Культура Колоколовидных кубков (ККК) была распространена примерно с 2800 г. до н.э. до 2000 г. (на Британских островах – до 1800 г.) до н.э. на обширных пространствах от Португалии до Польши и от Шотландии до Венгрии. Набор определяющих материальную культуру ККК предметов появляется ок. 2800 г. до н.э. в низовьях реки Тахо на территории нынешней Португалии. Он включает сосуды характерного колоколообразного вида, давшие название культуре, медные кинжалы особой формы, кремнёвые наконечники стрел, каменные назапястники, предохранявшие руку при стрельбе из лука, пуговицы с просверленными отверстиями V-образной формы и др. По всей видимости, основным предназначением колоколообразных сосудов было употребление пива на общих обрядовых пирах, что подтверждается ростом значимости овса в эпоху ККК. Судя по изобилию предметов, связанных с луками и стрелами, носители ККК были искусными стрелками из лука, и воин этой культуры был лучником по преимуществу. Носители культуры Колоколовидных кубков были также искусными металлургами, производившими предметы из меди и золота, и именно они стали фактически основоположниками металлургии в Западной Европе.
Для своих погребений носители ККК нередко использовали мегалитические погребальные памятники более ранних эпох. Традиция индивидуальных потребений с оружием под курганами могла у них развиться позднее под влиянием культуры Шнуровой керамики (неолитические земледельцы Европы хоронили своих мёртвых в общих могилах без оружия). Судя по всему, носители ККК являлись искусными мореходами, и на первом этапе распространение этой культуры на восток происходило в значительной степени по морю. В Средиземноморье носители ККК достигли побережья Северной Африки и островов Сицилия и Сардиния. Севернее они продвигались вдоль атлантического побережья Франции, достигли к 2600 г. до н.э. устья Рейна и распространились к 2500 г. до н.э. в Центральной Европе. Ок. 2400 г. до н.э. началось заселением ими Британии и Ирландии.
Судя по генетическим данным, культура Колоколовидных кубков зародилась в Иберии в среде местных неолитических земледельцев. Известны мужские гаплогруппы семи её ранних иберийских носителей: у одного была G2, у четверых – I2a и у двоих – R1b.[1] Гаплогруппа G2 была принесена неолитическими земледельцами из Анатолии, а I2a проникла к ним вследствие ассимиляции западноевропейских охотников-собирателей. Что касается R1b у ранних носителей ККК, то она принадлежала не к индоевропейской линии R1b-L23, а к линии R1b-L278*, засвидетельствованной уже у итальянского охотника-собирателя из Виллабруны, жившего ок. 14 тысяч лет назад, и у испанского ранненеолитического земледельца, жившего ок. 7 тысяч лет назад.[2] По аутосомным генам все 5 носителей ККК из Португалии были чистокровными потомками местных неолитических и энеолитических земледельцев, то же можно сказать и о большинстве из 32 носителей ККК в Испании, из которых только 8 имели примесь «степных» (т.е. пришлых индоевропейских) генов.
Что касается носителей культуры Колоколовидных кубков за пределами Иберии, то они генетически резко отличаются от своих иберийских «собратьев». У них не обнаруживается никаких следов аутосомных генов иберийских земледельцев. Из 44 носителей ККК вне Иберии 37 (т.е. 84%) имели мужскую гаплогруппу R1b. У 22 из них удалось определить подтип, и все они принадлежали к индоевропейской линии R1b-L151, которая является самой распространённой у современных мужчин Западной Европы. Почти все носители ККК вне Иберии имели в своих аутосомных генах существенный «степной» (т.е. индоевропейский) компонент. По аутосомам они представляли собой фактически людей культуры Шнуровой керамики с дополнительной примесью местных центральноевропейских (но не иберийских) неолитических земледельцев. Самый высокий процент «степных» генов у носителей ККК наблюдается на территории Германии и Чехии. На территории Венгрии их доля колеблется от 0% до 74%. Показательно, что из 6 носителей ККК вне Иберии, не имевших гаплогруппы R1b (4 в Венгрии, 1 в Германии и 1 в Англии), большинство также отличались низким содержанием «степных» генов. На ряде территорий (в Южной Франции, Северной Италии, Британии и т.д.) эти гены впервые появляются вместе с носителями ККК.
