Варвара ехала на родину своих родителей. Она смотрела в окно «Победы» и думы ее были далеки. По краям проселочной дороги расстилалось золотистое пшеничное море, вдали на горизонте темнела сибирская тайга. Она думала о своих родителях, о том с какой тоской они вспоминали родные места, своих близких, как они хотели на склоне своих лет приехать сюда, поклониться могилам своих предков, но им так и не удалось побывать здесь. И вот Варвара едет туда, откуда ее семью в далекие 30-е годы выслали далеко на север. Она была грудным ребенком, когда в их дом пришли люди в форме и разрушили их мир. Самыми первыми ее воспоминания были это огромные до крыш отливающие синевой сугробы, пушистый серый кот, который так любил с ней спать в кроватке, и катание с большой черной собакой с крутого берега реки Мама на отцовской охотничьей лыже. Ей постоянно при любом удобном случае напоминали, что она кулацкая дочка, с ней не хотели дружить соседские ребятишки, кидали в нее камнями и улюлюкали след. Она с плачем прибегала домой и спрашивала у родителей, за что ее никто не любит. Мама тогда ласково гладила ее по голове и просила потерпеть. И она терпела, не обращала внимание на колкие намеки, гордо несла свою непокорную голову, старалась учиться только на отлично. Непростое детство закалило ее характер, вызвало стойкое желание быть лучшей во всем.
- Варя, кажется, мы приехали.
Саша остановил машину на обочине.
- Судя по карте где-то здесь должна быть ваша деревня. Ничего не пойму, кругом только засеянные поля.
Их внимание привлекло появление из-за холма грузовой машины, остановившись рядом с ними, из кабины выпрыгнул пожилой мужчина:
- Здравствуйте! Помощь нужна?
- Здравствуйте! Мы, кажется, заблудились… Где-то здесь должна быть деревня Луговая. Может, подскажите, как нам до нее доехать?
- Эка вспомнили, ее чай лет тридцать как нет. Тамошних жителей почти всех раскулачили еще до войны, а оставшиеся потом разъехались кто куда. А вы чьи будете?
Варвара посмотрела на мужа и сказала:
- Мои родители родом с Луговой. Зарубина я. Из раскулаченных.
Мужчина внимательно посмотрел на нее и сказал:
- Поехали, я вас с Петрихой познакомлю, она, кажись, ваша родственница, из Зарубинских.
Несмотря на свой солидный возраст Петриха была шустрой старушкой. Быстро раздула ведерный самовар, ножом расколола на мелкие осколки сладкий рафинад и присев на табурет долго вглядывалась в лицо Варвары.
- Схожа ты, девка, на свою мать Лизавету. Те же глаза, как васильковое небо. Ну что сказать-то. Твой батька, двоюродным мне братом приходился, был шибко богатый, скота было немеренно у него. Но, то было еще до революции. Умный он, все наперед видел. Еще в Мировую стал потихоньку от большого хозяйства избавляться. Многие тогда после как царя убрали, убежали в Монголию, Китай, а он не захотел. Сказал, что при любой власти можно жить. Родину не хотел покидать. Никого он не обижал, справедливый был. Но припомнили ему его богатство, сослали отсюда.
Самовар закипел, и бабка позвала за стол. Варвара достала из сумки гостинцы, которые она взяла на всякий случай, надеясь, что какие-нибудь родственники да найдутся.
- А вы чё приехали-то?
- Да на родные места посмотреть.
Старушка внимательно посмотрела на нее и неожиданно сказала:
- Поздно ты, девка, приехала. Зарытое твоим отцом богатство еще в войну двое горемык выкопали.
Варвара переглянулась с мужем, достала из сумки карту и показала Петрихе:
- Здесь нашли?
- Я в энтих картинках не разбираюсь.
- Расскажите, пожалуйста, кто нашел?
Старушка помолчала и начала свой рассказ:
- В войну на вашей усадьбе загон был для молодняка, вот и работали там двое калек, один без ноги был, а второй чахотошный. Пасли по очереди стадо, значит. Столбы-то у загона сгнили, и заваливаться начали, вот председатель и дал им распоряжение самые худые заменить на новые. Стали они копать ямы и наткнулись на чугунок, а там червонцы николаевки, да кольца всякие. Вот они меж собой и поделили ваше добро. Одноногий-то Петька припрятал свою долю подальше, а энтот чахотошный, как захочет выпить, так к Иванихе в деревню бежит, то колечко, то еще что-то сменяет на бутыль. А у Иванихи-то язык, что помело, стала хвастаться побрякушками. Вот слух-то и дошел до участкового. Когда их забирали, мы в окошко сельсовета глядели на ваше богатство. Старики еще тогда удивлялись, мол, куда Зарубин богатство свое девал? Думали, что он на бумажные деньги обменял скот-то, которые потом пропали. А оказалось вон что! Да умный твой отец-то был. Шибко умный. А вы куда бы с этим богатством-то пошли?
- Хотели государству сдать и премию за это получить.
Слукавила Варвара и продолжила:
- Хотелось бы посмотреть, каким богатым отец был. А куда этих пастухов дели?
- Да сгинули на каторге, не вернулись. А ты сама-то где работаешь?
- В торговле я, а муж в геологии работает.
- У тебя же братья, кажись, были?
- Старший брат Владимир в Воркуте живет, на шахте работает, а Виталий учителем в Саратове. Оба женаты. Все у них хорошо. Володя мне карту эту дал и подробно объяснил, ему отец перед смертью рассказал. Вот мне и захотелось посмотреть, правда ли это. А есть ли еще родственники?
- Одна я осталась. Мужа и сына война забрала. Да мы с твоим отцом только вдвоем и осталися из всего рода. Остальные в Гражданскую померли. Вы хоть меня не забывайте, навещайте.
Старушка всплакнула. Варваре больно было на нее смотреть:
- Баб Катя, куда ж я без тебя? Теперь чаще будем видеться.
Обратно Варвара ехала с легким сердцем. Она обязательно приедет сюда, и не раз, тут у нее остался родной сердцу человек. Да и места здесь красивые, манящие к себе.