодил», который «доплыл до Капри и там встретился с Горьким», — это также Ленин.
*Как известно, в 1907–1910 годах Горький находился на острове Капри в Италии и, как он сам пишет в воспоминаниях «В. И. Ленин» (1924): «После Парижа мы встретились на Капри»[16]. Первый раз Ленин приехал туда в апреле 1908 года, а второй — летом 1910-го[17].
______________________________________________________________________
В общих чертах этот подтекст понимали и представители власти, у которых рассказ о крокодилах и другие рассказы Высоцкого вкупе с его песнями вызывали большое беспокойство. Это нашло отражение в письме Высоцкого своему другу Игорю Кохановскому: «Помнишь, у меня был такой педагог — Синявский Андрей Донатович? С бородой, у него еще жена Маша. <…> Дело в том, что его арестовал КГБ <…> При обыске у него забрали все пленки с моими песнями и еще кое с чем похлеще — с рассказами и так далее. Пока никаких репрессий не последовало, и слежки за собой не замечаю, хотя — надежды не теряю»
И очень скоро «надежды» Высоцкого оправдались — его вызвали на допрос в КГБ и стали угрожать: «Высоцкий потом рассказывал мне, — вспоминает Мария Розанова, — что его вызывали на Лубянку, грозили, что, если он “не заткнется”, ему придется плохо. Ему было тяжело, очень тяжело это время. Но держался он удивительно достойно»
______________________________________________________________________
«Помнишь, как Ленин о поэзии Маяковского говорил: “Не знаю, как насчет поэзии, насчет политики правильно”. Так вот я тоже, хоть, слава Богу, не Ленин, не знаю, как у меня насчет поэзии. А песни — в крови, в душе, в мозгу, в мускулах. У меня в костях ломит, когда я долго не пою»
Переводчик Давид Карапетян вспоминал свой разговор с Высоцким, состоявшийся в 1973 году:
— Ну а в себе-то ты уверен, не сломаешься сам-то? Вдруг решат тебя приручить? Соблазн ведь велик.
Володя отлично знал, какого ответа я от него жду. Он сказал так:
— Никогда этого не будет. Через это я уже проходил. Как-то написал я стихи под ноябрьские праздники. Хотел видеть их напечатанными. Совсем плохи дела были тогда. Там и красные знамена были, и Ленин. Утром перечел — порвал и выбросил. Понял — это не для меня»
______________________________________________________________________
______________________________________________________________________
Сноски:
[1] - Одной из совершенно неизученных страниц биографии Владимира Высоцкого является история его взаимоотношений с Андреем Синявским.
Высоцкий о Синявском публично не говорил никогда, что естественно, принимая во внимание тот факт, что Синявский был сначала политическим заключённым, а затем – политическим эмигрантом. Синявский о Высоцком высказался лишь однажды.
______________________________________________________________________
Читайте больше:
- Что сказал Синявский на допросе о Высоцком после ареста в 1965 году. Что стало с пленками Владимира Высоцкого.
- Рассказ о Двух крокодилах. Что в нем было такого и почему именно его стёрли с плёнок, изъятых у Синявского.