Застава Шагон Московского пограничного отряда была горная.
Соответственно, паек отличался от обычного общевойскового, по которому питались равнинные линейные заставы на определенные вкусняшки.
Одна из них была норма 200,0 грамм свежего молока на бойца в сутки.
Но реально то его не было. Числилась за заставой корова, которая дислоцировалась в кишлаке Шагон у нашего пастуха Одины, но на тех кормах, которые были в тех краях хорошо, если в день давала литр – два молока. И его мы отдавали детям заставы.
Бойцам же шла замена – было такое понятие в продовольственном снабжении.
Если нет каких то продуктов – то заменялись другими, аналогичными.
Например, вместо 100,0 грамм мяса выдавалось 120, 00 тушенки . Так же и все остальное.
Поэтому вместо 200,0 грамм молока свежего бойцу полагалось 40,0 грамм молока сгущенного. Вот такого.
Молодняк, когда только приезжал на заставу, на эту сгущу налегал только шуба заворачивалась - редкость да и дефицит в Союзе был уже тогда этого продукта.
Но уже месяца через три ажиотаж стихал и она воспринималась как обычный продукт. Перед праздниками и днями рождения даже , по согласованию с личным составом, вообще не выдавали и копили на праздничные торты.
Но на равнине это все таки была некая экзотика.
И вот где то в ноябре 1987 года посетило нас счастье.
Приехала к нам на заставу работать группа офицеров с Округа во главе с замначштаба Округа полковником Тулуповым.
Мужик был хороший, конкретный и суровый (царство ему небесное).
И одновременно с этой группой приехала группа уже с Отряда – доводить решение начальника Отряда на охрану Границы на осенне-зимний период.
Вообщем, было их человек двенадцать всего.
А на заставах была традиция – если работает группа, то начальник заставы обедает и ужинает с ними. Плюс мы с Толиком (техник заставы) холостяковали и питались тоже на заставе.
Представляете количество офицеров и прапорщик еще)))
Поваром тогда был Слава Кузнецов. Причем это был один штатный повар.
На котором лежала и готовка и выпечка хлеба. Зашивался он не по детски, хотя старался все успеть. Естественно, в помощь ему на сутки выделяли рабочего по кухне. И, иногда, в порядке поощрения, Шеф ставил кого нибудь умеющего готовить, а Слава уходил в наряд на Границу – это для него было поощрение и отдых.
И вот первый вечер работы этих двух групп, первый совместный ужин. Столовая на заставе одна – нет деления офицерская или солдатская.
Столики на четверых, их составили несколько в ряд – получился один общий. На одном конце полковник Тулупов и окружники, потом отрядские, а на самом конце молодняк – мы.
Приборы расставлены, еда подана – едим. А посередине этого большого стола – алюминиевая миска со сгущенкой. Одна на всех.
Ну, товарищи старшие офицеры едят чинно, неторопливо, мы же мечем, как хлебоуборочные комбайны.
Быстро сметали все и приступили к чаепитию. Подтащили к себе эту тарелку со сгущенкой и ложками (чайными) пьем чай вприкуску. Но без наглежа, культурно и в меру.
Тут старшие товарищи закончили кушать, приступили к чаю.
Попросили передать им тарелку со сгущенкой. Передали.
Они так культурно ложечкой зачерпнул, в чай опустят и размешивая, смакуют.
Мы опять тарелку к себе утащим.
Тут следующий старший товарищ начал чай пить попросил передать тарелку.
Передали. Тот тоже культурно так зачерпнул и манерно размешивает в кружке.
Мы снова к себе утащали…
Тулупов смотрел на это, смотрел – круговорот сгущенки по столу – и так это басом
- Повар!
Слава в белом колпаке просовывает голову в окно раздатки (раздаточное окно в обеденном зале).
- Я, товарищ полковник!
-Повар, слушай, здесь вот двенадцать офицеров сидят, можно было сгущенку в две тарелки разлить??
И тут Слава , замученный на этой своей кухне и имеющий одно желание –быстрее уйти спать невозмутимо выдал коронную фразу:
- А что, трудно передать??
Ржали все – и старшие и младшие.
Не посрамил Слава чести Заставы и за словом в карман не полез. Настоящий пограничник.))
Всем добра