Из сказанного можно сделать вывод, что первоначальное распространение ККК на восток из Иберии представляло собой в основном культурную диффузию. Физическая миграция её носителей была настолько незначительной, что генетические следы её обнаружить не удаётся. Где-то в низовьях Рейна после 2600 г. до н.э. характерный для ККК культурный набор был усвоен западными группами индоевропейцев преимущественно с мужской гаплогруппой R1b, которые далее стали распространять его уже вместе со своими генами. Видимо, там же в нижнерейнских землях эти западные индоевропейцы получили от смешения с местными неолитическими земледельцами присущую большинству носителей культуры Колоколовидных кубков брахикефалию, которая отличает их от долихокефальных ямников и шнуровиков.
Обратная западная миграция теперь уже индоевропеизированной культуры Колоколовидных кубков достигла Иберии, откуда произошёл её первоначальный исход, принеся с собой «степную» генетику. Ок. 2000 г. до н.э. отмечается приток в Испанию северноевропейских аутосомных генов. Из современных популяций наиболее близкими к носителям этих генов оказываются русские.[3]
Если, как говорилось выше, первые иберийские носители культуры Колоколовидных кубков были чистокровными потомками местных неолитических и энеолитических земледельцев, то у двоих испанцев Бронзового века (II тыс. до н.э.) обнаружена примесь «степных» аутосомных генов на уровне 13% и 18%, что близко к её среднему показателю у современных испанцев (15%). Эти испанцы принадлежали к мужской гаплогруппе R1b-M269, также имеющей «степное» индоевропейское происхождение.[4] Та же мужская гаплогруппа обнаружена у троих португальцев Бронзового века.[5] Очевидно, что обратная миграция ККК принесла на Иберийский полуостров как индоевропейский язык, так и «степную» восточноевропейскую генетику.
У современных португальцев доля мужской гаплогруппы R1b-M269 составляет ок. 60%, у современного населения Испании в целом – ок. 70%. Это свидетельствует, что в Западной Европе индоевропейцы осуществили замещение местного мужского неолитического населения примерно в таких же масштабах, что и в Центральной Европе. При этом они овладели женщинами неолитических земледельцев и привили своим детям от них индоевропейский язык. Единственное исключение в Западной Европе составляют баски, которые, хотя и имеют 87% мужской гаплогруппы R1b-M269, продолжают говорить на доиндоевропейском неолитическом языке. Каким-то образом матерям басков удалось заставить своих детей от индоевропейских мужчин усвоить материнскую, а не отцовскую речь.
Сходную с иберийской ситуацию замещения доиндоевропейского населения мы наблюдаем и на Британских островах. Одно из исследований её древних обитаталей касалось четырёх человек – одной неолитической женщины из Баллинахатти возле Белфаста в Ольстере (3343-3020 гг. до н.э.) и троих мужчин Бронзового века с острова Ратлин близ северного побережья Ирландии (2026-1534 гг. до н.э.). Женщина была носительницей чисто неолитической митохондриальной гаплогруппы HV0, имела тёмные волосы и карие глаза и отличалась нетерпимостью к лактозе. По аутосомным генам она была ближе всего к современным сардинцам. Из троих мужчин все были носителями мужской гаплогруппы R1b-M269 (которая на западе Ирландии достигает мирового максимума в 94%), двое имели митохондриальную гаплогруппу U5, один – J2b. Один из троих, гены которого удалось исследовать более подробно, обладал терпимостью к лактозе и имел светлые волосы и карие или голубые глаза. По аутосомным генам мужчины с острова Ратлин были на 32% потомками людей Ямной культуры и практически не отличались от современных ирландцев, шотландцев и валлийцев.[6] Таким образом, к 2000 г. до н.э. начавшаяся в южнорусских степях индоевропейская миграция уже достигла крайнего северо-запада Европы.
Согласно другому исследованию, неолитические земледельцы Британии были генетически сходны с современными им популяциями континентальной Европы, особенно с неолитической Иберией, из чего следует, что миграция земледельцев на Британские острова происходила не только восточным путём по Дунаю, но и через западное Средиземноморье. При этом все 25 исследованных британских неолитических мужчин принадлежали к мезолитическим гаплогруппам I2a2 и I2a1b, т.е. распространение земледелия на Британских островах происходило в значительной степени за счёт его усвоения местными западноевропейскими охотниками-собирателями. Что касается британских мужчин культуры Колоколовидных кубков, то 95% из них (18 из 19) принадлежали к гаплогруппе R1b-M269 (у британских мужчин Бронзового века эта доля составляла 75%).
