Предыдущие части:
Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
На границе Пакистана и Северной Кореи тучи ходят хмуро
Постепенно очередь росла и толстела. Вдоль неё курсировал заблудившийся китайский турист. Он отстал от своей группы и теперь ходил от одного стояльца к другому, повторяя, как автомат:
— Веариз дефит-цсыт?
Некоторые, развлекаясь, посылали его то направо, то налево. Сбитый с толку, тот, кажется, начинал терять рассудок. Умнее всех пошутила дама с красным бантом.
— Молодой человек, вы, наверно, потерялись, от группы отстали?
— Дефит-цсыт! — повторил растерянный турист с присущим китайцам чувством юмора.
— Ну, тогда я сейчас позвоню в бюро находок, сообщу о пропаже.
Люди подходили и пристраивались к уже стоящим — видимо, прибывали оповещённые друзья и родственники. Джим, ещё полчаса назад находившийся на берегу «Тихой заводи», то есть в конце очереди, теперь был уже на глубине, в её середине.
«Пора!» — подумал Джим, и, включив свой смартфон в режим диктофона, начал нашёптывать обрывки слухов, циркулирующих вдоль очереди в обоих направлениях.
«В ответ на агрессивное поведение Китая Седьмой флот США направляется к Южно-Китайскому морю...
Русские потеряли красную кнопку. Возможно, она попала в руки международных террористов...
Имеются многочисленные жертвы на границе Пакистана и Северной Кореи. Северная Корея запустила ракеты в направлении Намибии, они упали в западной части моря Лаптевых...
Месторождения редкоземельных металлов в Китае захвачены десантом инопланетян...»
Внезапно метрах в пятидесяти от Джима раздались выстрелы, а затем грозные крики и отчаянные визги. Несколько человек китайской наружности отделились от очереди и бросились бежать прочь. Вслед им зазвучали выстрелы, один из беглецов картинно изогнулся, выругался по-китайски (по крайней мере, так подумал Джим) и упал.
Так же внезапно, как упал, убиенный ожил, встал и пошёл навстречу преследователям ленивой походкой бывалого ковбоя. Оказывается, снималась сцена нового боевика «Последнее девятитысячное предупреждение». Предприимчивый спонсор фильма решил сэкономить денежку и предложил режиссёру использовать знаменитую очередь «Тихая заводь» для массовки. Куча народа, и всё бесплатно — шик!
Застрочили камеры, и многие вообразили, что начинается расстрел конкурентов прямой наводкой. Самые впечатлительные стояльцы попадали, думая, что ранены. Но вскоре, после нескольких дублей, «главнокомандующий» армией операторов вывел свою команду из состояния прямого столкновения с очередью, и повёл в неизвестном направлении. Раненые и убитые стояльцы оправились от вероломного нападения и заняли свои места в очереди.
А если все-таки война?
Смартфон Джима отвратительно запищал. Звонила выпускающий редактор, по прозвищу Гангрена.
— Джим, солнышко, — ласково заверещала Гангрена. — Где вы там с Питером прохлаждаетесь?
Джим тут же понял, что они с Питером находятся где-то не там, где должны были бы. Сейчас, подумал он, сейчас Гангрена их матюками в другой конец города погонит. И не ошибся.
— Ну вы, разгильдяи! Тащите свои задницы к мэрии. Там толпа демонстрантов собралась, протестуют против войны с инопланетянами. А может, с китайцами, что почти одно и то же. Признавайтесь, ваша работа?
Джим представил, как плотоядно она сейчас моргает своими накладными ресницами с функцией блеска глаз, при этом щуря левое око, пытаясь уклоняясь от струйки дыма, поднимающейся от неизменно торчащей в уголке ярко накрашенного рта сигареты.
— Летим, уже летим! — доложил Джим. Смартфон пропиликал конец связи и отправился на место, в карман.
— Питер, погнали! Гангрена звонила, говорит, к мэрии надо мчаться.
Папарацци с трудом выбрались из толпы, выскочили на «13-е авеню», как в простонародье называли Кладбищенский переулок, поймали такси и помчались по направлению, указанному Гангреной.
