Изучая на досуге карты ПГМ одного из районов нашей области, я обратил внимание на давно известную всем поисковикам-кладоискателям деревушку, где только наша компания уже успела побывать несколько раз.
Деревенька исчезла в первой половине XX века и располагалась вдоль небольшой речки, за которой начинался лес. А мое внимание на карте привлек одинокий дом, расположенный на противоположном от деревни берегу речушки.
В тех краях я оказался как-то вместе с отцом и товарищем, и мы решили переправиться через речку и попробовать поискать следы этого дома. Но, спустившись к речке, столкнулись с проблемой: небольшая на вид, она оказалась достаточно глубокой и с быстрым течением. Пока мы с товарищем размышляли о способах переправы и уже почти согласились с мыслью раздеться и переправиться через речку вброд, мой отец обнаружил невдалеке поваленное бобрами дерево.
Оно упало очень удачно, соединив берега достаточно надежным мостиком. Через несколько минут мы уже были в лесу на противоположном берегу, радостно доставая из рюкзаков металлодетекторы.
Там мы растянулись цепочкой и двинулись вдоль речки. Вскоре наше радужное настроение испарилось из-за полного отсутствия каких-либо следов сооружения и сигналов. Покружившись еще немного по лесу, мы вернулись обратно к машине, ругая комаров, жару и составителя карты. На этом месте в моем рассказе можно было бы поставить точку, но зимой следующего года, разглядывая свежие спутниковые снимки того района в высоком разрешении, я решил найти и ту самую деревушку.
Каково же было мое изумление, когда на спутниковом снимке в том самом лесу я увидел маленькую вытянутую полянку, в центре которой росло большое дерево. Оказалось, что мы просто немного не дошли до нужного места.
И вот ранней весной прежним составом мы снова оказались на том месте. Переправляемся через речку по знакомому дереву и двигаемся по навигатору к заветной точке. В результате всего через несколько минут вышли на небольшую полянку, размерами 20 на 50 метров, в центре которой виднелась домовая яма с растущей из нее большой старой елью.
Первые же находки полностью подтвердили правильность наших предположений: судя по всему, в XVIII веке на этом месте располагался дом. Находок было много. В основном, конечно, это были мелкие медные монеты XVIII века.
За первый день втроем нам удалось найти больше полусотни монет, несколько нательных крестиков и простеньких медных перстеньков. Монеты были отчеканены в период правления Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Екатерины II и радовали своим неплохим состоянием. В разговоре мы дружно решили, что остаться в таком приличном состоянии находкам позволил лесной песчаный состав почвы.
В основной своей массе нашими находками были полушки, из крупных монет попался лишь один пятак Екатерины II. А еще мне посчастливилось «зацепить» на дальнем краю полянки небольшой кошелек с медными монетами Анны Иоанновны. И пусть редких монет там не оказалось, но сам факт находки радовал сердце и грел душу.
В течение следующей недели мы приезжали на полянку еще два раза. В последний общий наш выезд недалеко от домовой ямы товарищ с «Аськой» на спорном, слабеньком сигнале выкопал из земли 20 копеек 1767 года. Это было первое серебро на той полянке. Удивленно повертев нечастую находку в руках, мы с удвоенной энергией принялись за поиски, но больше ничего не нашли.
К тому времени находки на полянке закончились вовсе, и мы дружно поставили на этом удивительном месте крест.
И только меня место не отпускало — внутренний голос снова и снова настойчиво звал туда. Вот и уговорил я как-то отца заехать туда снова.
Он хотя и поворчал, что нечего там больше делать, но на место привез. На полянке разошлись с ним в разные стороны. Я тихонько пошел к точке, где товарищ нашел «портретную» серебряную монетку. В двадцати сантиметрах от его закопанной ямки ловлю тихий, приятный сигнал. Неторопливо выкапываю комок земли, предвкушая найти очередную денгу или полушку, но вместо этого в моих руках оказывается небольшая серебряная монетка.
Долго крутил ее в руках, пытаясь разобрать надпись, пока наконец под слоем земли не разглядел на монете портрет величавой женщины. Это был гривенник Елизаветы Петровны 1748 года. Ошалело разглядываю неожиданную находку, долго пытаясь сообразить, как мы могли пропустить ее в прошлые разы. Кричу отцу о своей находке, тот в ответ удивленно крутит головой.
Две серебряные монетки, найденные на таком маленьком пятачке, просто обязывали заложить небольшой шурф.
На площади примерно квадратный метр я снял верхний слой земли глубиной на штык лопаты. В получившемся углублении мой прибор залился радостным перезвоном, сообщая о нахождении под катушкой нескольких «цветных» объектов. Конечно же, я понимал, что именно так приятно звенит под катушкой металлоискателя.
Уже стоя на коленках, машу отцу рукой и к его приходу достаю из ямки три небольшие серебряные монеты.
Нашим взорам предстали полуполтинник и гривенник Елизаветы Петровны и 20 копеек Екатерины II 1767 года. Чуть в стороне с помощью отцовского пинпоинтера нам удалось найти в шурфе еще две «портретные» монетки.
Мое бурное воображение уже нарисовало в голове большой горшок, под завязку набитый серебряными монетами, и мы с энтузиазмом принялись расширять площадь шурфа. Вскоре ближе к домовой яме нам попалось еще пять монет, причем три из них слиплись между собой. Казалось, еще немного, и мы наткнемся на основное скопление монет. Но на этом монеты закончились.
Все наши дальнейшие попытки «шурфить» это место не увенчались успехом, а наши радужные мечты так и остались всего лишь мечтами. В итоге в тот день мы нашли ровно десять серебряных монет: три полуполтинника, две двадцатикопеечные монеты, четыре гривенника и один так называемый облачный пятачок 1757 года.
Все монеты были отчеканены в период правления Елизаветы Петровны и Екатерины II. Площадь разброса монет составила примерно 2 на 2 метра. Монеты лежали полосой, направленной от края леса к домовой яме. Керамики в этом месте нам не попалось, и мы решили, что, скорее всего, это был чей-то потерянный кошелек.
Вывод: друзья, прислушивайтесь к своему внутреннему голосу, и вам обязательно повезет!