Миграция ККК на Британские острова, начавшаяся ок. 2400 г. до н.э., в течение нескольких столетий заместила более 90% местных неолитических генов. Почти все британские носители культуры Колоколовидных кубков имели высокий процент «степных» генов и по генетике и материальной культуре были ближе всего к носителям ККК, жившим на нижнем Рейне. Приход культуры Колоколовидных кубков вызвал также значительное посветление британцев: «Частота производных аллелей в rs12913832 (SLC45A2) и rs16891982 (HERC2/OCA2), которые влияют на уменьшение пигментации кожи и глаз у европейцев, значительно выросла в период культуры Колоколовидных кубков и в Бронзовом веке. Таким образом, прибытие мигрантов, связанных с комплексом ККК, существенно изменило фенотипы пигментации британских популяций».[7]
По всей видимости, крайне западные индоевропейцы с мужской гаплогруппой R1b, которые подвергли культуру Колоколовидных кубков индоевропеизации, говорили на пра-итало-кельтском языке. Область ККК в целом совпадает с более поздней областью кельтских языков, на основании чего можно предположить, что главная роль в распространении уже индоевропеизированной культуры Колоколовидных кубков принадлежала носителям пракельтского языка, которые вместе с ней распространяли и свою речь. Лингвисты отмечают четыре особенности, которые объединяют пракельтский язык с прабаскским: ослабление или полная утрата согласного *p, сокращение количества согласных с 12 до 7 (причём исчезли те из них, которых не было в прабаскском), деление согласных на сильные и слабые и большая частота согласного *b, который был очень редок в ПИЕ.[8] Язык, подобный пракельтскому, мог возникнуть путём наложения западного индоевропейского наречия (пра-итало-кельтского) на прабаскский субстрат, и именно такую картину даёт нам распространение культуры Колоколовидных кубков на запад.
Культура Колоколовидных кубков имеет также отношение к возникновению германских языков. На территории между Рейном, Западной Прибалтикой, Ютландией и верховьями Дуная область её распространения совпала с областью более раннего распространения культуры Шнуровой керамики. Первоначально Шнуровой археологический горизонт соответствовал пра-германо-балто-славяно-индо-иранскому языковому континууму. Ещё до начала действия общих для балто-славянской и индо-иранской ветвей сатемизации и правила РУКИ крайне западная часть этого континуума попала под сильное лингвистическое влияние носителей ККК, говоривших на пракельтском, результатом чего стало возникновение германской ветви индоевропейских языков, занимающей промежуточное положение между балто-славянской и итало-кельтской.
[1] Iñigo Olalde et al. The Beaker Phenomenon and the Genomic Transformation of Northwest Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2017/05/09/135962.
[2] Wolfgang Haak et al. Massive Migration from the Steppe is a Source for Indo-European Languages in Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2015/02/10/013433.
[3] Nick Patterson et al. Ancient Admixture in Human History // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3522152/.
[4] Cristina Valdiosera et al. Four Millennia of Iberian Biomolecular Prehistory Illustrate the Impact of Prehistoric Migrations at the Far End of Eurasia // https://www.pnas.org/content/115/13/3428.
[5] Rui Martiniano et al. The Population Genomics of Archaeological Transition in West Iberia: Investigation of Ancient Substructure Using Imputation and Haplotype-based Methods // https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC5531429/.
[6] Lara M. Cassidy et al. Neolithic and Bronze Age Migration to Ireland and Establishment of the Insular Atlantic Genome // https://www.pnas.org/content/113/2/368.
[7] “Derived alleles at rs12913832 (SLC45A2) and rs16891982 (HERC2/OCA2), which contribute to reduced skin and eye pigmentation in Europeans, dramatically increased in frequency during the Beaker and Bronze Age periods. Thus, the arrival of migrants associated with the Beaker Complex significantly altered the pigmentation phenotypes of British populations”: Iñigo Olalde et al. The Beaker Phenomenon and the Genomic Transformation of Northwest Europe // https://www.biorxiv.org/content/early/2017/05/09/135962.
[8] John Koch. Formation of the Indo-European Branches in the Light of the Archaeogenetic Revolution // https://www.academia.edu/38336128/Formation_of_the_Indo-European_branches_in_the_light_of_the_Archaeogenetic_Revolution?source=swp_share.