У мэрии их никто не ждал, кроме пустоты. Попавшая в пролёт парочка расспросила сидящего на углу глухонемого попрошайку. Тот, как оказалось, краем уха слышал, что демонстрацию разогнал отряд полицейского спецназа, а затем этот самый отряд отправился для наведения порядка в очереди «Тихая заводь». Друзьям пришлось отправиться по следам карателей, то есть назад, к «Караван-Сараю».
Джим и Питер снова оказались в гуще событий, прорвавшись сквозь цепь спецназовцев, которых уже сутки не кормили, чтобы были злее. Изрядно помятые во время потасовки, которая сложилась отнюдь не в пользу полиции, Джим и Питер решили, что материала у них достаточно для хорошего репортажа, и собрались ехать в редакцию. Но потом передумали, поняв, что сказала бы им Гангрена, если бы они сейчас попались ей на глаза. Это было бы что-то вроде: «Вы почему сюда припёрлись, идиоты? Нужно быть на острие событий!»
Гори-гори ясно
Спецназовцы разгоняли очередь. Стреляли в воздух. Пока...
— За что? — старушка в выцветшем мышиного цвета пальто ухватилась за горячий автоматный ствол, дрожащий в руках перепуганного насмерть молоденького бойца. — Граждане, не отдадим поганцам ни пяди родной очереди!
Под знамёна старушки, которую звали Клавдия Семёновна и от которой несло дустом, как из старого ломбарда, встала изрядная часть очереди. Под натиском безоружной толпы спецназовцы начали отступать к заборам.
Неожиданно в «Караван-Сарае» вспыхнул пожар. И гражданские и спецназовцы ринулись «спасать» содержимое склада. Все, кто успевал пробиться к пылающему зданию, смело влетали в пролёт ворот, неизменно спотыкаясь по очереди об оторванную горящую дверь. Огонь расползался лениво, давай охотникам за дефицитом возможность без спешки выбирать добычу.
Никто из успевших ворваться внутрь не ушёл с пустыми руками. У кого в руках был куль с рисом, а кто-то, гордо подняв руки над головой, нёс иранский ковёр. Детей интересовали в первую очередь детские игрушки. Но вскоре товары закончились, и те, кто пришли последними, взвыли от негодования.
— Бей гадов! — раздалось над толпой. Никто не понял, какие гады имелись в виду, но принялись бить. В первую очередь досталось счастливчикам, которые пытались унести ноги с добычей, то есть дефицитом.
Спецназовцы, воспользовавшиеся неразберихой в рядах противника, вернулись и вгрызлись в толпу недружными рядами. Часть тех, кто сумел отбить у толпы дефицит, дезертировала и окопались за ближайшей церковью. Питер и Джим торопливо записывали в блокнот и на смартфоны хронику происходящего.
Толпа стояльцев, не успевших разжиться добычей, озверела и окружила оставшихся в строю спецназовцев. Операцией руководила все та же старушка, Клавдия Семёновна. Поговаривали, что она и сама раньше служила, в секретном спецотряде, созданном для противодействия пришельцам. Навыки не растеряла, нескольких бойцов обезоружила, чем и завоевала верхнюю позицию в иерархии народной армии. Бабка Варвара успела сбегать домой и совала желающим за сущие копейки, которые никто не считал, свою домашнюю отшибаевку.
Кладовщик Ануфрий Всеволодович, превратившийся в погорельца, довольно потирал руки. Сгорело всё, да и ладно! Теперь вместо сарая его босс построит современное здание, где не стыдно будет хранить дефит-цсыт.
Работа у нас такая
Питер и Джим отправились в редакцию, написали статью и получили обещанный Гангреной гонорар. Правда, он оказался раза в три меньше, чем предполагали друзья.
— Стерва, — вздохнул Питер. — Опять на нас нажилась, жадюга!
— Нам синяки и затрещины, — согласился с другом Джим, — а ей живое бабло. А мне деньги нужны не меньше. Я жениться собрался. Стояла тут одна в очереди, приглянулась мне. Правда имени её не знаю, но целуется смачно! Представляешь: сама меня к забору отволокла!
— Так-то у неё, наверно, от испуга дыхание перехватило! Слушай, Джим! — осенило Питера. — А давай слух пустим, что Гангрена — рептилоид под прикрытием? Как пить дать, попрут её из издания.
