- Дылда! Эй, дылда! Как там дела в космосе? А марсиан ты видела?
И хохот – противный, издевательский, на несколько голосов, и каждый из них старался выделиться. Слишком громкий хохот, слишком навязчивый, чтобы его можно было не заметить, проигнорировать.
И если сделать вид, что ты не обращаешь внимания, ещё и снежок может прилететь – прицельно, прямо в голову. Или в лицо, чтобы ещё обиднее.
Иринка привычно шагнула вперёд, сжав кулаки. Лицо сморщилось в гримасе то ли боли, то ли злости, то ли угрозы.
- Ну всё, щас кто-то огребёт по полной, - процедила она сквозь сжатые от обиды зубы.
Пацаны расхохотались и бросились врассыпную. Зря. Она не была, конечно, дылдой, как они её только что обозвали, но кое-какой рост имелся, и немалую часть его составляли длинные, привычные к ходьбе и бегу ноги, а значит, догнать хотя бы одного из них не составляло для неё особенного труда.
А то и двоих.
Иринка схватила за воротник куртки темноглазого, вечно взъерошенного Руслана и резко дёрнула на себя. Мальчишка потерял равновесие и шлёпнулся в сырой тающий снег прямо у её ног. Другой рукой она уже держала за концы шарфа Витьку, мелкого, веснушчатого, с волосами неопределенно-светлого оттенка и такой же неопределенно-невзрачной физиономией. У него-то против девочки вообще никаких шансов не было, слишком заметной была разница в весовых категориях. Именно эту разницу Витька и добирал всегда голосом – более вредного и языкатого насмешника не было во всей параллели.
- О, дылда вернулась из космических далей! – Он попытался ещё раз задеть Иринку, но та и так была готова.
Рывок за шарф в свою сторону. Витька летит кубарем, не удерживая равновесия, падает прямо на только-только поднявшегося Руслана. Оба орут от боли, столкнувшись лбами. Иринка, не теряя времени, бьёт одного, потом второго прямо по лицу, потом по голове, потом, войдя в раж, пинает ногами и не слышит ни громогласного рёва пацанов, ни своего собственного – слишком сильны накрывшие её эмоции.
Иринке не повезло с фамилией. Нерусского происхождения, эта странная для уха комбинация букв оказалась слишком лакомым кусочком для одноклассников, чтобы можно было удержаться от соблазна придумать на её основе пару-тройку обидных прозвищ. Всё бы ничего, кого только не дразнят в школе, - подумаешь, эка невидаль! – но Иринка ещё выделялась из всего класса высоким ростом. Не сверхъестественно высоким, да и для девочки в младшей школе быть выше мальчишек - не уникальное явление, но рост и фамилия, связавшись в единое целое, привлекли к девочке слишком пристальное внимание.
Её дразнили и задевали. Её дёргали по поводу и без повода. Ей пели обидные песенки и частушки, кривые и нескладные, придуманные тут же, на ходу.
И каждый раз за это получали. Иринка, несмотря на своё «мирное» имя*, кротким нравом не отличалась и раздавала тумаки и оплеухи с завидным постоянством, что отнюдь не учило уму-разуму её одноклассников. Даже получив по шее, они всё равно продолжали упражняться в остроумии.
И ни их, ни её ничему не учили ставшие регулярными «разборы» у учительницы и директора.
Продолжение здесь
*Ирина (греч.) - мир, покой.