"Моя дочь всегда спала на перине. А когда она уехала, перина стала ненужной. Мы решили её отдать соседке по даче, моей подружке. А вместе с периной старый сундук," - рассказывала Василиса Григорьевна. (имя изменено)
Сейчас ей 81 год. А эта история, которая перевернула её жизнь с ног на голову, произошла двадцать лет назад.
"Помню, этажом выше жила цыганка. Как же с ней тяжело было! Уже столько времени прошло, а у нас на потолке до сих пор пятна после её гулянок. Мама всегда к ней ходила, но не ругаться. Она пыталась с ней поговорить. Та проклинала её, а мама приходила домой и молилась за её здоровье," - начала рассказ Василиса Григорьевна, постоянно разглаживая руками свои морщины, - "Цыганка всегда кричала маме вслед: "Вот, пошла, помещица!", а я не понимала, почему она ей это говорит!".
Не понимала Василиса Григорьевна это до одного дня. Ей было уже за шестьдесят, а её маме восемьдесят лет. Тогда она собралась отнести соседке перину и старый мамин сундук. "Я его беру и чувствую, что он какой-то тяжёлый! Я не понимаю, что может быть такого тяжёлого в этом сундуке? Я его достала из пакета, открыла и обомлела," - она вскрикнула, -"Сундук был полон золота! Подвески, кольца, монеты, разные украшения и всё золотое! Господи, а я же этот сундук чуть соседке не отдала! Слава Богу, проверила, а то она бы получила чужое золото."
Тогда Василиса Григорьевна пошла к своей маме, стала расспрашивать её о сундуке. И та рассказала ей, что она принадлежала богатому дворянскому роду. В 1918 году они жили в большом двухэтажном доме, который другие люди называли дворцом. Вокруг большого дома было ещё четыре маленьких, в них жили братья деда Василисы Григорьевны. Также в имении этих дворян был пруд, прозванный Барским. Вся семья дружно жила вместе: общее огромное имение, общие крестьяне.
После революции на дворян была объявлена "охота". В один день их приехали выселять. Тогда мама Василисы Григорьевны судорожно начала сгребать все золотые вещи в старый сундук. Её руки тряслись, но нужно было всё спрятать быстро. Она надеялась, что они не станут проверять старый, ободранный временем сундук.
У дворян изъяли имение. Главу семьи и его братьев отправили в Сибирь. "Отбирали тогда только дома, вещи оставляли," - с грустью рассказывала Василиса Григорьевна, будто она всё это видела. Нет, не видела. Но прочувствовала.
"Мама никогда не рассказывала мне ни про сундук, ни про то, что мы дворяне. Она боялась про это говорить! Как она мне объяснила: "Что про нас будут говорить? А если отправят нас куда-то? Как я могла про это говорить!?". Советская пропаганда испортила ей жизнь!" - Василиса Григорьевна отвела взгляд, - "А откуда цыганка узнала, что мама дворянка, я так и не поняла. Она умерла раньше её: пила, гуляла. А мама больше восьмидесяти лет прожила!" .