— Питер, ты гений! И как я сам не догадался? Когда начальством станешь, не забудь, кто у тебя должен быть заместителем!
Вслед за этим Питера подбросило в воздух, как теннисный мячик. Джим в очередной раз воспользовался счастливой возможностью и применил давно отрабатываемый удар. Питер не обиделся. В такие минуты он не способен был обижаться на Джима.
Покойники обслуживаются вне очереди
Глаза Джима, нового заведующего отделом хроники, заскользили по рулону туалетной бумаги, словно попавший на крючок угорь.
«На следующий день очередь опять змеилась среди переулков. С высоты птичьего полёта могло показаться, что вы попали в новую Венецию. Но только между домами плескалась не вода, а человеческая плоть, которая общалась, жила своей жизнью, как и положено всякой уважаемой очереди. Ануфрий Всеволодович привычно оглядывал своё «войско».
Зазвонил телефон, и Джим взял трубку, не отрывая взгляда от рулона с репортажем и привычно щуря при этом левый глаз, прикрывая его от струйки дыма, поднимающейся от неизменно торчащей в уголке рта сигареты.
— Привет, начальство! — прозвучал бодрый голос бывшего напарника.
— Питер! Ты опять за старое... Думаешь, у нового редактора память отсохла? Опять ты мне тухлый материал подсовываешь. Отправляйся-ка в «Тихую Заводь». Я тебе напарника нашёл, Юрик зовут, работайте по нашей проверенной технологии. С ним не пропадёшь, тёртый калач, недавно освободился из мест не столь отдалённых. Все схватывает на лету. Передавай там всем привет от меня: Ануфрию Всеволодовичу, бабке Варваре, «пол-охраны», ну, в общем, всем.
— Ладно, передам. Кстати, Джим, не слыхал, что сейчас Гангрена поделывает? Ловко мы её тогда слухом, что она рептилоид, из седла выбили!
— Выбили-то выбили, но её в другое посадили. Взяли редактором в столичное издание. Теперь до неё, как до Бога или царя, рукой не достать. Я вот тебя, Питер, попросить хотел. Ты там, в «Тихой заводи», слушок пусти, что я тоже рептилоид под прикрытием. А за гонораром я не постою!
Делясь с Питером последними новостями и руководящими указаниями, Джим одновременно продолжал читать репортаж:
«Сегодня в «Тихой заводи» произошло настоящее чудо! Началось все с события далеко не чудесного, но очень знаменательного: впервые в истории в очередь встал покойник, лежа в гробу! А с ним вместе и вся похоронная процессия. Бессменный хранитель очереди Ануфрий Всеволодович распорядился пустить его вслед за первым номером, бабкой Варварой. Очередь поначалу возмутилась, но потом, узнав, что у покойника имеется заверенное нотариусом завещание, в котором указано, что траурная процедура должна включать в себя стояние в «Тихой заводи», пошла навстречу статусу покойного.
Оркестр похоронной процессии постарался на славу, и всеми стояльцами овладело праздничное настроение. После того, как покойник получил свою порцию дефицита, он неожиданно воскрес и с громкими криками радости бросился прочь, забыв о том, что людям его статуса положено мирно и тихо лежать в гробу.
Велика животворящая сила дефицита!»
— Ну что ж, Питер! Хорошая статья получилась, несмотря на заезженное начало. Отдаю немедленно в набор, — похвалил бывшего напарника Джим. — Думаю, что количество подписчиков на нашу газету резко вырастет за счёт религиозно настроенных граждан города. Готовь большой карман для хорошего гонорара!
Джим не стал рассказывать Питеру, что вся история с покойником была операцией под прикрытием, которую провернул по его наводке мэр города. К нему приехал погостить племянник, и мэр захотел его презентовать дефицитом. Конечно, он мог бы и без очереди достать для племянника любой товар, но в таком случае он не был бы дефицитом! Только то, что достаётся в борьбе со стихией, приносит счастье!
А ведь человек создан для счастья, как птица — для полёта! По крайней мере, так говорил знаменитый пролетарский писатель М. Горький, отдыхая на благодатных непролетарских берегах острова Капри. А что очередь за дефицитом является стихией — это уже давно повсеместно признано!
Конец