Из Мбура едем в закрытом фургоне, типа рефрижератора, но он приспособлен для перевозки людей и там совсем не холодно. Муж замечает, что в автобусе кроме нас ещё пара белых туристов, которые наверняка тоже едут в сенегальскую Венецию.
На конечной остановке подходим к ним и знакомимся. Аннета и Кристиан – бельгийцы, но муж успел засечь, что мужчина с женщиной переговаривались между собой по-немецки.
Ага, ребята родом из Германии! Общение на дойче пошло значительно веселее. Новые знакомые по возрасту наши ровесники и путешествуют, как и мы, на 11-ом номере, то есть пешком и на попутках. Значит можно часть дороги проделать вместе! Они говорят по-французски и это большое преимущество. Кристиан торгуется с водителем и берет такси, оплату мы делим пополам. Класс!
Но наши попутчики, увы, никуда не спешат, они остаются в Жоаль-Фадиуте ночевать, а потом отправятся дальше на юг Сенегала.
Мы же, как всегда, торопимся: по-быстрому мажемся кремом от загара, потому что никакой пыльной дымки уже нет, кидаем рюкзаки в городском Департаменте по туризму, платим за вход на остров по пять тысяч франков и получаем “в нагрузку” англоговорящего экскурсовода по имени Поль-Малик.
Парень лет тридцати пяти, общительный и живой, хочет заработать, а потому старается нас всячески очаровать. Он рассказывает, что деньги, заплаченные в кассу, идут в кооператив, который финансирует школу, госпиталь и администрацию. В нём состоят все жители мангрового острова, его ещё называют Ракушечным, из-за того, что он покрыт слоем мелких ракушек.
На остров можно попасть как на лодке, так и по мосту, их тут два. Из девяти тысяч жителей – восемь тысяч католики, остальные мусульмане. Это мы поняли сразу, по числу свиней, разгуливающих и лежащих среди ракушечных гор.
На острове имеется, соответственно, и мечеть, и свой маленькой Ватикан. Как вы догадываетесь в такой “Венеции” церковь тоже необычная – здесь бьют в барабаны и танцуют во время службы.
Мэр меняется в общине ежегодно. Демократия! Гид показал нам не только остров, но и сводил по второму мосту на кладбище, которое, хотя и расположено на материковой части, тем не менее во время паводка тоже превращается в остров. Там я обратила внимание на то, что островитяне, в основном, долгожители и отошли в мир иной в весьма почтенном возрасте. А говорят в Африке люди мало живут!
Прохаживаясь по ракушечному острову, мы заметили, что на каждом углу нам попадались вывески ресторанных меню, с призывом отведать креветочный суп и рыбные блюда. Экскурсовод сказал, что основное занятие жителей острова – рыболовство. Однако в местных харчевнях супа не оказалось. Странно! Пришлось брать то, что есть: кускус на арахисовом масле и жареную рыбу с луком, вероятно, выловленную где-то поблизости. Цвет гарнира был слишком необычным, песчано-коричневым, и быть может поэтому, мне показалось, что на зубах я чувствую песок.
Поль-Малик всю дорогу рассыпался в любезностях, хвалил нашу страну и президента, но пуще всего его поразило, что мы усадили его вместе с собой в кафе и накормили-напоили, а в придачу ещё дали 1000 франков и леденцы детям. Он с гордостью сказал, что впервые сидит за одним столом с русскими!
Узнав, что мой супруг программист, он тут же сгонял за ноутбуком и попросил отправить письмо другу. Под его диктовку муж написал письмо на английском языке какому-то Луису, поздравил его с Пасхой и справился, когда же он наконец вышлет ему обещанное приглашение в Испанию. Потом гид захотел написать письма другим его друзьям. На что муж ответил, что это будет за отдельную плату. Тут рассылка писем и закончилась.
В качестве бонуса Поль-Малик решил пригласить нас к себе домой. Его детей мы уже встречали на улице, всех пятерых, а жена была на работе – она занимается тем, что убирает в городе квартиры. Сам хозяин семейства нигде постоянно не работает и перебивается случайными заработками. Он рассказал, что университетов не заканчивал, английский выучил на улице, в Дакаре, и поэтому может подрабатывать гидом. Мы предположили, что читать и писать по-английски он, скорее всего, не умеет.
Как выглядела его хижина? Примерно как гараж, только в центре вместо автомобиля на цементном постаменте лежал грязный матрац, без постельного белья. Кроме него на полу стоял старый пыльный телевизор и по углам валялся какой-то хлам.
Я ещё подумала, а где шкаф или комод? Может это исключительно родительская спальня?! Мне сразу вспомнился австрийский фильм “Рай: Любовь”, было похоже, что съемки кинокартины проходили именно в этом месте. Африка никогда не перестаёт удивлять: вай-фай в кафе, ноутбук, навороченный телефон и рядом такая хибара.
Продолжение: Африканские арахисовые горы: смотрите как они выглядят
Предыдущая часть: Дорога в африканский Санкт-Петербург
На канал можно по ссылке ПОДПИСАТЬСЯ