- Говорят, что на одном из Андаманских островов, с названием Сентинель, живут несколько сотен аборигенов. Они убивают каждого чужака, ступившего на их землю. Эти люди полностью отвергают современное общество. Охотятся, ловят рыбу, едят фрукты. Возможно и людей едят. Достоверно и точно никто не знает. Как такое возможно? Когда повсюду кипит разумная жизнь? – я пнул пластиковую бутылку из под колы и та скрылась среди камней и зарослей колючего кустарника.
- А что в этом удивительного? – пыхтя от духоты и высокой влажности ответил мой спутник. Это был в меру упитанный мужчина, лет сорока. Выглядел он даже, чуть старше. Видимо много курил и был большим поклонником спиртного. Имени его я не запомнил, потому всегда обращался на «Вы».
- В Южной Америке до сих пор есть племена, живущие в джунглях, вот как эти, только еще более дикие, джунгли. И люди, - добавил он.
Еще с утра мы отделились от общей туристической группы, что осталась на пляже, где подавали тропические коктейли, жареного крокодила и холодное пиво. Нам было интереснее ощутить на себе всю мощь непроходимых вьетнамских лесов и трудности подъема на живописную гору. С самого начала это показалось простой затеей, не требующей особого снаряжения и навыков. Как показала практика – мы сильно ошиблись. Но отступать намерения не было. Мы уже поднялись метров на шестьсот, впереди было еще столько же, а солнце перевалило за полдень.
- Может обратно? – поинтересовался спутник. Была в его вопросе весомая доля истины. Но мы проделали только половину пути, а на вершине нас ждал не забываемый вид и ощущение победы. Я на отрез отказался бросать начатое. Подъем происходил вдоль по пересохшему руслу горной реки. Это сплошные камни, зализанные до блеска. Наверняка, в сезон дождей, здесь струятся бурные потоки воды, но сейчас было сухо. Только небольшие лужицы с кристально чистой водой, в которых активно ползали серые крабы.
- Осталось не много. Мы же не торопимся, особо? – ответил я.
- Фух. Ну, тоже верно, - выдохнул мужчина.
- Тогда давай отдохнем. Ты-то по моложе будешь. Что-то я запыхался, - добавил он. Мы выбрали местечко по удобнее, на краю русла, в тени густой и непролазной горной растительности. В рюкзаках с собой у нас были бутылки с водой, а я заранее запасся вьетнамскими бутербродами – бань ми. Это багеты с начинкой из паштета, жареного мяса, кинзы, жареного яйца и свежего огурца. Всегда беру с собой несколько штук, если в планах стоит какая-то вылазка. Я предложил перекусить своему спутнику, чему он несказанно обрадовался. Сам он о еде не подумал. Да и полезли мы сюда совершенно неожиданно для него. Просто одному мне было скучно.
- Хорошо вам тут живется, наверное, - тщательно пережевывая сэндвич произнес мужчина.
- Да, не жалуемся. Минимум стресса, максимум удовольствия, - ответил я, пристально вглядываясь далеко за горизонт. Перед нами частично открывался вид на море. Причём, небо и вода были примерно одного цвета и место, где они соприкасались, было едва различимо.
- Седьмой год уже здесь, - добавил я и достал телефон, что бы сделать снимок.
- А мы, как-то, все не соберёмся никак. Дети, работа. Вот, раза два в году, выбираемся. Сюда или в Турцию.
- А что там, в Турции, хорошего? – Спросил я. Собеседник задумался. Затем ответил:
- Да, уже ничего, по большому счету. В следующем году на Фукуок поедем. И в Таиланд. Хотя, Таиланд тоже надоел. Но лучше, чем Турция.
- Соглаасен, - протянул я. На секунду, я подумал о том, что совершенно забыл нечто важное. Но при попытке вспомнить – вспомнил только дрянную песню одной российской певички.
- Ого! А здесь, похоже, проходной двор, - воскликнул мужчина и показал в сторону от себя. Там, среди камней, было кострище и целая гора пустых и смятых пивных банок. Видимо, вьеты отдыхали здесь регулярно. Были и обожженные камни и давно срубленные деревья. И сразу, как-то, глаз стал цепляться за мусор, что разбросан был, буквально, по всюду. Казалось бы – трудно доступное место, а поди ж ты. Тут тебе и упаковки от чипсов и бутылки пластиковые. И прочий не естественный мусор. Стоило только сконцентрироваться на этом.
- Вот те на, - удивленно пробормотал я.
- Да у нас тоже всё загадили. Вроде идёшь по лесу. Идёшь, идёшь, а там бац! Свалка. Откуда? Кто? Хрен его знает. А всё возмущаются за то.
- Да здесь так же. Рыбаки в море срут пакетами с мусором, крестьяне – в лесу. Везде одинаково. Значит, кстати, есть тропинка нормальная, а не как мы сюда шли, - подытожил я. И сам факт наличия нормального спуска не мог не радовать.
Мы собрали свой мусор в рюкзаки и двинулись дальше. Но природа дала нам ясно понять, что до вершины мы не дойдём. Русло превращалось в абсолютно не проходимое нагромождение огромных валунов, а лес превращался в колючее и скользкое влажное месиво. Поэтому мы еще немного посидели и с чувством полного разочарования двинулись обратно. Как я и ожидал – тропинка была. И очень даже комфортная. Да на столько, что идя по ней вверх, мы бы сэкономили пару часов.
Спустившись к пляжу, мы еще немного посидели и разъехались в разные стороны. Больше своего попутчика я не встречал.
А вечером нам с женой довелось увидеть необычайной красоты закат в горах Вьетнама. Со стороны моря надвигался очередной осенний шторм. Небо было затянуто серой дымкой, неистово клубились огромные чёрные тучи, пожирая остатки белоснежных облаков. Холодный ветер заставлял пальмы покорно гнуться, и пронизывал нас до самых костей.
А Солнце, как и всегда, упрямо заходило за бесконечно-зеленые вершины, разгоняя своими лучами наглые тучи. Малиновые всполохи обагряли видимый горизонт, а сама звезда была больше похожа на ядерный гриб. Или дьявольское око - предвестник апокалипсиса.
На секунду, или даже две, я увидел мир утопающий в адском пламени ядерной войны. И зрелище это было ужасным и фантастически - красивым! Всё, что человек упорно разрушал своей непостижимой тягой к прекрасному, наконец-то обрело покой и тишину. Мегаполисы превратились в пристанище насекомых и крыс. В прочем, как и до катастрофы. По сути, в цивилизованном мире ничего не изменилось, кроме того, что он перестал существовать. Природа взяла своё. Отравленная земля разродилась первым урожаем диких яблок и не понятных пятнистых фруктов, реки наполнились пяти метровыми осётрами, а в лесах снова забурлила привычная дикая охота.
И только на острове посреди бескрайнего океана, глубоко в джунглях Сентинеля, по прежнему точат стрелы, ловят рыбу и сочиняют истории об исчезнувших богах.
